— Убейте…дитмарха! — еле слышно прошептал Зиммель легату. — Не дайте ему сбе…
Он не договорил и рухнул лицом вниз. В последний миг его подхватил здоровяк и аккуратно уложил на пол, на относительно свободное от трупов место.
— Поздно! — прохрипел легат, с жалостью глядя на Зиммеля. — Он мёртв…отмучился…
— Командор… — глухим голосом произнёс здоровяк. — Командор…
По его окровавленному грубому лицу покатилась слеза. Одна-единственная.
Между тем Ильма, ухватив лучника за оказавшиеся неожиданно длинными волосы, протащила его через весь зал прямо к ним. Даже своего кинжала из раны не вытащила! Воин истекал кровью, но был ещё жив. Ненадолго, конечно.
Женщина бросила быстрый взгляд на тело командора, затем на здоровяка и присела перед лучником на корточки.
— Говори правду, — совершенно спокойно произнесла она. — Где дитмарх? И помни, если соврёшь, то смерть твоя будет ужасна. Клянусь памятью командора!
Пленник скривился, но ничего не сказал. Тогда Ильма ухватилась за рукоятку и со смачным хрустом провернула кинжал в ране. Кровь из неё просто потоком хлынула!
— Ыыыуыыыыыы, — утробно застонал лучник. Из его карих глаз градом покатились слёзы.
— Ну перестань, ну что ты? — нежно произнесла Ильма. — Не надо плакать. Просто скажи, где дитмарх, и всё закончится…Или ты хочешь целую ночь мучиться?
В её голосе прозвучала поистине материнская забота.
«Страшная женщина, — подумал Витт. — Убийца…»
— Подземелье… — хрипло произнёс лучник. — Он…в подземелье.
— Западном или восточном? — деловито поинтересовалась Ильма. Она больше не стала дёргать кинжал, а лишь легонько стукнула по нему указательным пальцем.
— Зап….падном.
— А не врёшь? — прищурилась Ильма.
— Н. нет…
— Вот и славно! — она вырвала кинжал из раны и полоснула воина по горлу, да так ловко, что на неё ни капли не попало. Витт невольно залюбовался её движениями.
Ильма вытерла клинок об относительно чистый участок одежды лучника и убрала оружие в ножны.
—Идём! — она встала и посмотрела на оставшихся двух мужчин. — Я знаю, где это.
— Ты…завела нас…в засаду, — делая перерывы между словами, медленно проговорил здоровяк. — Совпадение?
— Не думаю! — вторил ему Доминус.
Выглядел Доминус неважно. Белое, словно яйцо пеликана, лицо, бисеринки пота на лбу и тяжелое дыхание…похоже, что недавний бой изрядно растревожил его рёбра!
— Не верите мне?! — прошипела Ильма, и её зелёные глаза гневно сузились. — Да знаете, на что мне пришлось пойти, чтобы сведения для командора собрать?! На какие унижения! Два месяца последних я ноги раздвигала перед всяким…
Дальше Ильма начала так ругаться, что Витт аж заслушался. Слова, что вылетали из её рта, заставили бы покраснеть даже капитана пиратской галеры. В сочетании же с пышной грудью эффект выходил просто потрясающим!
— Довольно… — устало сказал Доминус. — Я тебе поверил. Веди нас.
— Пхе! — Ильма прервалась на полуслове и вопросительно поглядела на здоровяка. А тот лишь могучими плечами пожал, делай мол, что хочешь.
Женщина фыркнула, повела плечом и двинулась к выходу из зала. Она аккуратно переступала через трупы, и только сейчас Витт обратил внимание, что задница у Ильмы ничего.
«Очень даже ничего, — подумал он. — Весьма».
Они прошли через коридор, спустились по лестнице и миновали с десяток комнат. Как ни странно, больше им по дороге никто не встретился, неужели все братья Ордена в бою полегли?! Хорошо бы…
Витт мысленно себя одёрнул. С чего это вдруг ему так переживать? Все эти события случились двести лет назад! Люди, которых он видит, давным-давно умерли и в прах рассыпались, за исключением, может быть, Тёмного Легата. Вот с ним пока непонятно, что…
«Собственно говоря, почему он Тёмный? Вроде бы плохого ничего не сделал, — подумал он. — Пока что…»
Всё, что видел Витт, разительно отличалось от рассказов учителей и того, что он читал в летописях. Не то, чтобы он так уж хорошо помнил всю эту историю, но про сегодняшние события он никогда не слышал раньше! В этом Витт был абсолютно уверен. И это было весьма странно. Неужели в летописях переврали всё? А зачем?
Между тем они подошли к массивной дубовой двери, обитой по краям железом.
— Заперто! — звонко воскликнула Ильма, толкнув её ладонью.
«Да неужели? — ехидно подумал Витт. — Как же так вышло?!»
Легат тяжело вздохнул и прислонился к стене. Выглядел он словно оживший мертвец. Недавний бой отнял у воина слишком много сил.
— Отойди! — здоровяк хрустнул шеей и, дождавшись, когда Ильма прижмётся к стене, разбежался и ударил плечом в дверь!
Что-то хрустнуло, то ли дерево, то ли кость. Воин выругался, отошёл на дюжину шагов и снова ринулся к двери!
Крак! По её поверхности прошла глубокая трещина, сверху и до самого пола.
— Ещё разок, — тихо прошептала Ильма. — Пожалуйста…
— Пфф…пфф…пфф… — тяжёло, словно раненый буйвол, задышал здоровяк. Он медленно отошёл от двери, а затем побежал к ней.
Бумм! Во все стороны полетели мелкие щепки. Дверь буквально разорвало на части, и здоровяк рухнул на пол. Проход был свободен.
Доминус и Ильма помогли воину подняться. Вид у того был ошалелый и слегка пришибленный.
— Ну, ты…силён, конечно! — с восхищением произнёс легат. — Я никогда таких людей не встречал. Медведь прямо!
— А? Чё? — буркнул здоровяк. — Да ладно!
— Заткнитесь оба! — прошипела Ильма и предостерегающе подняла руку. — Или не слышите?
«О чём это она?» — подумал Витт и вдруг…услышал!
Пение. Чей-то надтреснутый голос гнусаво тянул одну и туже тоскливую ноту. Вроде бы даже и без слов, но от такой музыки как-то разом стало неуютно, а тьма, скопившаяся в углах коридора, показалась какой-то не такой. Неправильной.
— Что это за дерьмо?! — прорычал здоровяк и дёрнул косматой головой, словно пёс, отряхивающийся после купания.
— Понятия не имею! — фыркнула Ильма. — Может, дитмарх обряд какой творит?
— Отставить разговоры! — приказал легат. — Вперёд.
Они двинулись по освещённому факелами коридору. Как ни странно, охраны здесь никакой не было. Неужели никого больше не осталось? Ну, кроме того, кто поёт, разумеется. Хотя какое это, в бездну, пение? Слушать вой кастрированного шелудивого пса и то, наверное, поприятней будет…
Их отряд миновал дюжину дверей и остановился возле нужной. Ошибиться было невозможно, так как из-под неё на пол падали отблески мерзкого зелёно-бурого света. Витту он показался чем-то похожим на трупные пятна.
— Оооооуууаааооо! — за дверью кто-то завыл ещё громче, затем пение стихло и перешло в какое-то невнятное шипение и бульканье.
—…ть! — выругался здоровяк и ударил в дверь ногой.
Удар вышел отменным. Витту показалось, что с потолка даже каменная крошка посыпалась!
— Надоело! — здоровяк ударил снова. — Это! — и ещё раз, — Дерьмо!
Крак! Дверь разлетелась в щепки. Одна из них поранила щёку Ильме, но женщина не обратила на это ни малейшего внимания. Разинув рты, все молча смотрели на происходящее.
«Ох…ё… — поразился Витт, — ну ничего ж себе!»
Их взору предстала небольшая, где-то десять на пять метров, комнатка. Факелы, её освещающие, почему-то горели необычным зелёным пламенем. А в центре, на полу, кровью была нарисована пентаграмма, внутри которой стоял…дитмарх?!
Витт настолько поразился увиденному, что сначала даже и не заметил стоящего рядом с колдовским кругом одноглазого горбуна, одетого в какой-то грязный и нелепый балахон. Горбун как раз деловито перерезал горло молодому мужчине, одетому в белые одежды братства. На полу в луже крови уже лежали двое убитых.
— Брось нож! — завизжала Ильма. — Не дёргайся! Замри!
— Цвайниус! — заорал легат. — Мерзкая ты сволочь, зачем оркам продался?!
— Не понимаю, о чём это ты… — равнодушно ответил дитмарх и замер, словно к чему-то прислушиваясь.
— Выйди из круга, господин хороший, — прогудел здоровяк, — иначе мечом располовиню!
— Кабай! — внезапно завопил дитмарх. — КАБАЙ!
По глазам ударила ослепительно яркая вспышка, потом что-то затрещало, и Витт почувствовал, что летит куда-то вниз, а затем его объяла темнота.
Неизвестно, сколько времени он, а точнее легат (ведь это были его воспоминания!), провёл без сознания, однако постепенно тьма рассеялась, и Витт с удивлением обнаружил себя стоящим возле кучи наваленных друг на друга окровавленных тел. Легат, Ильма, горбун, трупы и здоровяк — все тут были. Все, кроме дитмарха. А вот куда он, интересно, подевался?
Витт посмотрел вверх и увидел в потолке изрядных размеров дыру с оплавленными краями. На довольно-таки приличной высоте, так что обратно выбраться никак не удастся.
— Охррршш, — закряхтел легат.
Ему «повезло» больше всех. Он оказался сверху пирамиды из тел. Скатившись с неё и больно ударившись локтем о камень пола, легат выругался и со стоном встал на ноги. Весь перемазанный в чужой крови, в разорванной в нескольких местах одежде, выглядел он ещё хуже, чем прежде!
— Доминус! — позвал его Витт. — Слышишь меня?!
Никакого ответа.
«Что ж, — разочарованно подумал Витт. — Рано или поздно это представление должно закончиться. А пока продолжаем смотреть…всё равно у меня нет другого выбора!»
Легат очумело огляделся по сторонам и осторожно толкнул рукой здоровяка. Воин заворчал и открыл один глаз. Тот был весь красный от лопнувших сосудов.
— Гррмм! — что-то невнятно произнёс здоровяк, затем дёрнулся и сполз с кучи тел на пол.
— Цел? — поинтересовался легат.
— Ильма! — здоровяк с кряхтением встал на ноги, затем столкнул чей-то труп, наклонился и тронул женщину за плечо.
Она ему не ответила. Женщина лежала лицом вниз, уткнувшись в плечо горбуна.
«Это же мы, то есть они, всем своим весом на него навалились! — подумал Витт. — Конец горбатому!»
— Ильма! Ох… — здоровяк перевернул женщину и застонал. В её животе торчал нож, всаженный по самую рукоятку. А крови-то было сколько…