Ага, только в вещах арестованных валяются. И чего вдруг Себ стал моим учителем? Она его с Аристаном случайно не попутала? У Себастиана были явно похожие мысли, приправленные чем-то ещё, в чем я пока не разобрался.
— А он уже большой мальчик и сам решает, идти дергать перья из задницы Феникса или нет!
— Именно! — поддержал я охотника и, сняв Цаня с паузы, быстро прокричал: — Беру! Беру задание!
Изабелла, поняв, что проиграла, буркнула под нос «делайте, что хотите», отошла в дальний угол лавки и стала откусывать от каждой булочки на лотке с самым высоким ценником. Жаль, сейчас только полдень, а то можно было пригрозить ей правилом, что только что выдал Себ. А так платить за неё придется…
В итоге, от Цаня я вышел без ста золотых, потому что Себастиан попытался-таки остановить Изабеллу, и она смяла несколько самоваров. Пугающе сильная женщина! И это напомнило мне, что я собирался опоить её сывороткой правды, чтобы узнать о её намерениях на нашу компанию и талантах, проявленных в поместье. Заодно пойму, как в дальнейшем избежать ненужных затрат. Главное, на аукцион сходить одному — не хочу, чтобы они с Себом знали о моих доходах. Я улыбнулся, но вместо улыбки получился оскал.
— Может, сходим на площадь? Квесты поделаем, глядишь, золота немного заработаем, — миролюбиво предложил Себастиан.
— Пошли, — кивнул я, — только сначала к Забаве, на точке респа зачекаться.
Последнее поддержала и Белла, и, сверившись с картой, мы довольно быстро отыскали нужный постоялый двор, находившийся недалеко от лавки Цаня.
Забава оказалась статной женщиной в расцвете лет, отличавшейся не только толстенной русой косой, но и зычным командным голосом, которым она отдавала распоряжения нерасторопным слугам. Постоялый двор, которым владела Забава, оказался самым дорогим в Белом Граде, но мест для нас не находилось вплоть до того, как я показал агат, доставшийся от Аристана.
— Так колдунишка наш никак ученика нового завёл? — всплеснула руками женщина и принялась нас обнимать, всех поочередно, словно принимала в семью. — Нафаня! Нафаня, вылазь! Надо гостям дорогим хоромы наверху в порядок привести, я туда, как Марийка к батьке обратно уехала, никого не пущала. Пыльно там, Нафаня, приберись.
Домовой, один в один похожий на Тишку, появился откуда-то с потолка, покачал головой, осматривая нас с Себом, одобрительно покивал, глядя на Беллу, потом вернулся на потолок, крикнув оттуда:
— Все сделаю, барыня. Погулять гостей отправьте, пусть праздничку порадуются, Марену проводят. А то ж сожжуть ночью, как есть сожжуть.
— Иди уже, болтун, — Забава махнула на него полотенцем, потом доверительно сообщила: — Марийка-то моя, доченька младшая, вся в дядьку своего пошла, ведьма, стало быть. Вот и учится у него уму-разуму, а как на каникулы ее отпущают, так проказничает тут. Вот и определили ей большие хоромы наверху, Аристан там защиту колдовскую и поставил, от чар любых, значится. Мы уж туда только своих и пущаем, порой себе в убыток. Но уж раз новый ученик, тогда ладно, и всего десять золотых за десять дней. Меньше не могу — чары же.
Я остановил Себа с его «грабеж среди бела дня!» и молча протянул Забаве деньги.
— А где у вас тут точка респа? — деловито поинтересовалась Белла, довольная, что за нее опять заплатили.
Иждивенка чертова. Хуже Себастиана! Тот хоть реально полезный, а не ради гипотетических откровений нужен.
Зачекавшись на точке респа, мы пошли на площадь, где гуляния только набирали обороты. Туда-сюда сновали шустрые лоточники, предлагая сладости и сувениры, а некоторые, неожиданно, предлагали квесты. И пока Белла с Себом спорили, что выполнять, а что нет, я рассматривал площадь и празднующих. Никогда не был в России, откуда родом этот праздник, и потому мне было любопытно и всё интересно. Мальчишки, пробегающие под перекладиной и срывающие цветные платочки для своих подружек. Взрослые парни и мужики, пытающиеся подняться по ледяному столбу, чтобы забрать оттуда сидящего на вершине петуха. Едоки блинов на скорость, девушки в цветных шалях, водящие хороводы, сувенирные чучела Марены-Зимы…
На краткий миг мне показалось, что я заметил в толпе знакомую огненно-рыжую косу и надменную улыбку ее владелицы.
— Мара…
Я подался вперёд, но рука Беллы удержала меня на месте.
— Марену вечером сжигают, — сказала она и кивнула в сторону блинов: — Идёмте туда, там самый высокий денежный приз.
— Я в деле! — заявил Себ.
Так что на следующий раунд по поеданию блинов мы записались втроем, хотя участие Беллы нас сильно удивило. Конечно, мы заплатили за неё нужное количество жетонов, однако сам факт! Да и то, как быстро она съела свою первую порцию, удивило нас ещё больше, особенно в свете понадкусанных булок в лавке Цаня. Затем пришел черед второй, третьей, четвертой… На восьмой тарелке я сдался, решив, что, если выиграет охотник, будет неплохо. Мы заранее договорились о разделении приза пополам, за вычетом оплаты блинов проигравшего, в случае моей победы. Если выигрывает Себ, то платит за мои блины, остальное — его. Но на одиннадцатой бравому охотнику стало плохо, и он выбыл из игры. Белла продолжала с аппетитом уминать свои порции… И в итоге осталась одна, когда соревнующиеся с ней мужчины как один проиграли.
Естественно, делиться призовыми деньгами она не только не стала, так ещё и за съеденное мною и Себом пришлось оплачивать самим. То есть из моего кошелька.
— Ну, — философски замети Себастиан, — зато поели. Может, петуха достанем и восполним тем самым наши потери?
Мои потери! Мои! Но вслух я этого не сказал, молча отправившись к ледяному столбу. Вот тут Белла, несмотря на все уговоры охотника, участвовать отказалась, послав его далеко, надолго и приказав без магнитиков не возвращаться. Себ обиделся и сообщил, что тоже не станет тогда участвовать. И опять они ругались, как давно женатые супруги. Это начинало потихоньку напрягать, поэтому я взял квест у ряженого возле столба, ссыпав ему свои последние жетоны, и полез вверх. Ну, как полез… Подпрыгнул, уцепился, повис, медленно соскальзывая вниз — в человеческом облике у меня только клыки имелись, а грызть лёд я не собирался. Тогда мне в голову пришла гениальная идея! Я превратился в летучую мышь! Ну а что? Когти есть, есть чем цепляться, в крайнем случае — крылья, всё не падать на пятую точку.
Когда я превратился в нетопыря, народ внизу, до этого голосивший кто пожелание мне поскорее свалиться, кто наоборот, разом замолчал. Видимо, они ничего похожего до этого не видели. Я же, чтобы не прослыть распоследним читером, честно вцепился когтями в лёд и полез вверх. Петух, ожидающий там, завидев меня, раскукарекался, а потом даже скинуть попытался. Крылом в глаз — не самое приятное ощущение, поверьте на слово. Но я вовремя сообразил, что надо оборачиваться обратно, и уже нормальной рукой схватил бешеную птицу и заскользил вниз, чувствуя, как правая рука горит. Ладно, в сумке была парочка лечебных зелий, что я аккурат в ожидании парома сварил.
В общем, это тоже оказалось не самой лучшей идеей, и в конце я просто спрыгнул, мягко приземлившись на спружинившие ноги. Все-таки, хорошо быть Высшим вампиром. Сунул раскричавшегося петуха в руки ошарашенного ряженого, выдававшего квест со столбом, и принялся поливать руку лечебным зельем.
— Ты случайно не забыл, что нам нельзя устраивать представления с показом наших особых возможностей? — вкрадчиво поинтересовался подошедший Себ.
По его тону я понял, что он с огромнейшим удовольствием отвесил бы мне подзатыльник, но это привлечет внимание ещё и к нему.
— Забыл, — честно признался я.
После Аристана и поместья де Круа, предшествующая им стычка как-то выветрилась из головы. Но охотник прав — форму нетопыря я зря использовал. Надо было поскорее вернуться на постоялый двор, придумать, как раздобыть перо Феникса, и завтра же с утра бегом из города!
— Приз заберите! — закричал мне ряженый, когда я в сильной задумчивости побрел от квеста со столбом.
— Много? — поинтересовался Себ, хватая меня за рукав.
— Петух же, — парень развел руками, висящая в одной из них птица разоралась в голос.
— Себе оставь, — посоветовала Белла.
Зря. После её слов охотник толкнул меня к квестодателю:
— Забери, пригодится.
Вот опять он всё делал ей назло! А я страдай!
Но петуха забрал, раздумывая: можно ли запихать его в инвентарь или нет? Запихал. Не смотрите на меня так — это все дурное влияние Себастиана. И потом, на петухе значилось «квестовый предмет», так что всё нормально. Только дальнейшую цепочку заданий с ним делать не хотелось, а потому возвращение на постоялый двор показалось мне лучшим из всего, что произошло сегодня.
В хоромах наверху было чисто и пахло выпечкой и чаем, у стола рядом с большим самоваром орудовал Нафаня, наполняя глубокие чашки янтарной жидкостью. Да, не кофе, но намного лучше дешевого пива, что предоставляли обычно в тавернах. Завидев нас, домовой поставил третью чашку на стол и поклонился.
— Всё готово, гости дорогие. Попотчуйте себя чайком горяченьким да блинами разными. А уж опосля, как отдохнёте, я вас кликну на сожжение Мары-Марены посмотреть.
— Спасибо, — я хотел по привычке кинуть ему серебряную монетку, как другим слугам, но домовой исчез.
Белла неодобрительно покачала головой и, пройдя к одной из кроватей, плюхнулась на неё, не раздеваясь. Себ, заметив, что кроватей всего две, прошел к девушке с довольной улыбкой и принялся донимать на тему своего открытия. Естественно с намеком на то, что спать им придётся вместе. И пока они ругались, я решил воспользоваться шансом и вылил одну из бутылей с сывороткой правды в чашку, которой непременно должна воспользоваться Изабелла. Немного подумав, решил перестраховаться и долил во вторую, на всякий случай. Третью взял в руки и с невозмутимым видом сел, делая вид, что пью чай.
Вдруг внизу громыхнуло так, что я от неожиданности пролил содержимое чашки на себя и, поставив её на стол, поднялся и выбежал в коридор. Не только меня произошедшее смутило, и из других комнат высунулись с целью разузнать, в чем причина.