— Что такое? — спросила лунарка, тоже провожавшая отряд.
— Напридумывал всякого, — отозвался я, улыбнувшись.
— Расскажи, всё равно уже обедать пора, — резонно отметила она, беря меня под локоть. — Можно и мечтам предаться. Я вот, тоже мечтаю, как мы будем жить вместе… Как родим нескольких детишек.
Моя улыбка стала шире, освободив руки обнял девушку, крепко прижимая. Что бы я делал без неё? Впереди тёмная неизвестность, а она легко окрасила её в светлые тона и дорисовала семейный быт.
— Мне бы хотелось наконец-то заняться рудами, — проговорил я, нагнувшись за щепоткой грунта, такого жёсткого в лагере.
— А я бы встречала тебя вечерами в прекрасном наряде и с вкуснейшим ужином, что ты бы даже о рудах на время мог позабыть, — пропела она чудным голоском.
— Эх, — выдохнул я и притянул её, — обязательно вернёмся и осуществим.
А после последовал поцелуй, полный страсти и неги. Я потерял чувство времени и окружения, одурманенное сознание плавает в океане чувств. Вынырнул под одобрительный гул гоблинов, неожиданно отреагировавших на увиденное. И тут же на смену восторгу пришло смущение.
После обеда рассказал лунарке о мыслях и даже залюбовался прояснившемуся лицу. Ультрамариновые глаза заблестели от эмоций:
— Ах, Ворк, это прекрасная идея! Обязательно расскажи о ней Совету. Мне кажется, что мы можем начать жить, как следует, как в старину. Обещай, что расскажешь!
— Ладно, — со смехом ответил я. — И спасибо!
— Вот и хорошо. Ты такой умный, — воспела она, — мне все лунарки будут завидовать. Если уж совсем наскучу, разрешу с одной из них тебе пообщаться, с самой-самой, а потом заберу.
— Эй! Ну что у тебя за мысли? — отозвался я, смутившись.
— Хорошие! — весело отозвалась она. — Такой замечательный гном не должен принадлежать одной лунарке, хотя я жадная в этом плане.
— Тебе не удастся наскучить, — выдал я, вконец смущенный образами забав с другими лунарками, под присмотром Анны.
— Тогда ладно, — расхохоталась она.
С оружием пришлось повозиться. Обстругивать копья и потом обжигать концы досталось мне, как и работа над луками со стрелами, а вот подгонять и сшивать доспехи поручил Анне. Впрочем, у неё получается так, что остаётся лишь восхищаться. К ночи удалось расправится с мучительным занятием и поистине устав, попытаться нырнуть в объятья сна. У Куницы нашлись некоторые возражения к этим планам, каким-то неведомым образом ей удалось отыскать и распалить во мне пламя, в коем вновь появилась сила. Я выплеснул всю страсть на жадную до неё лунарку, только и старающуюся, получить больше. Моя неопытность начинала таять под чутким руководством, что открывает новые горизонты наслаждения.
На утро я с удивлением обнаружил, что тело полнится энергией, а грудь распирает от желания действовать. Мы сходили освежиться к чистому ручью и приступили к окончательному сбору отряда.
Гоблины, конечно, остались слабенькими коротышками. Ни о какой серьёзной школе говорить не приходится, когда занимаемся всего второй день. Однако это уже не те гоблины, что были. С воодушевлением теперь смотрю на близящийся поход. Пусть и бледнеет вождь, в попытках что-то рассказать об ужасном монстре, пусть и боятся гоблины болот, но уверенность крепко укоренилась во мне. Как временному военачальнику, мне противопоказано сомневаться в силах, можно лишь исходить из реального распределения слабых и сильных сторон.
Глава 4
Вышли с мрачным настроем и боевой угрюмостью, во всяком случае у меня. Зелёные же, наверное, от того мрачнеют, что страшно уходить из безопасного лагеря в опасную жижу болот. Насколько это возможно, объяснил задачу, поставив командиром Атакауна. На острие у нас он — прокладывает путь, за ним я, а с боков самые смышлёные и крепкие в отряде гоблины. В середине идёт Анна и основная часть сил сосредоточена на её безопасности. Я отдал кольчугу и шлем, оставшись в стёганке и латах.
Лес бессильно редеет перед кислой и забродившей сутью болот. Сюда стекаются многие ручейки и речушки, поначалу образуя прозрачные заводи, но после они покрываются ярко-зелёной плёнкой, прерываемой пушистыми кочками с травой и островками, где ютятся чахлые деревца. Начинается жара, солнце почти в зените, и ленивые всквакивания лягушек далеко разносятся над упаренной поверхностью. В нос врываются запахи, вперемешку с комарами. Поминая недавнюю вылазку я доверился уверенно шагающему Атакауну.
Надо быть начеку — проводник у нас один, а какая-нибудь тварь может вынырнуть, выпрыгнуть или спикировать в любой момент. Я оголил меч и сосредоточился на обстановке.
Дышать влажным воздухом тяжело, а под лучами светила тут же стало жарко и по телу побежали струйки пота. Гоблин верно находит путь, хотя мы и шагаем по воде, но именно там, где он ступает, почва уверенно держит. Идти удаётся по двое, и я скомандовал гоблинам прикрыть лунарку на всякий случай. Фон сменился на влажную тишину — давящий пузырь ожидания. Хлюпает вода, тихо переговариваются гоблины. Не стало стрекоз, а впереди показался холм с иссохшими деревьями. Сначала я не обратил внимания, потом мотнул головой и уже после спросил Атакауна, остановившегося на травянистой кочке:
— Он что зеленоватый? — указал я на лёгкий туман над островком.
— Дья.
— Видел такое?
Гоблин помотал головой. Я уже давно улавливаю запахи газов, что могут легко вспыхнуть, если зажечь огонь. В шахтах нередко приходиться спускать подземные скопления, делать отводы и хорошую вентиляцию. Мы чувствуем не только запах, но и концентрацию, крупные объёмы. Здесь, на болотах, эти прозрачные вещества выделяются самой поверхностью вод и в слабом виде пропитали воздух. Может зелёный туман это какая-нибудь разновидность?
— Нам туда? — уточнил я.
— Дья, тьют по бьёкам больйшая глуйбинья, — пояснил Атакаун.
Путь продолжился. Голоса птиц теперь доносятся только издалека, да и те скорее похожи на крики. Зелёный туман клубится над островком — середина тёмно-малахитовая, а с боков светлее. Облако, словно зацепившееся за раскинутые в мольбе ветки деревьев, манит своей уникальностью, мне хочется приблизиться и изучить его.
Когда до островка осталось несколько десятков шагов, туман взволновался, хотя ветра нет. Нутро сжалось. Моё существо вдруг завопило, забилось в оковах тела.
— Стойте! — хрипло выговорил я.
Но облако уже нас почуяло. Зелёное марево потянулось навстречу, даже какие-то щупальца сформировались. Поднялся крик. Часть гоблинов ринулась назад, а часть в стороны. Атакаун же угодивший задницей в воду, стал подвывая отползать ко мне. Оставаться на ногах стоит огромных усилий, и трясущимися руками я потянулся к поясу, чтобы вынуть алхимический карандашик для разжигания. Облако поднялось выше, заполнив собой всё, ноздрей коснулся кислый, раздражающе-щиплющий газ.
— Всем в воду! Быстро! — крикнул я и чиркнул карандашиком по специальному полотну.
В тот же миг нырнул в водоём, перехватив лунарку поперёк туловища. Позади раздался оглушающий хлопок, сопровождаемый мощной волной. Пламя охватило поверхность болота, но мы уже погрузились на дно, тем самым спасясь от ожогов. Но и здесь подстерегала опасность — вязкое дно тут же начало засасывать. Поддерживая лунарку выбираюсь в слои прозрачной воды. Задачу усложнили одежда и доспехи. Гоблины уже повылазили на тропу. Несколько бросились помогать мне, но получили команду вытащить девушку на берег. Я барахтаюсь на месте, сил хватает только не тонуть, но и они стремительно покидают тело. С облегчением вижу, как Анна ступила на твёрдое. В этот же миг ногами зацепился за ил и с накатывающим ужасом осознаю, что скоро меня затянет жадная пасть болота. Вода подступила к носу, но я по-прежнему барахтаюсь в мутноватой воде. Зелёные листики травы покрывающей всю поверхность, разошлись подальше, потеснённые моими резкими движениями. Поняв, что все попытки к спасению тщетны, сердце сковала тоска.
Первым заорал Атакаун, а следом и Анна. Гоблины горохом посыпались в воду рванув ко мне. Тощие ручки со всех сторон принялись тащить, кто-то нырнул и начал высвобождать ноги. К великой радости, гоблинам удалось и мы поплыли к тропе.
— Ах, Ворк! Слава Ору ты жив! — воскликнула Куница, бросаясь обнимать.
— Воистину, — отозвался я, с трудом приходя в себя.
Треск полыхающих деревьев привлёк внимание. Зелёного облака, как ни бывало, островок видно полностью, а огонь жадно поедает иссохшие ветви и стволы. Не знаю, стоит ли считать успехом случившееся, но вроде бы и гоблины целы и угрозы ядовитого облака нет. Неожиданно, мучительно морщась, Атакаун принёс меч. Я скорей изъял “ужасное железо” и говорю:
— Спасибо, вы меня спасли!
Наш путевед, не отойдя толком от произошедшего, только и смог, что издать невнятный звук. Остальные радостно голося принялись прыгать.
— Давайте на остров, — скомандовал я. — И обсохнем, и отдохнём.
Оправиться от произошедшего удалось не сразу, ещё и пара тварей вылезла из воды, пришлось поработать мечом. Гоблины не сплоховали — помогли кольями. Уже после, мы сдвинулись к середине, где медленно догорают деревья, сея вокруг жар.
— Все же видели, как облако на нас пошло? — спрашиваю я после того, как мы подкрепились.
— Я видела! — тут же откликнулась Анна, пока Атакаун доводит смысл моих слов сородичам.
Отряд отозвался согласием.
— Выходит, что нас ждут не только монстры, — подытожил я. — Отныне, будьте осторожней.
— Так страшно, Ворк, — повела плечами лунарка. — Мы справимся? Дойдём до цели?
— Конечно! — отозвался я, подсаживаясь ближе и обнимая.
— Ничего не бойся, всё у нас получится.
— Ладно, — сказала она, чуточку бодрее.
— Не зря же клинок ношу, — обнадёживающе улыбнулся я. — Вот увидишь, монстры ещё пожалеют, что решили попробовать нас на зуб.
Если бы я знал, как окажусь прав… Стоило нам выступить далее, как началась атака. Чудовища по одной-две особи набегают, и когда Атакаун отходит за спину — пытаются подловить с боков. Зрение моментально улавливает следы на воде, и меч обрывает жизнь очередного монстра. Нападение ещё и сверху — пара крылатых зубастиков, но они оказались вялыми и толком ни на что не способными. Одного срубил я, а второго закололи гоблины.