– Ай да красавица-невеста, – причитала Рохдулай. – Ай да удача всему нашему роду, да благословит Аллах его предков до десятого колена и потомков до двадцатого и так сто раз по сто раз.
Гости в ответ так же витиевато поздравляли ее.
Когда она подошла к Авару, то ловко его обогнула и оказалась с другой стороны шатра. Кате даже показалось, что она побаивалась приближаться к сыну.
Между тем вместо одних танцующих девушек пришли другие, ритм сменился на более медленный и завораживающе-томный. Катю подхватили под локти и повели к Авару, за его стол. При приближении Кати мужчина встал так резко, что девушке показалось, сейчас набросится на нее и точно убьет. Но он опустился на подушки и отвернулся от Кати.
– Зачем вы это делаете? – ей пришлось приподняться, чтобы он услышал и обратил на нее внимание. – Зачем этот маскарад? Я за вас замуж не пойду.
– Так предписано Аллахом, – рассеянно пробормотал горец и снова принялся мучить виноградину.
Катя придвинулась к нему, игнорируя нарастающее вокруг веселье.
– При чем здесь это? Я же вижу, вы тоже не рады, так зачем это? Вроде бы взрослый мужчина, а ведете себя так по-детски… Так не поступают… – Авар молчал. – Неужели Аллах может предписать брать себе невесту силой? Может, мне вообще другой человек нравится?
Авар покосился на нее:
– Может или нравится?
Катя осеклась. Помолчав, кивнула:
– Нравится… – И покраснела, добавив: – Я люблю другого…
Сказанное слово, словно стрела, укололо сердце – услышав собственный голос, собственное признание, Катя не почувствовала лжи или неловкости. Потому что давно понимала: это правда.
Авар отмахнулся:
– Это не имеет никакого значения.
Рохдулай затеяла новый танец – хоть лицом она была стара, движения ее были резки и порывисты, словно у молодой девушки, а тело не знало усталости. Девушки по ее требованию разнесли гостям вино и щербет.
– Чтобы жизнь твоя была так же сладка, как этот щербет! – провозгласила старуха тост, обернувшись к Кате.
Заметив, что сын с ней разговаривает, замерла на мгновение, пристально наблюдая за беседой. Катя взяла со столика виноградину и отправила ее в рот. Увлеченная разговором с Аваром, она не заметила, как Рохдулай выскользнула из шатра.
– Авар, давайте это обсудим. Я сюда прибыла по делу, я сестру разыскиваю. А вы меня задерживаете… Мне к моим друзьям нужно вернуться, понимаете? – она доверительно дотронулась до его локтя.
Мужчина уставился на ее руку, лежавшую поверх его. Равнодушно скользнул взглядом по украшенному браслетами запястью. Глянул в угол, где на желтой бархатной подушке по-прежнему восседала рыжая безусая кошка и неотрывно смотрела на них.
Почувствовав, что Авар задумался, Катя пошла в наступление:
– Авар, отпустите меня. Я верю, вы благородный человек…
Сказав это, она сразу поняла, что ошиблась, – мужчина посмотрел на нее с печальной ухмылкой и отрезал:
– Ты ошибаешься, девушка. Я демон, Лесной человек, саблегрудый охотник. Это мои горы! Но беда поселилась в них. И мне нужна большая удача, чтобы отвести беду от горных жителей, духов, что населяют эти вечные скалы. И если мне для этого нужно будет убить, я убью. Если украсть – украду. Если заставить…
– Вы заставите, я поняла, – закончила его фразу Катя. Закусив губу, она думала всего мгновение. – Но, возможно, я вам действительно смогу помочь… Видите ли, Авар, моя сестра и есть та беда, что поселилась у вас в горах. Если вы мне поможете ее найти, я смогу убедить ее вернуться и… Благодать и спокойствие, я уверена, снова вернутся в ваши владения.
Она подняла на мужчину глаза – он смотрел на нее и словно не видел.
– Авар, поверьте, я могу вам помочь, но несколько в другом качестве. Вы должны довериться мне и отпустить.
– Довериться? Тебе? – мужчина усмехнулся. – Скажи, я похож на простака?
Катя покраснела – именно на это она и рассчитывала, но вслух, конечно, в таком не признаешься.
– Н-нет, что вы… Просто я…
– Я не простак, девушка… И я знаю, кто ты.
Катя опешила:
– Правда?
Мужчина вскинул голову, кивнул:
– Ты будущая мать моего сына. Мы завершим обряд, и к утру зло рассеется. Оно не терпит счастья. А в этом доме будет много счастья, я об этом позабочусь.
Он взял руку Кати и привлек к себе, поднес к губам кончики девичьих пальцев, чтобы поцеловать.
Краешком глаза девушка успела заметить, как рыжая кошка в углу зашипела. Обернувшись вокруг своей оси, она встала с подушки миловидной остроглазой девицей в ярком одеянии. Громко вскрикнув – от ее голоса глаза Авара потемнели, а хватка на Катином запястье стала железной, – она присоединилась к общему танцу.
Катя покачала головой.
– Нельзя заставить испытывать счастье, – она резко встала. В одно мгновение гости замолчали, в шатре повисла тишина. – Я хотела найти в тебе союзника, ведь я вижу, что тебе этот брак тоже в тягость. Но если ты продолжаешь упорствовать, то это уже без меня. С твоей помощью или нет, но я продолжу свой путь. Чего бы мне это ни стоило!
Когда Данияр вернулся к Ярославе, та, перестав спорить с Антоном, что-то искала в траве.
– Чем занимаетесь?
Ярослава распрямила спину, уперла руки в бока:
– Антон считает, что мы здесь уже были.
Сердце у Данияра упало.
– С чего вдруг такие мысли?
Антон вытянул руку, указал не на селение, а на возвышавшийся за ним пик:
– Розовое дерево, посмотри…
– Да таких деревьев тут сотни на каждой горе, – пожал плечами Данияр.
Антон покачал головой:
– Нет, я запомнил эту гору… Но тут проще проверить, чем спорить…
– … чем мы и занимаемся, – подытожила Ярушка и принялась снова что-то искать в траве.
Антон пояснил:
– Если я прав, то где-то здесь должны быть разбросаны монеты, они выпали у меня из кармана, когда мы с Ярославой пришли сюда… Я видел, как они блеснули на солнце где-то здесь.
Увидев, что Ильяса молча присоединилась к поискам, Данияр вглядывался в силуэт развалин. Он был готов поклясться, что это именно те руины, с которых началось их сегодняшнее утро. «Но зачем это каву?»
Ильяса, перестав искать монеты, присела на траву, вытянула ноги и, прищурившись, посмотрела на Данияра:
– Вообще, если верить тому, что эта острая на язык чертовка – кав, то логично, что мы ходим вокруг одних и тех же развалин.
– В каком смысле?
Ильяса окинула взглядом пики, протянула задумчиво:
– Кав привязан к местам, в которых жил… Ни одно заклятье не может заставить его покинуть развалины, хранителем которых он является.
Данияр шумно вздохнул:
– Почему ты раньше молчала?
Ярослава и Антон переглянулись. Ярушка перестала рыскать в траве и уставилась на Данияра. Ильяса пожала плечами:
– Во-первых, меня никто не спрашивал. Во-вторых, если бы вы не начали об этом говорить сейчас, я бы и не подумал… подумала.
– Вы сейчас ничего не хотите сказать? – Ярослава перевела взгляд на сидевшую на траве Ильясу.
Та склонила голову, словно в поклоне:
– Все, кто считал, что я что-то скрываю, были правы. Я скрываю. Скрывала то, что я девушка. Не хочу вдаваться в подробности, но у меня на это были причины. Ваш друг, – она кивнула на Данияра, – в курсе всех событий.
– С вами умом тронешься, – Ярослава округлила глаза, но продолжать расспросы не стала – времени на них не было.
Данияр перевел взгляд на почти отвесный склон: сюда они добрались по выложенной им тропе, рассчитывая, что она достаточно далеко от Кати. Хорошо бы, чтобы эта маленькая магия не привлекла внимание Темновита.
Гости шумели за столом, танцы становились всё веселее.
Безусая кошка соскользнула с желтой подушки, вышла из комнаты в коридор, прошла мимо цветастого ковра на стене, подумав, запрыгнула на подоконник и спрыгнула во двор.
Прижавшись рыжей шерсткой к окрашенной известью стене, замерла.
Она охраняет эти скалы, эти руины. Она связана с ними кровью предков и – что еще важнее – наложенным на нее проклятьем. Мать всех бед обещала, что освободит ее от него, если она выполнит просьбу Авара и привезет в дом девушку. Приведет не просто так, а тропой джиннов, самой невидимой из всех, потому что джинны появились раньше этих гор.
Андалиб напрасно не спросила, зачем им нужна девушка.
Спросила бы – не пришлось бы сейчас горевать. Ведь она сама привела в дом соперницу, ту, что стала нужнее Авару, чем кто-то другой. Пусть и не сама девушка ему понадобилась, а заключенная в ней магия, но все равно обидно.
Вот сейчас эта девица сидит на подушках рядом с Аваром, пьет с ним из одной чаши и ест с ним одни кушанья, а она, кав Андалиб, слоняется по развалинам, которых нет ни на одной карте.
– Ты проклята, Андалиб, – напомнила она сама себе.
Вздохнув, кошка шагнула к обрыву: в конце концов, она выполнила просьбу Авара и теперь не связана с ним словом.
Но есть тот, кто несет избавление.
И она пойдет к нему, чтобы раз и навсегда прекратить свои мучения.
Шаг вперед – и уютный домик Авара за спиной превратился в жалкие развалины. Солнце опалило рыжую шерстку оборотня, заставило прижаться к камням и прятаться в тени. Если прислушаться, то отсюда еще слышны голоса Рохдулай и Авара. Но еще один только шаг – и звуки мира джиннов окончательно затухают за спиной Андалиб, растворяются в людском дне тонким сизым дымком.
А на бедного оборотня накатывает одиночество.
Глава 16Возвращение андалиб
Девушка-оборотень смотрела на суетящихся у склона людей, на замершую посреди уступа фигуру, но вместо нее видела грозного ангела, на крыльях которого спускается Смерть. Для кого-то – как избавление, для кого-то – как вечная мука. Сердце билось часто-часто, едва не выскакивая из груди, страх боролся с желанием сохранить свою жизнь – пусть жалкую, пусть никчемную жизнь оборотня, но все-таки иногда даже она лучше, чем то, что ищут Маляк аль-маут и его друзья.