У меня вырывается вздох. Я считал их благословением? Возможно, эта мысль была приберегаема только для таких дерзких людей, как вор. Этот кажется жалким.
Мой член дергается, и я издаю стон, когда струя преякулята вырывается из меня в ожидающий рот слуги. Он стонет от удовольствия, посасывая его. Горячий язык скользит по нижней стороне моего члена, прежде чем обвиться вокруг головки.
Еще. Я желаю большего.
Мои толчки увеличиваются в темпе. Жестче. Быстрее. Я выгибаюсь над человеком, используя свою хватку за его голову как якорь. Я хватаю его и толкаю вниз, трахая его, как будто его рот — это чужая киска. Я полагаю, она бы боролась со мной — эта воровка. Больше, чем боролась, она бы проливала кровь, оставляя на мне шрамы от свокго сопротивления. Она ранила бы меня, а затем… в конце концов, она оседлала бы мой член и скакала на нем до полного оргазма. Как ее, так и моего.
Кровь, насилие и физическая борьба — вот что заставляет меня по-настоящему не понимать своего отца и других Богов. Чрезмерно жаждущие тела достаточно хороши на какое-то время, но, в конце концов, борьба приводит к восхитительному оргазму. Прилагать усилия и принуждать сопротивляющееся тело уступить? Головокружение — это такое освобождение.
Для меня не имеет значения, кто победит. Она или я. До тех пор, пока борьба дает мне сладкий вкус удовлетворения от того, что я ради нее потрудился.
Сама мысль об этой темной фигуре, отхватывающей мои бедра и принимающая мой член между своих ног, хлопающей своей насквозь мокрой киской по моим бедрам, заставляет меня выпустить сперму. Я резко останавливаюсь в своих толчках, удерживая череп руками, пока нос парня не утыкается в копну волос у меня в паху. Я высвобождаюсь в него, постанывая, когда извергаюсь. Моя сперма изливается из меня, стекая по его горлу в живот.
Когда я вырываюсь, наконец-то выкинув из головы свою воображаемую партнершу, он молча берет мой член в руку и облизывает нижнюю сторону. С ухмылкой я наблюдаю, как он поедает последние остатки моего оргазма. Он обхватывает губами мою головку, его язык подглаживает ее, и мне приходится резко отстраниться, чтобы не дать ему вызвать у меня еще одну эрекцию. Я и так заставил своих братьев ждать достаточно долго, потребуется еще как минимум час, чтобы насладиться задницей этого парня, и после того, как я получил освобождение, я не хочу выслушивать их ругань больше, чем, без сомнения, уже получу.
— Это все, — говорю я, поднимая штаны и снова завязывая их.
— Вы довольны, хозяин? — Он поднимает на меня взгляд, губы влажно блестят, а лицо в красном месиве.
Я улыбаюсь ему сверху вниз и провожу большим пальцем по его нижней губе, прежде чем поднести ее ко рту и высосать последнюю каплю моего собственного оргазма. — Весьма доволен, — говорю я ему, зная, что это ложь лишь наполовину. — Твои губы доставили мне удовольствие.
Выражение его лица расцветает. — Если я вам когда-нибудь понадоблюсь, — говорит он. — Я рад предоставить эту услугу и… другие.
— Должным образом принято к сведению, — говорю я, отстраняясь от него, когда заканчиваю завязывать штаны и отворачиваюсь. — Ты можешь продолжить выполнять свои обязанности здесь.
С этими словами я оставляю человека на коленях, с животом, полным моей спермы, и направляюсь в покои на вершине северной башни.
Глава 13
Кайра
Утро наступает с сумеречным небом и тишиной. Если на территории Академии и есть птицы, они либо спят, либо мертвы. Непривычно просыпаться под звуки — ничего, и это не успокаивает меня в мой первый день, когда я маскируюсь под слугу в «Академии Смертных Богов».
Пауки в стенах и половицах приносят с собой информацию. Лежа на дерьмовой кровати, на которую я рухнула прошлой ночью, я позволила им выползти из-под камней в стенах и перелезть через меня. В ту секунду, когда их маленькие волосатые ножки касаются моей кожи, я катапультируюсь в их крошечные умы и узнаю что они видели, информацию которую они собрали, чтобы донести до меня.
Перед моим мысленным взором стоят три Смертных Бога. Все они высокие и накачанные мускулами. Это братья Даркхейвен, которым я должна служить? Изображения меняются, сменяясь, когда мне показывают сцену из внешнего двора. Мои губы приоткрываются от шока, когда я смотрю на одно из них с Террой мужского пола. Смертный Бог кажется мне смутно знакомым, хотя я не могу точно вспомнить его. Его волосы немного длиннее среднего, ниспадают темными волнами вокруг затененного лица. Я смотрю, как он засовывает свой длинный член в рот молодому человеку, стоящему на коленях.
Очевидно, что воспоминание относится к предыдущему дню, если судить по дневному свету. Я наблюдаю со смешанным восхищением и отвращением, как Смертный Бог откидывает голову назад, его тело содрогается в агонии оргазма, когда он прижимает лицо маленького мужчины в свою промежность — и свой член в горло мужчины.
Я понимаю, что этого следовало ожидать. Когда старейшены Терры говорят, что мы призваны служить Смертным Богам, это нечто большее, чем просто носить их книги на занятия. Мои брови морщатся, и я стряхиваю с себя конкретного паука, который принес мне эту информацию, прежде чем осознаю, что делаю. Помедлив, я протягиваю руку и убеждаюсь, что с пауком все в порядке, но он уже уползает от меня, возвращаясь в одно из отверстий в стене.
Мое чувство вины исчезает, когда я вздыхаю и рассматриваю следующую сцену. Двое других такого же роста, как и первый, хотя внешне отличаются друг от друга, как день и ночь. В то время как у одного из них, кажется, золотистый ореол волос вокруг головы и такие же золотистые глаза, другой такой же темный, в то время как его брат светлый. Невозможно сказать, кто из них кто — Руэн, Теос или Каликс. Однако я могу сказать, что мне следует быть особенно осторожной с тем, у кого волосы длиннее. Похоже, он без малейших угрызений совести использует Терру в качестве своих шлюх.
Не то чтобы я раньше не трахалась ради работы. Это просто секс. Первый раз был худшим, и Офелия сказала мне, что это нормально для женщины, но каждый раз после… Что ж, я быстро научилась отделять эмоции от действия, и это легче, когда ты делаешь это без какой-либо реальной связи.
Садясь, я стряхиваю с себя эти уродливые воспоминания и поднимаю руку, чтобы посадить паука, который принес мне вторую сцену, на подоконник. Вылезая из постели, я выглядываю наружу, и небо светлеет еще больше, когда я нахожу свою форму среди посылок, которые мне выдали вчера перед тем, как отпустить в мою комнату. Внутри одна тонкая белая туника и черный жакет с юбкой в тон. Это выглядит почти так же, как униформа, которую носили другие Терры, проводившие ознакомление. Как будто одежда предназначена для того, чтобы помочь нам слиться с фоном, быть увиденными, а не услышанными окружающими нас Божественными Существами. Они даже не потрудились добавить что-то еще, как будто ожидали, что Терра будет носить одну и ту же одежду изо дня в день.
Я хмурюсь и приподнимаю юбку. Хуже того, что у меня есть только юбка, то что мне ни за что не удастся слиться с окружающими так, как я хочу. Маленький голос внутри советует просто смириться, но другой — куда громче и уверенней — твердит, что надеть юбку или платье значит подписать себе смертный приговор. Как я буду двигаться? Как мне в ней бежать, если понадобится?
Мне следовало попросить мужскую форму. Я подумываю надеть ее и просто оставить на день, но нарастающая волна дурных предчувствий заставляет меня отказаться от этого. Мои вчерашние брюки достаточно черного цвета, чтобы сочетаться с верхней частью формы. Все будет в порядке, пока я не получу смену.
Я быстро одеваюсь, заправляя тунику под пиджак и заправляя ее за пояс брюк, затягивая завязки ремня, чтобы он не выскальзывал, даже когда я поднимаю руки, оставляя пространство для движений. Я хватаю свои ботинки и натягиваю их, быстро застегивая, прежде чем выйти в коридор. В бумагах, которые мне дали накануне, было подробно описано, чего именно от меня ожидают. А именно, что Терра, особенно те, кто отмечен для служения Смертным Богам или самим Богам в Академии, будут действовать независимо, явившись на службу к своим подопечным сразу после пробуждения и ожидая дальнейших инструкций. Так я и поступаю, поднимаясь по широкой каменной лестнице в конце коридора на верхний этаж северной башни общежития.
На этом уровне только одна дверь. Еще одна вещь, которую я запомнила из карты. Это единственная башня, в которой есть только одна комната на верхнем этаже. Подозрительно, но это может быть потому, что эти три Смертных Бога — братья и у них общие покои. Я подхожу вперед и протягиваю руку, собираясь постучать, когда дверь внезапно открывается, и я резко останавливаюсь с поднятым кулаком. Блондин из воспоминаний паука стоит там без рубашки, ухмыляясь и оглядывая меня с ног до головы. Я делаю шаг назад, моя рука опускается обратно к боку, и я склоняю голову.
— Доброе утро, хозяин. — Слова легко слетают с моих губ, и хотя я чуть не запинаюсь на слове «хозяин», мне удается продолжать, не обращая внимания на почти грубую ошибку. — Я Кайра Незерак, ваша новая Терра. Я явилась для исполнения служебных обязанностей. — Проклятая книга, которую дала мне мадам Брион, а Регис навязал мне, предоставила мне информацию о том, как я должна себя вести. Голова опущена. Тело расслаблено. Спокойный и вежливый тон. Надеюсь, я демонстрирую безупречную осанку и должное уважение, как подобает Терре.
— Хммм. — Гул, который вырывается у него, низкий и вибрирующий. Я не поднимаю голову, чтобы встретиться с его солнечными глазами, и вместо этого жду его ответа. — Они прислали женщину, — говорит он, и в его тоне слышится веселье. — Я не могу сказать, являются ли старейшены Терры такими же садистами, как Боги, или просто глупы.
Наконец, я поднимаю голову и хмурю брови. — Я не совсем понимаю, что вы имеете в виду, — говорю я. — Для меня большая честь быть принятой в это самое престижное учебное заведение. — Прекрасное проявление фальшивого восхищения, если я так могу выразиться.