Солнце неуклонно опускается к горизонту и света становится всё меньше. Анна и гоблин перебрались ближе к горнам, всё также испускающим дикий жар, с бегающими огоньками над углями. Я перешёл к стадии обработки алхимическими составами. Каждый элемент отпечатался в памяти. Подходя к закрытым полкам и выдвигая их, с удивлением обнаруживаю именно те, что привиделись.
Меч почти готов. Сейчас красота только проявляется, но я уже влюблён. Чувствую его суть, душу… с каждым шагом стараюсь выделить главное и убрать лишнее. На коже рук в двух местах ожоги, несмотря на перчатки — пролил едкий состав. Першит в горле от испарений, но это всё мелочи, ибо сейчас, раскалив клинок, что особенно красиво светится в надвигающихся сумерках, я опущу его в специальный раствор для закалки и произойдёт чудо — клинок обретёт снежно-белый цвет.
Здесь я чувствую себя, как шестерня в механизме. Солнце скрылось окончательно, послав перед этим нам последний свет поддержки. Темноту в зале теснит лишь багровый огонь от горнов, да чуть зеленоватый от расставленных фонарей. А вокруг клубится мрак Ужаса. Он не спешит, да и стоит ли спешить? Мы здесь и никуда не денемся. На грани помешательства взвизгнул Атакаун. Я несколько отстранённо на всё реагирую, впечатлённый оружием. Рукоятки у меча нет, поэтому берусь за приятную сталь и поворачиваюсь к Ужасу. Лунарка с вопящим гоблином остались за спиной, защищённые с другой стороны горном. По залу покатился смех — торжествующий, едкий.
Всполох мрака молниеносно вырвался и вцепился в белый полуторник. Сталь зазвенела в пяти шагах, но я не успел даже кинуться за ним, как это же щупальце ударило меня. Я ослеп и оглох от боли и вновь нахлынувших ведений. Чувствую, как руки тянутся к лицу выдавить себе глаза, разодрать лицо и содрать с него кожу. Как же хочу умереть и остановить этот ужас. За роднёй, пошли Гвальт и Бун, потом Груггевор, тётя Тама, Щитор и Лугор… Вдруг я увидел Анну, моё сердце словно разрубили, в груди нестерпимая боль.
— О-ор!!! — с надрывом и рыданием закричал я. — Да помоги же на-а-м!!!
Сзади полыхнуло, Ужас отшатнулся и втянул щупальца. В нос ударил запах жжёной кожи и волос. Я бросился к мечу, смахивая с бровей кровь. Вцепился в лезвие. Кровь, которой измазал кристальную белизну, тут же впиталась. Подбежал к клубам мрака, и с криком замахнулся. И вот момент — лезвие вошло в Ужас, как в плотную ткань и тут же грянул страшный крик боли. Звенит в ушах, всё содрогается, а клубы мрака стремительно поглощает лезвие меча. Зал очистился, слышно только бормотание Атакауна. Анна же лежит без чувств.
Ноги перестали держать. Смотрю на меч, ставший прозрачным, как стекло. В душе нет ничего, я мёртв, хотя кровь ещё бегает по жилам.
— Неожиданно, весьма неожиданно… — раздался отовсюду знакомый голос. — Но мы ещё поквитаемся, Ворк. Не думай, что уничтожением Ужаса ты победишь меня. Этот этап за тобой, но больше я не проиграю.
Слова незнакомца вообще ничего не вызвали во мне. Я даже боль от ран на теле не чувствую, завалился на бок и лежу. Трясёт. Видение ужасов до сих пор перед глазами. Особенно Анна. Прокручивая и вспоминая, я словно режу себя, убиваю, чтобы уж наверняка. Это ускорит момент, когда освобожусь от нестерпимого страдания и последний выдох завершит мой путь на землях Тверди.
Из глубин, словно по камню дрожь, я слышу голос, и он настолько родной и близкий, что даже в безжизненном сосуде души что-то отозвалось. Это Ор, наш Великий Отец.
— Сын! Твой путь ещё не окончен.
Благоговею, насколько это возможно истерзанной душе.
— Злобный дух тобой уничтожен, но братьям это не известно. Я дам твоей женщине сил выжить. И поэтому ты обязан подняться и выполнить намеченное. Доберись до эльфов, сын!
Утонувший во тьме зал, цепляется за жизнь и свет горнов. Как и я, Бог-создатель не освещает пустоту души, но теперь в ней тлеют угли воли. Без мыслей и чувств, только долг.
Девушка уже дышит. Видимых повреждений я не обнаружил и просто перенёс на лежанку. Подпалившего себя гоблина тоже, смазав его раны имеющимся в большом количестве средстве от ожогов. Когда спутники были уложены, я вернулся к работе над мечом. Удивлению не осталось места, поэтому увиденное воспринимаю спокойно — в ставшем прозрачным мече, в глубине вьётся и плавает тёмный туман. Осталось приладить рукоятку, противовес и гарду.
Ночь минула за работой. Забрезжил свет и я попробовал разбудить спутников, но очнулся только гоблин. Вид он имеет плачевный — пол лица обожжено, как и часть спины с плечом. По прежнему пугается от каждого шороха. Лунарка так и не пришла в себя. Повязав ножны и вдев меч, я поднял девушку и мы двинулись обратно.
Ощущения в теле притуплённые и смутные. Усталости нет и даже есть не хочется, только пить. Таким образом мы вышли на перекрёсток и двинулись на восток.
Заночевали уже перед выходом. Впереди ждёт долгий спуск с гор. По гребням и ущельям, через долины и реки.
Глава 9. Плен иллюзий
Стремительное падение длится бесконечно. Проносятся каменные стены, а разум захвачен диким страхом. Девушка уверена, что там, на глубине, ждёт освобождение от страданий. Нужно лишь сильней туда стремиться. Былое отступает во тьму, угасает смысл жизни и только желание прервать пытку горит ярко.
Внезапно падение оборвалось. Лунарка очутилась на полу подземного зала. Стены отделаны камнем, а посредине проходят рельсы под вагонетку. У двух выходов стоят светильники рудокопов. Царит приятная любому гному тишина.
— Есть тут кто? — робко позвала Анна.
С лёгким эхом, слова помчались по тоннелю. Девушка вздрогнула, блеснув страхом в распахнувшихся глазах. Помялась с ноги на ногу, а потом, осторожным шагом, пошла прямо, справедливо решив выбрать любое из направлений.
Громадный зал или даже каверна, хорошо освещаемая тысячами бездымных огней, расположенных в самых разных местах. Мостиком через каверну проходят узкие рельсы, не подкреплённые ничем снизу, кроме двух уступов с каждой из сторон. Анна начала озираться, и к своему удивлению увидела Ворка, дерущегося с троллем на небольшой площадке. Поодаль — ещё одного, но уже в битве с несколькими гоблинами. И так по всему пространству — десятки копий Ворка рискуют жизнями. Каждый отзывается волнением и болью в душе лунарки.
Ощутив дрожь в ногах, Анна прислонилась к стене тоннеля. По лицу сбежала первая слеза и задрожали губы, готовые раскрыться и выпустить плач.
Девушка заметила на другом конце ещё одного Ворка, кричащего ей и махающего руками. Он усиленно привлекает её внимание к некоему рычагу, сам достать который никак не может.
На едва слушающихся ногах, Анна пошла навстречу. В начале рельсы лежат на каменном выносе треугольной формы, но вот он кончился, а до другого нужно пройти шагов двадцать над пропастью. Через частые шпалы виднеется далёкое дно. Ноги перестали держать и она села. Внезапно под Ворком, зовущим лунарку, обвалилась часть основания, но он успел отпрянуть стене. Анна, превозмогая себя и стараясь не смотреть вниз, вновь пошла, перешагивая провалы между шпалами, как по лесенке. Дойдя до каменной основы, она рванулась, что есть сил.
Девушка потянула деревянный рычаг вниз и ситуация в каверне начала резко меняться — каждый из Ворков победил своего противника. С грохотом, за спиной сомкнулся камень и лунарка вновь оказалась в тоннеле.
Растеряно озираясь, Анна пытается понять случившееся.
— Ворк? — позвала она, ощупывая стену, за которой только что был огромный зал.
— Тебе нужно идти вперёд, — раздался звонкий голосок и лунарка взвизгнула.
Обернувшись на голос, она увидела мерцающий, пушистый шарик.
— Эт-то т-ты сказал?
— Сказала, — донеслось из шарика, — я лурка.
— Но…
— Лучше поторопись, — прервал девушку шарик, — едём в следующий зал.
Ошеломлённая, лунарка последовала за летящим проводником. Её больше волнует таинственный голос и удивительная форма, чем дальнейший путь.
Вскоре, Анна увидела Атакауна, сидящего на развилке, откуда уходит несколько тоннелей. Девушка осторожно подошла к испуганному гоблину. За спиной раздался грохот и мелкие камни полетели в спину. Своды потолка и стены рухнули. Остался лишь мост, но и он постепенно рассыпается.
— Атакаша, — испуганно обратилась Анна, — что происходит?
— Ньяам ньюжно пьрвельно вьибрать пьють, — выговорил он. — Тьёлько одьин можьет выйвести ньяас, остялные тупьик.
— Ты уже понял, какой? — с надеждой спросила девушка.
— Мье ньюжно зьёлото. У тьебя есть?
— Не… — было начала Анна, но палец правой руки оттянул перстень. В голову хлынули воспоминания о свадьбе, многих страстных ночах От Ворка. Это он вручил ей супружеский перстень. Сердце откликнулось болью, что такая ценность будет уничтожена в гоблинском ритуале. И разве можно менять такое на спасение?
— Думай быстрее, — подстегнул огонёк.
— Я… я не могу, — пролепетала Анна.
— Дьяй мнье его! — взмолился Атакаун.
Чутье подсказывает отдать золото, и Анна, с вырвавшимся всхлипом, сдёрнула перстень. Гоблин провёл ритуал и мост из-под ног почти обвалился. В последний момент они рванулись в тоннель.
Девушка очнулась в небольшой комнате, где царит порядок и изобилие. Взгляд Анны тут же приметил роскошный туалетный столик, отделанный серебром и заставленный нужными принадлежностями. Также привлекли внимание большой платяной шкаф и витрина с драгоценностями.
— Привет! — с возгласом, в комнату ворвалась миниатюрная лунарка. Анна оценила и её фигурку, в нужных местах подчёркнутую роскошным платьем-кольчугой, и тонкую, будто из-под руки ювелира шею. Буйство рыжих кудряшек сдерживает диадема, от вида которой можно с ума сойти. Анна, если не брать наряд, особо не уступает незнакомой девушке, а пепельный оттенок волос даже выделяет, но вот остальное пробудило чувство соперничества.
— Привет. Кто ты и где мы находимся? — осторожно отозвалась Норка, позволяя другой лунарке сесть рядом, на мягкую кровать.