Монстр пошатнулся, и Кнут ударил еще раз. Послышался треск ломающейся кости. Тролль тяжело припал на колено. Взревев, он замахнулся на человека когтистой лапой, но вращающийся топор с чавкающим звуком вонзился ему точно между глаз. Крохотные глаза закатились, и тварь со стоном повалилась навзничь.
– Отличный бросок! – крикнул Кнут подоспевшему Ульву.
Кивнув, воин вырвал свой топор из поверженного гиганта и вместе с хольдом поспешил на помощь оставшимся воинам. Те отчаянно пытались справиться с последним троллем, но пока безуспешно.
Из десяти солдат Кнута в живых остались лишь трое, но они продолжали храбро сражаться. Возвышаясь над людьми, самое крупное существо яростно отбивалось от них лошадиной тушей и нанесло сокрушительный удар, отняв еще одну жизнь.
Прыгнув прямо на руку гиганта, молодой воин вонзил в огромную ладонь свой меч и, держась за рукоять, продолжал вонзать в плоть тролля боевой топорик. Когда чудовище попыталось смахнуть назойливого человечишку свободной рукой, тот успел спрыгнуть на землю и избежать смерти. Впрочем, разминулся он с ней совсем ненадолго – изловчившись, тролль схватил воина и забросил себе в пасть, однако упрямец не сдавался даже тогда.
– Один! – воззвал молодой воин к своему богу и в полете вонзил топорик в верхнюю губу тролля. Уперевшись ногами в черный язык, он успел еще трижды ударить в небо и десны, прежде чем был перекушен пополам.
Последний из солдат хольда не дрогнул, даже увидев столь страшную гибель товарища. Отшвырнув бесполезный щит, он двумя руками взялся за меч и бросился на врага. Полоснув клинком под коленом твари, мужчина вонзил оружие под его коленную чашечку и провернул. Мгновением позже обрушившийся сверху удар оставил от мужчины мокрое место.
Кнут на бегу метнул свой молот и угодил ревущему порождению снегов в скулу. Ульв поднырнул под гигантской лапой и рубанул топором по раненой ноге. Тролль завертелся на месте, расшвыряв мужчин в стороны, и бросился бежать.
Припадая на одну ногу и хромая, гигант несся, не разбирая дороги и круша все на своем пути. С ужасом Кристина поняла, что снова оказалась не в том месте и не в то время – телега, которую она избрала укрытием, оказалась точно на пути тролля.
– Беги! – Кристина попыталась оттолкнуть ребенка, но перепуганная до смерти девочка мертвой хваткой вцепилась в ее подол.
«Ты сможешь!» – раздался в голове Кристины голос Крист – ее собственный голос.
Не мешкая ни секунды, девушка подчинилась душевному порыву и вскинула сломанный меч. Лезвие в тот же миг испустило ослепительно-яркую вспышку, будто тысячи солнц разом выскользнули из-за туч. От столь яркого света Кристина даже ненадолго лишилась возможности видеть. Полный отчаяния и боли вопль ударил ее по ушам, а потом все стихло…
Отчаянно пытаясь проморгаться и протирая слезившиеся глаза, она осознала, что все еще жива. Всхлипывания рядом сообщили ей, что и с ребенком все в порядке. Кристина осторожно открыла глаза и увидела прямо перед собой гигантское каменное изваяние – настоящую статую тролля в полный рост.
– Тварь превращается в камень от солнечного света. – Ульв уже был рядом. – Твоя сила здорово помогла.
– Жаль только, что она непостоянна… – с тоской отозвалась Кристина, окинув взглядом селение, превратившееся в место жуткой бойни. Выжили лишь единицы.
– Я… – Девушка осеклась. Вокруг разлилась тишина. Среди крови и смерти Кристина вдруг увидела крылатую деву с золотыми волосами и небесно-голубыми глазами, которая медленно опускалась на землю.
Поймав на себе взгляд Кристины, она приветливо улыбнулась ей и кивнула. Когда же ее ноги коснулись земли, дева битв склонилась над двумя павшими воинами хольда. Валькирия выбрала двух, тех самых, что пали последними, нанеся троллю серьезные раны.
– Следуйте за мной, – тихо произнесла она. – Герои.
От обезображенных тел отделились человеческие силуэты. В окровавленной броне, с оружием в руках, духи павших покинули бренные тела и устремились в небо, с улыбкой на счастливых лицах следуя за валькирией. Стоило им скрыться с глаз, растаяв в морозном воздухе, как жизнь вновь вернулась в селение.
– Ты сделала все, что могла, – успокаивал Кристину Ульв. По его словам и реакции девушка поняла, что была единственной, кто узрел пришествие девы битв.
Благодарно улыбнувшись, она смахнула с глаз слезы – неизвестно, что творится с ее силой, но Ульв вновь оказался прав – она сделала все возможное, и старания не прошли даром. Об этом свидетельствовала пусть и одна, но спасенная жизнь – успокоившаяся девочка все еще прижималась к ноге Кристины и смотрела на нее широко открытыми глазками.
– Странники, значит. – Хромая, к ним приблизился Кнут. – Больно уж вы непростые.
– Какие есть.
Ульв настороженно следил за каждым движением хольда, и тот, заметив это, с улыбкой развел пустые руки в стороны.
– Успокойся, воин! Неужели ты считаешь, что я задумаю дурное против того, кто сражался бок о бок со мной и спас мою старую шкуру?
– Люди бывают разные, – мрачно парировал Ульв.
– Тут ты прав, – признал Кнут. Поджав губы, он несколько мгновений выразительно переводил взгляд с Ульва на Кристину и, наконец, решился: – Я жив лишь благодаря вам двоим, поэтому попрошу вас, как друзей, вернуться со мной к конунгу.
– А что, если мы откажемся?
– Тогда… – Кнут тяжело вздохнул и почесал голову. – Вероятно, я не переживу этот день и погибну, пытаясь привести вас силой. Вы помогли мне, но поймите, я присягнул на верность конунгу много лет назад и не нарушу клятвы.
– Мы пойдем, – вмешалась Кристина. – Сегодня пролилось достаточно крови. – Она обернулась к нахмурившемуся Ульву. – К тому же мы не сделали ничего дурного.
– Это так, и я подтвержу каждое ваше слово, клянусь. – Кнут протянул Ульву руку. – Вы поедете со мной, как друзья и герои, а не как пленники.
Не говоря ни слова, Пеплогривый стиснул запястье хольда в воинском приветствии. Подтянув мужчину к себе, он прошептал:
– Послушай и ты мою клятву, Кнут Широкая Рука: если нам будут не рады и задумают дурное – ты умрешь первым.
– Да будет так, – неожиданно рассмеялся старый воин и хлопнул Ульва по плечу. – Ты нравишься мне, Пеплогривый! Не волнуйся, конунг наш мудр, и уже вскоре мы вместе будем пировать в его чертоге, где вы расскажете о своих странствиях!
– А можно будет прежде помыться и отдохнуть? – с надеждой спросила Кристина, обрадованная, что очередного конфликта удалось избежать.
– Разумеется! Мой дом – ваш дом!
– Дом… – Кристина мечтательно прикрыла глаза. Здесь, среди крови и смерти, это слово прозвучало для нее волшебным заклинанием, что вызвало в душе приятное чувство.
Прав ли старый воин? Смогут ли она и Ульв обрести новый дом в этом месте? Коснувшись плеча Ульва, девушка улыбнулась ему. Она давно поняла – без разницы, где она ночует и что ест, но ее дом теперь рядом с этим мужчиной.
И не важно, какие приключения готовит для них судьба, – вместе они смогут справиться со всеми невзгодами.
Глава 10. Тепло очага
Дорога в город пусть и тянулась через длиннющую долину, но долгой вовсе не показалась – Кнут, несмотря на свою суровость, был прекрасным и веселым собеседником. Да и в крытой повозке путешествовать куда проще, нежели пешком.
Хольд предложил выжившим сельчанам покинуть обжитые земли, но почти все отказались. Согласилась молодая супружеская пара с новорожденным младенцем. К тому же они решили взять с собой и спасенную Кристиной девочку, все родные которой не пережили нападения троллей. С Кнутом увязались еще двое молодых людей, которым надоела жизнь в селении, и они приняли решение поступить на службу в войско конунга. Именно эти ребята сейчас правили повозкой, остальные же расположились внутри ее.
Вечнозеленые кроны шумели вдоль широкой дороги. Четверка лошадей неспешно тянула большую повозку с людьми. Семья устроилась в уголке, тогда как Кнут, Кристина и Ульв расположились сзади. Девушка любовалась падающими сверху снежинками, которые порой залетали под полог повозки, и слушала рассказы старого хольда. Ульв сидел рядом, Кристина касалась плечом его теплого бока. Жизнь потихоньку налаживалась, и девушка тщательно пыталась скрыть улыбку, чтобы ничего не сглазить.
В уютной компании двое суток пролетели незаметно. На ночлег путники остановились в попавшемся по дороге селении. Кнут не хотел ночевать под открытым небом, да и продолжать путь в темноте, по его словам, было слишком рискованно.
Спорить со старым воином никто не стал, так что решение провести ночь в селении приняли единогласно, хотя Кнут никого особо и не спрашивал – из всех, находившихся в повозке, только Ульва он считал равным себе, еще и на Кристину поглядывал с толикой уважения и какой-то отцовской заботой.
Староста с радостью приютил хольда и его спутников в своем доме и накормил от души. А наутро они снова тронулись в путь.
…Лошадки мерили шагом версту за верстой, правящие ими молодые парни меняли друг друга, когда один из них уставал. Животным тоже давали отдых. В такие моменты Кристина с удовольствием выбиралась из повозки и гуляла по снегу, разбрасывая его носками сапог. Ей нравилось это неспешное путешествие – часы желанного покоя и безмятежности служили для нее настоящей наградой за пережитые приключения. Но в то же время монотонное покачивание повозки и цокот копыт, сколь бы уютными ни казались, начинали надоедать. Кристина уже привыкла к тому, что вокруг постоянно что-то происходит, и теперь спокойствие и ничегонеделанье начали тяготить ее.
Поэтому, когда Кнут после очередного привала заявил, что город уже близко, она воспряла духом и с нетерпением ожидала прибытия. Ульв же, наоборот, стал более задумчив и собран, словно наведывался в пещеру к драуграм, а не в город людей.
Но Пеплогривого можно было понять: после гибели родного племени его круг доверия сузился до предела, и теперь, кроме самого Ульва, в него входила разве что Кристина. В этом мире каждый незнакомец мог обернуться врагом, и расслабиться – означало подвергнуть свою жизнь опасности.