Красногорцам пришлось несладко: мало того, что они слабо представляли, как бороться с растущими на голове цветами, так ещё и гигантский крылатый кот с бронебойной шкурой решил на них поохотиться. Но меня такой расклад очень радовал. Себа с Изабеллой тоже. Я помахал им рукой, собираясь прокричать, что пора сваливать, но прилетевший в спину файерболл заставил проглотить крик. Ну да, а чего я ожидал? Что Билл с его читерной прокачкой ляжет от одного непонятного зелья? Скорее стоило удивиться, чего это я упал, но не умер. На воротнике алым сиял трилистник Мары, один из его лепестков успел выгореть, осталось ещё два — на два файерболла. Новый не заставил себя ждать. И только в третий раз я успел перекатиться, закрылся раненым красногорцем, валяющимся рядом, и впился зубами в его шею. Крови хватило, чтобы выставить кровавый щит против четвёртого удара и дать себе мысленный подзатыльник.
«Спокойно, Винс! Мана не вечная, надо его как следует вымотать. А как только полезет за зельем — атаковать».
Проще было подумать, чем сделать. Как следует напиться крови мне не давали, да и сами красногорцы поспешили отойти от предводителя подальше, видимо, знали, что ему всё равно, в кого огненными шарами бросаться. Изабелла хоть и бафнула меня, но они с Себом предпочли держаться подальше, спрятавшись за широкой спиной сфинкса. Лучше бы совсем сбежали — тогда бы я со спокойной душой пропустил пару ударов, реснулся в добром городе у озера, а оттуда…
Новый удар, новый перекат по земле в сторону. Бедная моя спина — несладко ей сегодня пришлось: то каменный пол пещеры, теперь вот выжженная трава и сломанные стрелы да арбалетные болты. В общем, не повторяйте в домашних условиях. А еще лучше, не играйте в странные игры, сколь бы безопасными их не рекламировали разработчики. Зеб, тебя это тоже касается.
И третий пропущенный удар. Всё, я остался без защиты Мары. Но во имя святого Илона Маска справедливость решила восторжествовать и мана у Билла таки закончилась. Я, воспользовавшись передышкой, быстро вскочил на ноги и… чуть не упал обратно, уже от смеха. Билл выглядел как громадный страшный клоун: подпаленный рыжий парик, круглый красный нос, белила и румяна, пижамный костюм в горошек с обязательными брыжами на рукавах и воротнике. Ужасное зрелище. Ужасно уморительное. Реально, праздник. Только смех может и продлевает жизнь, однако не в моем случае: пока я угорал над нарядом рыцаря, тот успел выпить заветный флакон и готовился скастовать новый файерболл.
Продолжая глупо хихикать, я быстро вытащил два оставшихся «Вальса цветов» и бросил ими в противника. Одновременно раздался взрыв, клоунский наряд вспыхнул, оставив после себя обгорелые рыцарские доспехи и одинокую ромашку с одним-единственным лепестком на голове Билла.
— Не любит, — прыснула девушка-рыцарь, оказавшаяся почему-то недалеко от меня. — Как пить дать, не любит.
Она мелко затряслась, глотая смех, по щекам её текли слезы. Отлично, только истерички в союзниках мне не хватало. Еще и Билл-дебил сагрился на неё, с криками «ах ты, сука!» и, размахивая булавой, бросился на девушку.
Я оказался не умнее его: зачем-то выхватил из-за спины меч и вышел вперед, хотя прекрасно понимал, что удар такой силы мне не отразить. Удар, скрежет металла о металл, меня отбросило назад с обломком вместо меча за пятьдесят золотых. Ну и ладно, у меня ещё один есть. Вскочил на ноги, вытащил новый меч из инвентаря и бросился на Билла. Он, очевидно, не предполагал, что я так быстро оклемаюсь, и напал на девушку-рыцаря. Она дралась намного лучше меня, но всё равно сильно уступала Биллу и в скорости, и в силе, и много в чём еще. А потому вскоре её меч выпал из рук, а сама девушка отлетела в сторону, даже не пытаясь подняться.
Я поторопился атаковать, чтобы Билл снова не решил поиграть в огненного мага. Но мой новый дорогой меч снова разлетелся от удара о чужую булаву. И следующий, что я успел достать, тоже. Fuck, да я так разорюсь! Ну, в плане торговцам сбагривать нечего будет. И потому, чтобы зазря не разбазаривать непосильным трудом нажитое, достал зелья, сразу несколько бутылок из тех, которые не знал, к чему отнести, и бросил их в Билла. Эффект оказался неожиданным даже для меня: булава превратилась в воздушный шарик, волосы рыцаря отросли до земли и позеленели, а главное и наилучшее, что могло произойти, кажется, у него оказался заблокирован доступ в инвентарь.
— Yeah, science bitch! — рассмеялся я его безуспешным попыткам залезть в карман или поясную сумку.
У него было такое обиженное лицо, как у ребенка, которому мама не дала конфетку из-за диатеза. Решив, что Билл теперь абсолютно безопасен, показал ему средний палец и повернулся в сторону все ещё дерущихся красногорцев и сфинкса. Себ и Изабелла давно стояли в стороне и наблюдали за моей дракой, давясь от смеха.
— Добей его! — крикнул Себастиан, я лишь покачал головой в ответ. — Добей! Не даст спокойной уйти же!
— Да что он сделает? — но рассмеяться я не успел, потому как из моего правого бока вылез меч.
Тот самый меч, что Билл выбил из рук девушки-рыцаря. Одновременно с этим она заорала:
— Нет!
Еще секунда и мое тело пронзила острая обжигающая боль. Рука сама схватила лезвие и зажала, не давая выдернуть меч. Перед глазами поплыло, но было ещё что-то, отчего я не мог позволить себе упасть, что-то не так с этой болью и этой раной. Как будто… она была настоящей… Как будто тело моё состояло не из плохо прописанного кода на основе скопированной личности, а было настоящим — из плоти и крови, и оно выгнулось дугой там, в капсуле виртуального дайвинга, давя лбом запотевшее стекло, словно пыталось вырваться наружу — в мир настоящих вещей.
— Настоящее что-нибудь… Настоящее… что-нибудь…
Не знаю, что я прожал из вампирских абилок, но руки Билла перестали тянуть на себя меч. И через секунду до моего слуха донеслись тяжелые шаги отступающего противника. Не бежит, а именно отступает, словно его одновременно оглушили, испугали и шокировали. Я снова прожал наугад несколько заклинаний кровавой магии, отчего шкала замерла на нуле, а значит, скоро я не смогу даже двигаться. К черту! К черту лечебные зелья и попытки восполнить кровь за счет чужих красных пикселей. Рана в моем боку и порезы на пальцах были самыми настоящими, и боль, когда я вынимал из себя чужой меч, тоже. И это странным образом придало мне сил. Я поудобнее перехватил рукоять, развернулся к Биллу и, подойдя ближе, всадил меч ему в сердце. Потом оттолкнул мертвое тело ногой, освобождая лезвие. Надо было вернуть странную железяку владелице, пока сам не свалился.
Она побледнела, когда я шел к ней с окровавленным мечом в руках, разом став похожей на перепуганную маленькую девочку. Сколько ей было лет, когда она умерла? Как она умерла? И почему так неестественно подворачивает вполне здоровую ногу?
— Ты… убьешь меня, как и Билла? — даже не попыталась дать отпор, просто стояла и таращила на меня слезящиеся от страха глаза, аккурат на рану смотрела.
— Уходи, — я бросил к её ногам меч, качнулся, но сумел устоять.
— Почему?
Откуда я знал — почему? И сил думать, почему я поступаю так, а не иначе, уже не было.
— Уходи.
— Но…
— Вали отсюда! Забирай свою железяку и просто сваливай! Ты же не хочешь, чтобы мои друзья тебя убили? Вот и вали!
Она быстро кивнула, подобрала меч и побежала вниз по дороге.
«Хорошо, — подумал я, глядя ей вслед. — Да, хорошо. В ней было что-то настоящее, как в моей ране, а потому пусть уходит. В этом фальшивом мире должно оставаться настоящее что-нибудь…»
Веки потяжелели, упав непрозрачным занавесом, закрывая меня от происходящего. В следующий миг упало тело, не чувствуя боли от удара о землю — все чувства перекрывала боль от раны в боку. Но вскоре исчезла и она. И ничего не осталось…
Интерлюдия 4. Побег
Кен вертел в руках меч, внимательно рассматривая его со всех сторон. Будто пытался отыскать нечто скрытое в этой простой полосе заточенной стали с официальной ценой в три медяка.
— Интересно, — протянул он. — Неужели рыцари Красной Горы настолько бедны, что вынуждены покупать оружие за медяки?
— Никак нет, — отрапортовала Лейм. — Я утратила свой прошлый меч, а этот взяла только временно, на одно задание.
Кен одобрительно кивнул, и она расплылась в улыбке. Не столько из-за его одобрения, хотя противиться излучаемой им Харизме было совершенно невозможно, а больше из-за того, что сумела выкрутиться, дав совершенно честный ответ, но при этом не выдав своих планов.
— И ты взяла этот меч в арсенале замка?
Лейм открыла рот, но сумела издать только сиплое шипение. Врать Кену было совершенно невозможно. Будь проклята эта Харизма! Но, даже понимая причины, побороть тягу сознаться никак не удавалось.
— Я дал ей меч, — вмешался Сир. — И я приказал убить Билла.
— Убить Билла… — протянул Кен. — Ну, вы бы хоть катану для этого взяли, что ли.
Лейм не сразу сообразила, о чём он вообще говорит. Такое старое кино… Она о нём слышала, но не смотрела. Это сколько же лет в реале было Кену? Или он просто любитель ретро-фильмов?
— Но ведь убил Билла тот вампир? — спросил Кен, приблизившись к ней. — Или ты соврала мне, крошка?
Он провёл пальцами по её щеке, отчего Лейм вся затрепетала. Это всё его Харизма, просто Харизма… Но вообще-то, он вправду симпатичный.
— Да, вампир, — промямлила она. — Но я собиралась сама…
— По моему приказу! — рявкнул Сир. — Это я во всём виноват. Оставь её в покое!
— Надо во всём как следует разобраться, — спокойно возразил Кен, хлопнув мечом плашмя по ладони. — Для начала — откуда этот меч вообще взялся?
Сир упрямо поджал губы. Лейм хорошо знала это выражение лица брата. Будет упорно молчать. Теперь его ни угрозами, ни силой, ни Харизмой говорить не заставить. Разве что угрожать будут ей… Но нет, тогда он полезет в драку. А этого надо непременно избежать.
Кен, вроде, не злится. И вовсе не огорчён смертью Билла. Похоже, друзьями они не были. Хотя кто вообще мог бы быть другом Билла? Но если получится договориться, даже если придётся отдать меч…