Соловей поднялся с кубком в руках.
— Друзья, — громко сказал он, обращаясь к присутствующим, — семь дней прошло после того, как мы, взяв в руки оружие, отстояли то, что принадлежало нам. Сделано еще очень мало, и работы предстоит много, необходимо вернуть под руку Яр-града веси, потерянные Арием и его приспешниками. Князья, которые их захватили, скорее всего, миром их не отдадут, так что, впереди нас еще ждет кровь и звон мечей.
— Ура! — разнеслось по залу.
— Слава князю!
Ярослав поднял руку, призывая к тишине.
— Это все будет, — сказал он. — Сейчас же я хотел бы сообщить радостную весть, княжна Зимушка, дочь Борея, согласилась стать моей женой, и завтра боги соединят наши дороги, — и Ярослав, взяв руку невесты, попросил ее подняться.
Девушка нерешительно встала, оглядывая зал своими серыми, словно дождливое утро глазами. Слав сидел, словно пораженный громом. Вокруг него раздавались здравницы и поздравления, крики — «Ура!», и всяческие пожелания. А Слав все смотрел впереди себя. Завтра он будет свободен от клятвы, завтра другой человек возьмет на себя обязанность защищать Зимушку. Он выполнил то, о чем клялся. Она счастлива и в безопасности. Скользкая змея вползла в его грудь, и огоньки злобы мелькнули в глазах, но тут же погасли. Так уж он привязался к Зимушке? Да, их связывала клятва. Да, она ему нравилась, но при всем при этом Зимушка никогда не забудет, что она княжеского рода, а он сын кузнеца в запыленном плаще, с седыми волосами, шрамом, портящим лицо, и бездонными голубыми глазами, в которых плещется грусть, которой с каждым днем все больше и больше.
Тряхнув головой, отгоняя мысли, Слав поздравил жениха и невесту, выкрикнул пару здравниц и продолжил веселиться. Пир закончился далеко за полночь, но Слав, испросив у князя разрешения, ушел пораньше. Зайдя в конюшню, он проверил, как его конь, и приготовил сбрую и седло, чтобы с утра не возиться. Затем уже в горнице упаковал свои вещи, лук Рюрика, стрелы, меч отца с черным лезвием, на котором теперь блестело три стальных пятнышка, сложил еду, захваченную с кухни. В дверь постучали.
— Войдите, — запихивая мешок под стол и падая на лавку, крикнул он.
Дверь слегка приоткрылась, и в нее проскользнула княгиня.
— Слав, почему ты ушел? — спросила она, присаживаясь на лавку рядом с ним.
— Просто устал.
— Зачем ты меня обманываешь? Я же видела, как ты погрустнел, когда Ярослав сказал о свадьбе.
— Зимушка, твой отец нанял меня для твоей охраны, а Лют, перед тем как погибнуть, взял с меня кровавую клятву, что я буду защищать тебя. Сегодня мое обещание выполнено, завтра Ярослав возьмет тебя в жены перед лицом богов, и я снова буду свободен.
— Скажи, я нравлюсь тебе? — неожиданно спросила девушка.
Слав растерялся. Если бы он ничего не знал о свадьбе, то ответ был бы положительным, но теперь…
— Прости, завтра ты станешь княгиней, — ответил он.
— Не уходи от ответа, — потребовала она.
— Как хочешь, — чувствуя себя достаточно мерзко, сказал он, — врать не хотелось. Нет, Зимушка, ты — княжна, я — никто, поэтому я никогда не думал о тебе, как о женщине. — А про себя подумал Слав, — да простят меня боги за ложь.
— Это правда? — прищурившись, спросила девушка, в ее серых глазах бушевало пламя.
— Да, — твердо ответил седой парень, чувствуя себя усталым и разбитым.
Зимушка вскочила, в глазах бушует не просто пламя, а негасимый вулкан.
— Видеть тебя больше не хочу, — выкрикнула она и выскочила из горницы.
Слав пожал плечами и вновь достал мешок. Пересчитав деньги, он разложил их в разные кошели: в один серебро, медь и пару золотых, в другой сорок золотых кун. Первый повесил на пояс, второй убрал в мешок.
— Все, завтра в путь, хватит с меня князей, княгинь, городов и всего милого, что к этому прилагается.
Когда серый рассвет пробился сквозь слюду в окнах, Слав был на ногах и опоясывался мечом. Мешок стоял собранный, налуч с Рюриковым луком занял место за спиной, тул со стрелами рядом с ним.
— Пора, — вслух сказал он сам себе, оглядывая комнату и проверяя, не забыл ли чего.
Вроде все на месте. Взглянув на лавку, где вчера сидела Зимушка, он вздохнул и шагнул к выходу. Слуги, попадавшиеся на дороге, почтительно кланялись, прижимаясь к стенам, дабы не задеть молодого господина. Пройдя на конюшню ратуши, Слав оседлал своего коня и уже поставил ногу в стремя, когда за спиной раздался голос бывшего десятника, а теперь воеводы Микулы:
— Даже не попрощаешься? — спросил ратник.
— Прощай, — взлетая в седло, отозвался Слав.
— Так просто уедешь?
— Да, мне здесь больше нечего делать. Все, что у меня есть, с собой, конь свеж, а спутница моя пристроена. Так что, я свободен.
— Как знаешь, — кивнул Микула. — Мне будет не хватать тебя. Знал я тебя недолго, но уже успел прикипеть. Почему не согласился возглавить охрану Ярослава? Из-за нее?
— Нет, Микула, просто у меня своя дорога, а у Ярослава своя. Он князь, а я обычный путник, сын кузнеца. И то, что Зимушка осталась с ним, справедливо. Она княжна, сегодня станет княгиней, это было написано ей на роду. А меня ждет множество дорог. Рано или поздно, здесь или в любом другом месте, но она бы ушла.
— Может, ты и прав, — произнес бывший десятник. — Только запомни, что в Яр-граде у тебя остались верные друзья, которые всегда будут рады тебя увидеть.
— Прощай, Микула, — направив коня к воротам крепости, крикнул Слав. — Передай от меня Зимушке и князю поклон. И пусть не поминают лихом.
— И тебе доброй дороги и славных побед, — пробормотал Микула и пошел к зданию ратуши, не заметив на балконе одинокую фигуру, закутанною в черный плащ и смотрящую в след удаляющемуся всаднику. Русые волосы трепетали на утреннем ветерке, а большие серые глаза были полны слез. Когда всадник скрылся из виду Зимушка смахнула единственную слезу, скатившуюся по щеке, и пошла внутрь.
Конь вынес Слава на главную улицу. В связи с ранним временем она была пустынна, поэтому седого паренька никто не задерживал.
— Куда тебя в такую рань несет? — проворчал заспанный ратник, дежуривший у ворот.
— Открывай давай, мне некогда.
Стражник уже хотел послать наглеца подальше, когда разглядел, кто сидит в седле.
— Сейчас, сейчас, — засуетился он, отодвигая брус, запиравший ворота и приоткрывая створку так, чтобы проехал всадник.
— Прощай, — крикнул Слав, миновав ворота и пуская коня вскачь по пыльной дороге навстречу восходящему солнцу.
Глава шестаяСудьба
Завтракал Слав на лесной поляне, изредка поглядывая в сторону, с которой приехал. Если солнце не обманывало, то сейчас в Яр-граде было многолюдно и очень весело. Свадьба уже свершилась, и народ готовился к гуляниям.
— Не помешаю? — раздался за спиной у Слава голос, полный уверенности и силы.
Обернувшись, седой паренек посмотрел на гостя. Крепкий в кости мужик, невысок, но широк в плечах, глаза цвета листвы, на плечах кожаная рубаха с нашитыми на нее металлическими пластинами, за пояс заткнут боевой топорик, такие по форме делают в Новом-граде.
— Ну, присаживайся, коль с добром пришел, а нет — так иди себе, здесь наживой не пахнет.
Мужик, не смутившись, подсел к небольшому костерку и протянул руку к ломтю хлеба, вопросительно взглянув на Слава.
— Бери, коль хочешь, — разрешил Слав, отрезая еще несколько ломтей от большого каравая.
Мужик кивнул в знак благодарности и взял хлеб с небольшим кусочком копченой говядины.
— Откуда будешь? — на правах хозяина спросил Слав.
— Да отсюда и буду, — поведя рукой и указывая на лес, ответил мужик. — А вот ты откуда, гость, прибыл?
— С Яр-града еду. А куда? То сам не ведаю, — попристальней приглядываясь к мужику, ответил Слав. — А теперь, тебя повстречав, тем более не знаю, может, вообще никуда отсюда не уеду.
Мужик понимающе улыбнулся и взял отрезанный Славом ломоть хлеба.
— Правильно догадался, леший я, — хитро прищурившись, сказал мужичек. — Только губить тебя я не собираюсь, нужды нет. Ты не разбойник, дрова для костра не рубил, валежником обошелся. К огню меня пригласил, хлеб со мной преломил. Так с чего мне тебя по чащобам за собой таскать да тропки твои в болота заводить? Сиди себе, сколько надо.
— А что же ты тогда на костер вышел? Вы — хозяева леса, насколько я знаю, людей сторонитесь.
— Молодец, — улыбнулся мужичок с глазами цвета листвы. — Но я вышел тебя предупредить, в лесу нежить завелась, так что, просто будь осторожен.
— И что, ты так всех предупреждаешь?
— Нет, — мотнул головой мужичок, — только тех, кто мне симпатичен. Я за тобой долго наблюдал, и как я уже сказал, зла ты лесу, в отличие от нежити, не причинил. Вот и решил, что знать тебе надо. Здесь на краю еще безопасно, а дальше всякое может случится.
— Спасибо тебе, — оглядываясь, сказал Слав, а когда вновь повернулся к костру, собеседника не обнаружил.
Только легкий ветерок шевелил седые пряди на его голове и тихо нашептывал голосом лешего: «С дороги ни в коем случае не сходи».
Слав кивнул, мол, понял тебя, хозяин леса, и стал собираться. Лук, подаренный Скилом, вставил в специальный налуч, прикрепленный к седлу, можно в считанные мгновения достать и выстрелить. Проверил, хорошо ли выходит меч, и вставил ногу в стремя.
— С дороги не сворачивай, — напомнил легкий ветерок, приятно шевеля волосы.
— Спасибо, — негромко сказал Слав и тронул коня дальше по лесной дороге.
На обед парень решил не останавливаться и выбраться из леса сегодня же. Но заезжал все дальше и дальше, деревья становились гуще, а света меньше.
— На помощь! — раздался в нескольких десятках метров от дороги детский крик.
Слав соскочил с коня и замер у стены густых кустов. «Не сходи с дороги», — звучало в его ушах предупреждение лешего.
— На помощь! — снова позвал детский голос.
И Слав решился. Проломив грудью живую изгородь, он вылетел к небольшому болотцу, в котором отчаянно барахталась девчушка лет десяти.