Его увлечение сереброволосой красавицей, которой, к несчастью, посчастливилось стать нашей Террой, действует мне на нервы. Хотя я должен признать, что она произвела на меня впечатление своей сдержанностью и умением обращаться с моими братьями, в конце концов, она все еще смертна и, следовательно, хрупка.
— Нет, — огрызаюсь я. — Теперь брось это.
— Ух! — Каликс откидывает голову назад и ударяется о стену с такой силой, что до моих ушей доносится звук удара. — Тогда позволь мне драться, — настаивает он. — Я буду осторожен. Я не стану их убивать, но ты должен признать, что простое обучение таким образом мало что даст им в долгосрочной перспективе. Ты должен бросить им вызов, если хочешь, чтобы они выжили в битвах.
Выражение лица Теоса мрачнеет еще больше, и он переводит взгляд на двоих, сражающихся в нескольких шагах от него. Я начинаю сожалеть о своем решении рекомендовать Дариуса для повышения. Я знаю, как Теос относится к нему. Из немногих Смертных Богов, которые являются нашими союзниками, еще меньшее количество можно считать друзьями, и для Теоса Дариус — одна из таких редкостей.
Делая шаг вперед, я останавливаю бой поднятой рукой. — Инид, передай мне свой меч. — Я чувствую жар взгляда Теоса на своей спине, когда отхожу от него к этим двоим. Моргая любопытными, тусклыми карими глазами, Инид не сопротивляется, когда я забираю у нее меч и жестом показываю ей занять позицию на краю арены.
Я поворачиваюсь к Дариусу и делаю глубокий вдох. — Дариус, ты веришь, что я совершил ошибку, выбрав тебя для продвижения? — Я спрашиваю.
Он напрягается, широкие плечи напрягаются. — Нет, — выдавливает он. — Я готов.
— Если ты готов, — говорю я, расставляя ноги и перенося вес на бедра. — Тогда покажи мне.
Это весь стимул, в котором он нуждался. Его меч сталкивается с моим, скользя по плоской стороне клинка, но я проворачиваю оружие, вырываясь из-под его контроля и отскакивая в сторону. Моя телосложение, схожее с его по весу и размеру, играет на руку — он лучше считывает мои движения. Когда я наступаю, он реагирует быстрее, а в нужные моменты успевает уклониться.
Все это время жгучая смесь тревоги и гнева Теоса витает над пространством арены. Выпад. Уклонение. Контратака. Удар. Мы ходим по кругу, Дариус и я. Маленькие капельки пота выступают у меня вдоль позвоночника. Тренировки с кем-то, кроме моих братьев, обычно приводят к подавлению моих собственных Божественных способностей, но здесь все по-другому. Дариус — друг Теоса, и поэтому ему нужно научиться сражаться с помощью своих способностей и против способностей других.
Я резко втягиваю воздух сквозь зубы, когда его меч рассекает ткань и задевает моё плечо. Но уже через мгновение, разогнавшись с помощью Божественной силы, я оказываюсь у него за спиной и переворачиваю клинок, так что рукоять врезается ему в спину, прямо над одной из почек, а не острым концом. С болезненным стоном он опускается на одно колено.
Я мог бы остановиться на этом. На самом деле, я подумываю об этом. Но этого недостаточно. Он отреагировал недостаточно быстро, и битвы быстро приближаются. Я кладу руку ему на затылок и позволяю Божественности, собирающейся под моей ладонью, распространиться наружу. Острое покалывание моей силы пронзает его тело, и крик агонии, который эхом срывается с губ Дариуса, устремляется к ночному небу.
— Руэн! — Сердитый вопль Теоса заставляет меня немедленно отдернуть руку, в то время как Дариус падает на землю. Теос подбегает, спеша встать между нами, когда я делаю шаг назад и позволяю ему это. — О чем, черт возьми, ты думал? — требует он, переводя взгляд с Дариуса на меня.
— Я подумал, что ему нужно стать лучше, если он собирается выжить в битвах, — отвечаю я.
— Ты не Каликс, — огрызается Теос. — Мы так не поступаем.
— Возможно, тренировки с Каликсом подготовят его лучше, чем с тобой.
Теос поворачивается ко мне, ярость вспыхивает в его глазах и на короткую секунду затемняет золотистый оттенок, превращая его почти в черноту. — Что, черт возьми, ты хочешь этим сказать?
Звук сапог, скребущих по земле, достигает моих ушей, и я уже знаю, что Каликс уже в пути. Я выдыхаю и на мгновение закрываю глаза, прежде чем снова открыть и сосредоточить свое внимание на Теосе. — Ты слишком мягок с ним, — говорю я. — Я знаю, что Дариус твой друг, но это серьезно. Ему нужно привыкнуть к тому, что другие используют свои способности на арене, и придумать способ противодействовать этому. Ему нужно быть не только физически быстрее, но и ментально быть на шаг впереди.
— Теос… — Когда Дариус поднимается на ноги и поворачивается к нам обоим, я поднимаю на него взгляд. Маленькая часть меня чувствует укол вины из-за бледности его кожи и того, как дрожит его рука, когда он хватает Теоса за локоть. — Он прав.
— Нет. — Теос отталкивает его. — Нет, это было глупо. Тебе нужно сказать Акслану, что ты был неправ, повысив его. Он не готов к…
— Теос! — Голос Дариуса становится глубже, и Теос, наконец, перестает свирепо смотреть на меня, чтобы посмотреть на своего друга. В ту же секунду, как он это делает, лицо Дариуса смягчается, и он меняет тактику, протягивая руку и кладя ее на плечо Теоса. — Я справлюсь с этим. Руэн прав. Теперь у меня есть сила и контроль над своими способностями. Мне просто нужно применить то, чему мы научились, на практике. Поверь мне. У меня это получится.
Прежде чем Теос успевает сформулировать ответ, две руки поднимаются и обнимают меня и Теоса за плечи в одно и то же мгновение. Каликс наклоняет голову вперед с ухмылкой и фиксирует свой напряженный взгляд на Дариусе. — Тогда ты думаешь, что сможешь одолеть и меня тоже? — спрашивает он, в его тоне сквозит возбуждение.
Выражение лица Дариуса меняется с умиротворяющего на нервное, но вместо того, чтобы отступить, как я ожидал бы от любого здравомыслящего человека, когда Каликс делает ему предложение, он делает вдох, убирает руку с плеча Теоса и кивает. — Да, давай.
Я киваю. — Думаю, это хорошая идея. — Вздернув подбородок, я жестом приглашаю Инид подойти. — Дариус, вы с Инид должны попытаться одолеть Каликса, используя свои способности. Если вы сможете нанести ему один удар, то можете считать, что на сегодня мы закончили.
Это сразу подбадривает его, и я слышу, как шаги Инид ускоряются, как только эти слова слетают с моих губ. Они вдвоем провели здесь несколько часов, так что, конечно, мысль о перерыве в тренировках — это то, что будет мотивировать их.
Каликс радостно выкрикивает и ныряет вперед, обнимая Дариуса и уводя его прочь, в то время как Инид быстро проносится мимо нас с Теосом, забирая по пути меч, который я протягиваю ей. Проходит минута молчания, затем еще и еще. Ни Теос, ни я не произносим ни единого слова, пока не убедимся, что Каликс увел двух других достаточно далеко и отвлек их, чтобы сохранить наш разговор настолько приватным, насколько это возможно здесь.
Поворачиваясь ко мне, Теос бросает на меня взгляд, полный яда. Он открывает рот, без сомнения, чтобы наброситься на меня, но я останавливаю его прежде, чем это начинается. — Ты знаешь, что я прав насчет него, — говорю я. — Ты слишком снисходителен к нему.
— По крайней мере, я не пытаюсь убить его, черт возьми, ради тренировок, — выплевывает Теос в ответ.
Я вздыхаю. — Ты же знаешь, я не пытаюсь убить его. Если бы я хотел его смерти, он бы умер. — Это простой факт. На нынешнем уровне Дариус не смог бы выстоять против меня, даже если бы попытался. Нам троим — Каликсу, Теосу и мне — не просто так доверили продвигать других, и это потому, что мы неоднократно проходили через наши собственные сражения.
— Он подтянется, — продолжаю я. — Он не может вечно оставаться в низших классах, мы оба это знаем. Это был бы его третий отказ от повышения. Еще один, и ему пришлось бы продвигаться независимо от того, был он готов или нет.
Теос обнажает зубы и отворачивается от меня, уперев руки в бедра, делает два шага и затем останавливается. — По крайней мере, у нас могло бы быть больше времени, черт возьми.
— Почему ты так беспокоишься о сроках? — Я спрашиваю. — Большинство Богов, которые руководят битвами, не требуют смертельных сражений.
— Большинство, — Теос выплевывает слово, повторяя его, когда снова смотрит на меня. — Не все.
Я откидываюсь на пятки, поднимаю руку и касаюсь открытой раны на плече, где клинку Дариуса действительно удалось проткнуть меня. Несмотря на кровь, оставшуюся на ткани, рана уже зажила. — Я думаю, ты напуган, — отвечаю я. — Ты заботишься о нем, и я это понимаю, но ты должен знать так же хорошо, как и я, что тот, кто слишком слаб, чтобы выиграть свои собственные битвы, никогда не продержится долго — не здесь и уж точно не снаружи.
— Ты думаешь, что знаешь меня так чертовски хорошо, да? — Теос полностью поворачивается и, убрав руки с бедер, делает шаг вперед. Я не двигаюсь, когда он подходит прямо ко мне, не останавливаясь, пока наши груди не соприкасаются. — Мы с тобой оба знаем, что несчастье приходит не тогда, когда ты меньше всего этого ожидаешь, а когда ты становишься достаточно высокомерным, чтобы думать, что оно никогда тебя не коснется. — Его слова пронзают меня, когда его верхняя губа оттягивается в усмешке. — Твое высокомерие становится очевидным, брат.
С этими словами он отталкивается, поворачивается и зовет остальных. Как бы мне ни было неприятно это признавать, даже если он прав, ни один из нас сейчас ничего не может поделать. Дариус либо пройдет эти битвы с ранами, полученными в результате тяжелых уроков, либо нет.… Я с ужасом жду того дня, когда мы это узнаем. Потому что, если произойдет первое, я боюсь, что Теос уже никогда не будет прежним.
Глава 23
Кайра
К моему удивлению, Эуоплос Дигнитас появляется в моей комнате через несколько дней после событий, которые произошли сначала между мной и Рахелой, а затем Кэдмоном. Хотя я не могу по-настоящему поговорить с этим существом, я чувствую, что оно проявляет ко мне любопытство, если не все еще прощупывает меня, но, по крайней мере, следует моему зову.