К моменту, когда они слезли с Веточки, туман растаял и низкорослый лес предстал во всей красе – лиственный, с пышными кустарниками из-за достатка воды. Олег потопал по земле, проверяя отсутствие скрытых подо мхом луж, твердая и сухая почва под ногами ободрила. Савмак помог женщинам слезть с тварюки.
Потом болотница долго прощалась с Веточкой и молча обливалась слезами, пока Савмак не ухватил ее за руку и не потащил за собой.
Болото быстро осталось далеко позади, пошел добротный молодой лес, способный вырасти в настоящий бор, если не придут люди и не вырубят под свои нужды. А они, вероятнее всего, придут. Люди всегда приходят, переделывают природу под себя и меняют мир так, что не узнать.
На тропу они вышли, когда трелями залились соловьи, запахло травой. Через некоторое время солнце озарило золотым светом верхушки деревьев, воздух быстро нагрелся. Олег повел плечами, подставляя их теплым лучам – в болоте одежда промокла насквозь.
Люсиль идет рядом с ним молчаливая, мокрая, волосы сосульками свисают до самого пояса, но подбородок поднят, а грудь колесом натягивает сырую ткань платья. Позади глухо шагает Савмак и что-то объясняет болотнице, та всхлипывает и гундит.
– Да я ж понимаю, – вещает ратник, – лошадь она ж как член семьи. Жалко ее.
Болотница шмыгнула носом.
– Я ее растила и выкармливала.
– Конечно, выкармливала, – согласился ратник. – А как иначе? Я сам знаешь, сколько коней вырастил? Как говорится, конь это лучший друг. Самый верный.
– Верный.
– И морды у них такие добрые, глаза большие.
– Большие…
– Но ты ж пойми, тут ничего не поделать. Твоя Веточка не выживет на суше. Ноги у ней не подходят. Да и ей вода нужна. А где прикажешь столько воды в лесу брать? А в городе? Понимаешь?
– Понимаю…
– В болоте ей лучше будет. Там лягухи, кувшинки, комары. Красота! А ты вон девка какая ладная, чего тебе в болоте сидеть? Правильно, что ушла. Ну, не реви. Не реви, говорю.
После этих слов болотница разразилась такими рыданиями, что Олег ускорился, оставив Савмака утешать опечаленную зеленовласку. Люсиль увязалась следом, но вопросами не донимает. Только держится близко и лезет под ноги.
– Наступлю, – предупредил Олег.
Вместо привычного препирания Люсиль немного отстала и смиренно пошла позади.
Когда солнце поднялось над верхушками деревьев, все сильнее прогревая утренний воздух, они вышли к широкой поляне, обнесенной добротным кованым забором. Внутри двухэтажный дом из крупного камня, окна узкие, на крыше широкая труба, из которой валит дым, а позади дома накрытое немыслимым куском ткани высится что-то покатое и огромное.
– Пастор Олег, – впервые за долгое время подала голос Люсиль. – Куда мы пришли?
– К одному давнему знакомому.
– Вы уверены?
– Надеюсь.
Пройдя вдоль забора, они остановились у высокой калитки, Олег толкнул, та отворилась. Войдя на поросший травой двор, Олег двинулся прямиком ко входу в дом, но тут же остановился от перепуганного визга Люсиль. Резко оглянулся, та с круглыми от ужаса глазами указывает в сторону. Когда Олег проследил взглядом направление – замер.
С дальнего края участка на него несутся две гигантские собаки. Морды волчьи, шерсть черная, длинная и при каждом прыжке исходит волнами, а в пастях клыки длиной в палец, такими и бревно легко перекусить.
– Пастор Олег! – закричала Люсиль. – Скорее!
Олег не двинулся с места, она снова завизжала страшно и громко, когда обе псины налетели на волхва и повалили на спину, стали катать по земле. Олег отстранял их слюнявые морды, отворачивался, но собаки навалились всей массой.
Люсиль снова закричала в ужасе:
– Савмак! Помоги ему! Что же вы стоите!
Олег вывернул голову подальше от громадной собачьей морды и скривился.
– Тьфу ты, обслюнявили всего.
Псины облизывали его с таким рвением, что Олег не успевал отплевываться, а те счастливо виляют хвостами, приседают на задних лапах и радостно сопят.
– Вы мне еще лужу пустите здесь, – поругал псин Олег и кое-как выполз из их счастливых объятий.
Он выпрямился, отряхнул колени и стал гладить громадин по мохнатым головам. Те скачут вокруг него, пританцовывают, встают на задние лапы и пытаются влезть на руки, будто говорят – мы маленькие и такие хорошие.
Олег отмахнулся от очередной попытки псины запрыгнуть ему на плечи.
– Да ну куда ты лезешь, – пожурил он. – Ты себя видел? Ты же конь, я тебя не подниму.
Люсиль вытаращилась на происходящее глазами, заполненными непониманием и растерянностью.
– Как это… – выдохнула она, переводя взгляд с Олега на псов и обратно. – Пастор Олег, вы что, знаете этих… собак?
Волхв кивнул и потрепал одну из псин за мохнатую морду.
– Еще щенками их помню, – ответил он. – Ползали, есть просили. Подобрал их на дороге.
– На дороге? – не поняла Люсиль, она все еще хлопает ресницами и поглядывает косо на Савмака и болотницу. Те стоят у самой калитки, болотница не решается входить, а ратник отважно закрывает ее своим телом.
Одна из псин упала на спину, подставляя лохматый живот, Олег почесал его и проговорил:
– Да кто-то выбросил в мешке. Пищали так, что за версту слышно. Подобрал, выходил, а как подросли, отдал вот этому.
Он указал взглядом на крыльцо дома. Там сейчас босой мужчина лет сорока, с бородой в проседи, в белых военных штанах и исподней рубахе, он пристально всматривается в происходящее, а ладонь прижата козырьком ко лбу.
Он крикнул низким и твердым голосом бывалого вояки:
– Гром, Гроза! Что там такое? Кусай чужаков, чтоб не шастали!
Олег вытер со щеки собачьи слюни и крикнул в ответ:
– Так ты старых знакомых встречаешь?
Мужчина сильнее прищурился, потом его глаза расширились, он воскликнул с изумлением:
– Вещий богатырь! Ты ли это?
– Да какой я богатырь. Но точно я, – согласился Олег.
Мужчина, как и был босой, сбежал по ступенькам и быстрой походкой с военной выправкой зашагал по траве навстречу. Его широкие руки распахнулись в приветственных объятиях. Перед оторопелыми взглядами Савмака, Люсиль и болотницы он обхватил волхва и глухо похлопал его по широкой спине.
– Да неужели я тебя вижу! – выдохнул мужчина со счастливой улыбкой и отстранился. – Не думал, что когда-нибудь свидимся.
Олег погладил псину, та подставила громадную голову и ластится.
– Земля круглая, – ответил он. – Хотя когда-то так не думали. Одного даже сожгли за эту круглость. Точнее не одного, но все знают только его.
– Ты о старике Бруно? – почему-то радостно уточнил мужчина.
– Да ну какой же он старик. Молодым помер.
– Тебя послушать, так и я молодой, – усмехнулся мужчина.
Олег кивнул.
– Молодой. Даже зеленый. Еще жить и жить.
Тот крякнул и подтянул спадающие штаны, его опытный взгляд переместился на спутников Олега, оценивающе скользнул по широким плечам Савмака, задержался на миниатюрной фигурке Люсиль и с нескрываемым удовольствием уцепился за пышные формы болотницы.
– Знали, что ваш друг меня с того света вытащил? А? – спросил мужчина.
Все трое переглянулись, Люсиль поинтересовалась в ответ, дерзко вздернув носик:
– А вы откуда знакомы?
– От верблюда, – усмехнулся мужчина. – Знаешь, кто это?
Люсиль покачала головой, а тот ответил:
– Лошади такие, с горбами. По песку ходят, как по земле, жары не боятся, воды не просят. Друг ваш спас меня из осады. Битва была жаркая, а ранило меня сильно. Думал, отойду к богу. Но он мне послал вещего богатыря. Тот меня вытащил из пекла, залечил раны. И наказал не бросать мои занятия.
Олег все еще возится с собаками, те счастливые, что им уделили внимание – виляют хвостами, приседают на зады и растягивают морды в радостных оскалах.
– Не наказал, – уточнил он не глядя, – а посоветовал.
Мужчина усмехнулся.
– Да после всего, что ты сделал, каждое твое слово мне – как приказ.
Олег сказал с миролюбивым выдохом:
– Тогда приказываю доставить нас на большую землю.
Тот вскинулся, глаза засияли радостью, а широкие длани раскинулись, он воскликнул бодро:
– Как знал! Как чувствовал, что понадобится! Я ж не забросил свое занятие, продолжал. Все, как ты завещал! Доставлю. Точно так доставлю. Только сперва накормлю.
– Нам бы поскорей, – попытался увильнуть Олег.
– Даже слышать не желаю, – отрезал мужчина. – Я и подумать не мог, что снова встречу своего спасителя. А если встретил, то самое меньшее, чем могу отплатить – это оказать любую услугу, что в моих силах, да накормить. Обсохнете хоть, а то будто из болота вынырнули.
Он обернулся к остальным и сделал пригласительный жест.
– Зовите меня Жан. Идемте, у меня как раз кабанчик подоспел.
Олег глянул на спутников. Все грязные, мокрые, женщины похожи на потрепанных воробышков – волосы спутанные, растрепанные, одежда грязная, у Люсиль кое-где порвано платье. Болотница вообще в рубахе, сквозь которую хорошо проступают очертания ее призывной фигуры. Савмак бодрится, ратнику и не положено показывать слабину, но и ему не помешал бы отдых. К тому же не ели давно, голодные, а это значит – слабые. Со слабыми в дороге одна морока.
– Ладно, – согласился волхв. – Но недолго. Рассиживаться некогда.
Лицо Жана радостно засияло, он повел их в дом, иногда прикрикивая на собак – те лезут под ноги, прыгают, требуют чтобы о них не забывали и непременно взяли на руки, ведь они маленькие.
– Гром, Гроза, ну куда вы лезете, – пытался объясниться с ними он. – Вы ж как кони. Отожрались у меня. На какие такие руки вы проситесь? У старого Жана они уже не те. В самую пору вам меня на себе таскать.
– Не старь себя раньше времени, – снова поправил его Олег. – Я помню тебя как генерала Мёнье, бодрого и сильного.
Жан отмахнулся.
– Да какой я генерал. Мне теперь такие чины не к чему. Для всех я давно помер. Это и к лучшему, живу в глуши, занимаюсь полезным делом. Вы заходите-заходите, у меня в доме все просто, но удобно.