— Не много, — произнес он вслух, вспомнив, что девушка не видит его. — Какой-то человек привез вас на лодке и передал четырем троллям. Я не очень хорошо разглядел его, но обязательно узнаю, если увижу снова. Но вы не ответили на мой вопрос. Почему они вас похитили? Можете повернуться. Я уже одет.
Девушка послушно повернулась и подошла к нему, с любопытством глядя, как он натягивает высокие охотничьи сапоги.
— Я принадлежу к королевскому роду, Менион, — ответила она тихо.
Менион тотчас замер и поднял на нее глаза. Он не ошибся — никто из обычных горожан Керна не узнал бы герб его семьи на мече. Теперь становилось понятно, почему ее пытались похитить.
— Мои предки были королями Керна и даже одно время всего Каллахорна, пока около ста лет назад не возвысился род Букханнов. Я… думаю, меня можно назвать несостоявшейся принцессой. — Она засмеялась нелепости такого титула, и он улыбнулся в ответ. — Мой отец возглавляет Совет по внутренним делам Керна. Король правит всем Каллахорном, но у нас просвещенная монархия, как принято говорить, поэтому король редко вмешивается в дела правительства города. Я давно нравлюсь сыну короля, Палансу, и ни для кого уже не секрет, что он хочет на мне жениться. Думаю… меня похитили, чтобы добиться от Паланса чего-нибудь.
Менион серьезно кивнул, и недоброе предчувствие внезапно кольнуло его настороженный разум. Паланс не унаследует трон Каллахорна, если только с Балинором не случится беды. Почему бы кому-нибудь, не тратя времени даром, не попытаться манипулировать младшим сыном короля, твердо зная, что Балинора поблизости нет? Он снова вспомнил недоуменный взгляд девушки в ответ на его вопрос о возвращении принца Каллахорна домой. Ширл ничего не знала об этом, хотя Балинор должен был вернуться еще несколько дней назад.
— Ширл, как долго я спал? — спросил он с тревогой.
— Почти сутки, — ответила она. — Вы были так измучены вчера утром, когда мы плыли через Мермидон, и я подумала, что вам просто необходим сон. Вы же успели предупредить нас…
— Сутки потрачены впустую! — сердито воскликнул принц Лиха. — Если бы не ливень, город бы уже пал! Мы должны действовать немедленно, но как… Ширл, я должен поговорить с вашим отцом. Надо срочно созвать городской Совет! — Увидев сомнение в глазах девушки, он порывисто схватил ее за руку. — Не спрашивайте ничего, просто выполите мою просьбу. Где зал Совета? Отведите меня туда поскорее!
Не дожидаясь, пока девушка поведет его, Менион подхватил ее под руку и потащил из комнаты в длинный коридор. Они быстро прошли через пустой дом и вышли в парадную дверь на просторную тенистую лужайку. Мелкий холодный дождь не утихал, и они побежали под навес, чтобы не намокнуть. Многие дорожки в городе были защищены такими навесами, и им удалось хотя бы немного защититься от противной утренней мороси. Пока они бежали к зданию городского совета, Ширл расспрашивала, как он оказался в этой части страны. Менион отвечал уклончиво, помня о строгом запрете Алланона рассказывать кому-нибудь о походе в Паранор. Несмотря на то, что он отчего-то доверял этой девушке, даже ей принц не мог рассказать о поисках таинственного меча. Поэтому на ее вопрос он ответил что-то невнятное о том, как по просьбе Балинора пытался выяснить намерения вражеской армии с Севера. Она выслушала молча, и Менион вдруг почувствовал себя виноватым оттого, что пришлось лгать. Единственным утешением для его совести было то, что Алланон так и не рассказал им всей правды, поэтому принц при всем желании не смог бы посвятить девушку во все подробности загадочной истории.
Они дошли до старинного каменного дворца с величественными колоннами и арочными окнами в ажурных кованых решетках, где и проходили собрания городской управы. Скучающие стражники у дверей без слов пропустили их, и молодые люди торопливо вошли в здание, не останавливаясь пробежали по длинным коридорам с уходящими ввысь потолками и поднялись по винтовой лестнице. Древние стены гулким эхом отзывались на стук их башмаков по истертым каменным плитам. Залы Совета находились на четвертом этаже. Когда они наконец остановились перед деревянными дверьми, Ширл попросила Мениона подождать, пока она предупредит отца и остальных членов Совета о его желании обратиться к ним. Горец с большой неохотой согласился. Девушка вошла внутрь, а он остался за дверью и прислушался к приглушенному гулу голосов; томительные секунды растягивались в вечность, нескончаемый дождь продолжал негромко выстукивать свой размеренный ритм по стеклам окон, которые тянулись вдоль всего пустынного коридора.
Слушая ровную мелодию дождя и глядя на каменное величие древних стен, Менион вдруг вспомнил всех друзей, с кем свела его судьба по дороге в Паранор. Неужели они никогда больше не соберутся вместе, не вспомнят те страшные минуты, что пережили в крепости друидов? Даже если и так, он до конца дней своих не забудет их храбрости и жертвенности и всегда будет с гордостью вспоминать, как они вместе преодолевали тяготы опасного пути. Даже ленивый и неповоротливый Флик, от которого он никак не ожидал геройства, проявил недюжинную отвагу и упорство.
Где же теперь Ши, его старинный друг? Менион горестно покачал головой. Ему очень не хватало маленького южанина, с его причудливой смесью незыблемой рассудительности и удивительно несовременных убеждений. Ши упрямо не хотел замечать, как меняются времена, хотя это было так же очевидно, как перемещение небесного светила с востока на запад. Он словно не понимал, что страна и ее народ снова возрождаются и память о прошлых войнах медленно отступает в забытье. Ши верил, что можно повернуться спиной к своему прошлому и строить новый мир без оглядки на него. Юноша упорно не хотел понимать, что будущее неразрывно связано с прошлым, как сплетены между собой нити огромного ковра, сотканного из событий, поступков и образов. Хрупкий юноша из Дола и сам был частью ушедшей эпохи, и его убеждения скорее напоминали о прошлом, чем сулили надежду на будущее.
«Как странно, — подумал вдруг Менион, неподвижно застыв посреди коридора и устремив взгляд на истертые временем каменные стены. — И таинственный меч Шаннары, и его друг — посланцы медленно уходящей эпохи, однако именно в них заключена надежда, и только они несли миру спасение».
Тяжелые дубовые двери зала открылись за спиной у Мениона, и его грустные мысли прервал нежный голос Ширл. В огромном дверном проеме девушка казалась хрупкой и беззащитной, ее прекрасное лицо пылало от волнения. Стоило ли удивляться выбору Паланса Букханна? Подойдя ближе, Менион взял ее теплую руку в свою, и они вместе вошли в зал Совета. Горец сразу заметил суровую простоту огромного зала, освещенного тусклым светом хмурого утра, который неохотно просачивался в узкие высокие окна с железными решетками. Старинный величавый зал очень подходил для заседаний городского Совета острова Керн. За длинным, отполированным до блеска деревянным столом, выжидающе глядя на Мениона, сидели двадцать довольно пожилых мужчин, их мудрые сосредоточенные лица были странным образом похожи друг на друга. Несмотря на внешнюю невозмутимость, глаза их выдавали тревогу за родной город и его обитателей. Они понимали, что остров находится в безопасности лишь до тех пор, пока не утихнет дождь и бурные воды Мермидона не успокоятся под палящим солнцем. Горец вместе с девушкой остановились перед ними, и их шаги затихли в гулкой тишине.
Описывая огромные силы армии Повелителя чародеев, Менион старался тщательно подбирать слова, чтобы не сказать лишнего. Он рассказал Совету о долгом пути в Каллахорн, о Балиноре и других своих товарищах по отряду, с которыми шел от самого Кулхейвена и которые теперь разбрелись по всем четырем землям. Ни о мече, ни о загадочном происхождении Ши принц не обмолвился, не стал также упоминать имени Алланона. Он посчитал, что, кроме угрозы нападения на Керн, старейшинам Совета не нужно ничего знать. Напоследок Менион горячо призвал старейшин города сделать все для спасения своего народа и вывезти жителей в безопасное место, пока пути еще не отрезаны. Закончив свою взволнованную речь, он вдруг почувствовал странное облегчение. Торопясь предупредить этих людей, Менион не думал о том, что подвергает смертельной опасности собственную жизнь. Но если бы он опоздал с тревожным известием, всех жителей острова ждала бы неминуемая смерть без всякой надежды на спасение. Теперь, стоя перед седовласыми старейшинами, он чувствовал, что выполнил свой долг, как велела ему честь.
Когда горец замолчал, члены Совета в смятении принялись задавать ему вопросы, их громкие, взволнованные и даже сердитые голоса гулко отдавались в пустом зале. Менион отвечал быстро, стараясь не терять самообладания, когда ему вновь пришлось заверять городских старейшин о внушительных размерах вражеской армии и о неотвратимости нападения. Наконец первое волнение поутихло, и Совет приступил к более сдержанному и обстоятельному обсуждению. Несколько старейшин считали, что Керн сможет выстоять, пока из Тирсиса не подоспеет Паланс Букханн со своим отрядом, однако большинство полагали, что сразу после окончания дождей остров окажется беззащитен и вражеская армия без труда доберется до стен города. Разгоряченные споры продолжались, Менион слушал молча, сосредоточенно думая, что еще можно предпринять. Наконец раскрасневшийся седовласый человек, которого Ширл представила как своего отца, подошел к Мениону и отвел его в сторону, пока остальные члены Совета наперебой предлагали свои пути к спасению.
— Видел ли ты Балинора, юноша? Знаешь, где можно его найти?
— Принц должен был вернуться в Тирсис еще несколько дней назад, — обеспокоенно ответил Менион. — Он собирался домой, чтобы мобилизовать Пограничный легион и подготовиться к вторжению. С ним отправились и два кузена Эвентина Элесседила.
Пожилой человек нахмурился и покачал головой, на морщинистом лице отразилась тревога.
— Принц Лиха, вынужден сказать тебе, что положение намного серьезнее, чем может показаться. Несколько недель назад Рул Букханн, король Каллахорна, тяжело заболел, и, боюсь, он уже не поднимется. Балинора не было в городе, поэтому на трон сел младший сын короля. Паланс всегда был весьма неуравновешенным молодым человеком, но в последнее время он ведет себя особенно странно. Первым же приказом он велел расформировать Пограничный легион, оставив только несколько воинов.