– Повиновение Его Высочеству! – отчеканил предводитель отряда и увел своих людей прочь, а Иши со спутниками медленно прошел в гостеприимно распахнутую дверь.
Приемная, где они оказались, напоминала маленький светлый остров посреди моря темноты: три больших бронзовых светильника (тех самых, поглощающих дым), золотистые шелковые занавеси на больших окнах, много теплых, ярких красок и никакой лишней мебели. Принц Чэнь Шэньсинь сидел у столика для игры в сянци Семи Армий и задумчиво передвигал фигуры на доске. На чайном столике поодаль двое слуг расставляли чайный прибор и тарелки с фруктами и сладостями.
– Молодой господин Си, добрая встреча! – Принц приветливо улыбнулся и махнул рукой, подзывая к себе. – Не желаете ли партию в сянци? Надеюсь, вас не сильно напугало наше маленькое мероприятие?
– Благодарю, Ваше Высочество, сложно испугать того, кто предупрежден, – ответил Иши, кланяясь. – Не скрою, то, что мероприятие действительно ваше, а не вторжение врагов или чудовища, вселило надежду. Вы можете сказать точнее, что именно происходит?
Невысказанное «переворот» тяжело повисло между ними.
– Судя по всему, – принц дернул плечами и повернулся к палочкам благовоний в подставке – две сгорели полностью, одна еще тлела, – моего царственного отца уже задержали и ведут в тронный зал. К слову, о чудовище… Господин Хань, садитесь и вы с нами, а мальчику можно предложить чаю со сладостями… Да, так вот, – принц лукаво взглянул на Хань Шэнли, – боюсь, новости от вашего главы я получил раньше вас, господин Хань. Чудовище побеждено, опасность миновала. Но пока это большая тайна. Рассчитываю на вашу порядочность.
– Я не болтлив, Ваше Высочество, – спокойно сказал Хань Шэнли, садясь рядом с Иши у столика. За их спинами А-Фань уже шептался со слугами. – За это меня и ценит глава Хань, доверяя помимо прочего дежурство в ведомстве, где служит молодой господин Си.
– Я слышал другое, но люди говорят много, и часто в их словах ни капли истины. Предпочту поверить вам, – тон принца был приветливым, но взгляд – холодным и цепким. – Какие фигуры выберете?
– Останусь верным своему клану, Ваше Высочество, – Хань Шэнли бережно достал из большой лакированной шкатулки фигурки цвета спелых мандаринов. – Вы, как я вижу, играете за Цинь? Достойный выбор.
– Не откажетесь стать моим союзником в таком случае? Доверяю вам защиту угла.
– Не откажусь, Ваше Высочество.
– А вы, молодой господин Си?
– Готов выслушать ваши предложения, Ваше Высочество, – отозвался Иши. Он хорошо играл в сянци, но понимал, что у принца и опыта, и навыков в игре куда больше. К тому же, учитывая обстановку, их партия едва ли означала простое передвигание фигур по доске.
– Возьмите красные, они ходят первыми. Тогда я возьму себе в союзники Янь.
– Хорошо, Ваше Высочество.
– Бросайте кости, первый ход ваш.
Поиграть они успели недолго: Иши только освободил дорогу своей Катапульте, нацелившись на Арбалетчика Хань Шэнли, как в дверь осторожно постучали три раза и вошел советник Лю Вэньмин в дорогом доспехе поверх пурпурного халата. Иши вздрогнул от неожиданности и едва не выронил фигуру, но принц не заметил – все его внимание перешло к советнику:
– Вы с новостями, Лю-лаоши?
Лю Вэньмин вытащил из рукава крошечную бутылочку цвета цин:
– Я принес то, о чем мы договаривались, Ваше Высочество. Также мне только что сообщили, что ваш царственный отец ожидает вас в тронном зале с великим нетерпением. – Уголки его губ приподнялись в намеке на саркастичную улыбку.
– Прекрасно! – Принц энергично поднялся и приглашающе кивнул Иши и Хань Шэнли. – Господа, пройдемте со мной – будете свидетелями.
– Ваше Высочество, прошу разрешить моему слуге А-Фаню остаться здесь, – поклонился Иши. – При всей вашей дальновидности во дворце сейчас несколько… людно, опасаюсь, что он потеряется или попадет под горячую руку.
– Конечно, молодой господин Си. – Принц был уже у двери. – Однако поспешите, время не ждет.
– Сиди тут и жди меня, – наказал Иши А-Фаню, крепко сжав его плечи. – Со мной ничего не случится. Я обязательно приду за тобой.
Мальчик возразить не посмел, лишь кивнул, провожая испуганным взглядом уходящих.
В тронном зале Иши до сегодняшнего дня не бывал: ранг не позволял. Он слышал только от других служащих положением выше о многослойном и богато украшенном потолке[433], о резных изображениях драконов, фениксов и журавлей, о троне из красного сандалового дерева… Рассказы оказались правдивы, и, ступая по отполированному мраморному полу, Иши не без удивления обнаружил, что больше любуется убранством, нежели думает о причине своего появления здесь.
Император обнаружился у трона: его и нескольких придворных, среди которых выделялся мужчина с алым султаном на генеральском шлеме, взяли в кольцо около сотни воинов в черных и белых доспехах. Иши плохо разбирался в знаках отличия, но смутно помнил, что черные доспехи носили воины Северной, или Зимней, армии, набиравшейся из детей и родственников знати, а белые – Западной армии, в которую брали выходцев из торговцев, ремесленников и крестьян[434]. Значит, на стороне принца не только дворцовая стража, но и по меньшей мере часть обеих армий – как и один из генералов, если другой здесь, в окружении.
Даже загнанные в угол, сторонники императора не прекращали борьбы: звенели мечи, люди потрясали кулаками, выкрикивая оскорбления. Особенно усердствовал генерал:
– Чжуан Тянь, сын черепахи, помесь скорпиона и змеи, так-то ты отплатил за пожалованный тебе чин чжун-лан-цзяна![435] Переметнулся на сторону мальчишки-изменника, возжелавшего власти! Если бы я только знал…
Воины молчали, бесстрастно глядя мимо и преграждая императору путь как к трону, так и к выходу из зала. Удары явно вымотанных придворных они принимали в основном на щиты, уклоняясь почти лениво и не давая покинуть круг.
– Генерал Сюй, благодарю, я услышал достаточно, – принц заговорил негромко, но вдруг упала полная, почти звенящая тишина. – Ваше мнение обо мне перестало иметь хоть какое-то значение в тот миг, когда вы отказались подчиниться. Заканчивайте с ними, – эти слова уже были обращены к воинам.
Слитный поворот, единый взмах – и кровь сторонников императора веером залила мраморный пол, приглушив светлый блеск плит. Зрелище, завораживающее в той же мере, что и пугающее.
Интересно, омоет ли это красное море их стопы?
На ногах остался лишь император Чэнь Гэньцянь.
– Приветствую вас, фуцинь. – Принц вежливо поклонился, но Иши не чувствовал – видел в этой вежливости издевку. – Полагаю, нам необходимо поговорить напоследок.
– Мне нечего тебе сказать, – голос императора дрожал, но был полон холодной, незамутненной ярости.
Воины расступились, и принц, подойдя к нему ближе, остановился на расстоянии не более чжана. Он шел по крови как по изысканнейшему из ковров: плавно, неспешно, даже не думая одергивать чаошэн. Нижний край богато украшенной ткани пропитался красным. Красный и золотой. Счастье и богатство. Торжество и власть. Беда и предательство.
У императора тряслись щеки и подбородок, кривились губы; принц Чэнь же являл собой воплощение серьезности и царственности – лицо его было абсолютно непроницаемым. У него такая хорошая выдержка или ему действительно все равно?
– И что теперь? – выплюнул Чэнь Гэньцянь почти истерически. – Из собачьей пасти не жди слоновой кости[436], вот уж правда! Бесполезный мальчишка с дурной кровью! Как у тебя только наглости хватило заявить права на трон?! Не ты ли говорил о том, что измены нет у тебя и в мыслях?!
– Но ведь вы сами только что сказали, фуцинь, что ничего хорошего от меня ждать не стоит, – в голосе принца прозвучала неприкрытая ирония. – Может, хоть этим я оправдал ваши ожидания? А мыслей об измене у меня действительно не было – в тот миг, когда я об этом говорил. Нельзя винить меня во лжи! Да и… фуцинь, вы сами сделали все, чтобы я пошел против вас. Не вы ли относились ко мне как к скоту или последнему слуге? Не вы ли из глупой прихоти запретили матушке принимать помощь от ее братьев, заперли во дворце, издевались, не давая покоя? Не вы ли наказывали невинных людей, стремясь выдрессировать меня, точно ручного пса? Не вы ли, в конце концов, отказались прислушиваться к моим речам и вставать на защиту доверенной вам страны? Довольно, впрочем, и слов, и вопросов. Вы проиграли, отец. Я – ваш сын, к нашему общему сожалению, и имею на трон все права. Предлагаю вам простой выбор: либо вы примете ту же смерть, что и ваши сторонники, либо умрете от своих рук, сохранив достоинство. Советник Лю, прошу вас. Я хотел бы проявить последнюю сыновью почтительность.
Советник Лю подошел ближе и в поклоне протянул императору ту самую бутылочку цвета цин. «Яд? Определенно, – подумал Иши. – Их подготовка безупречна». Уши вдруг заложило, как при сильном ветре, и теперь он мог слышать лишь биение собственного сердца.
Принц Чэнь Шэньсинь, обладатель пяти добродетелей, спокойно шел к своей цели и готов был устранять препятствия.
Иши вспомнил тот день в парке у пруда, когда принц и император так же стояли лицом к лицу; как готовый противостоять юноша почти сломался под напором властного отца, пожелавшего наказать другого человека за проступок сына. Было ли это последней каплей, пробудившей в благородном человеке жестокость и решительность? Не жили ли они в принце изначально?
В конце концов, он был сыном своего отца.
Иши сглотнул кислую слюну.
– Ты! – император отшатнулся от советника как от прокаженного. – Ты был со мной столько лет, помогал во всем и теперь предаешь! Кого ты вырастил мне вместо сына?!
– Того, кто будет лучше вас, – без колебаний ответил Лю Вэньмин. – Посмотрите вверх, Ваше Величество.