— Ну, Зелена, молодец ты у меня, — похвалил дочку лешак. — Присядь, откушай с нами, да гостя развлеки. Он сегодня лесу большую услугу оказал.
Девушка опустилась напротив Слава и, окинув того быстрым презрительным взглядом, спросила:
— Он что, передумал дерево живое рубить и валежником для своего костра разжился?
— Зелена, — чуть повысив голос, сказал лешак, — этот паренек хоть и не намеренно, но сделал великое дело — всех вовкулаков перебил да проклятую весь пожег. Так что, оставь свои едкие замечания.
Девчонка обиженно фыркнула, но взгляд, брошенный на Слава, был уже не таким презрительным, и даже немного потеплел.
Слав, слушая перепалку между отцом и дочерью, занимался более важной задачей — набивал рот вкусностями, принесенными дочкой лешака. Когда тарелки, стоящие перед ним, опустели, а желудок довольно заурчал, Слав отложил двузубую вилку и потянулся к кувшину.
— Кто хорошо ест, тот хорошо работает, — глядя на гостя, сказал лешак. — Попробуй вот тот дальний, — и он указал на ближний к нему кувшин, — там замечательная медовуха, сам настаивал.
— Не откажусь, хозяин, — благодарно кивнул седой паренек. — Кстати, ты так и не назвал своего имени?
— Разве? — удивленно воскликнул мужичок. — И как же ты меня прозвал?
— Ну вообще-то про себя Лешаком кличу, — смутившись, ответил Слав.
— Ну и клич, мне нравится, — спокойно, ничуть не обидевшись, сказал хозяин леса. — А имя мое Дубок.
Слав кивнул, принимая.
— Ответь-ка мне, радушный хозяин, как же ты допустил, чтобы в твоем лесу такая погань завелась?
— Да все просто, — погрустнев, отозвался Лешак, — не было меня довольно долго, а когда вернулся, весь та уже нежитью облюбована была.
— И что же, ты с ней не смог справиться? Ты же хозяин леса?
— Понимаешь, — еще больше смутившись, сказал Лешак, — я не мог. Это закон: я могу завести человека в чащу, могу отпустить, а могу и погубить, но на вовкулаков моя сила не распространяется, я ведь тоже в каком-то смысле нежить. А мы между собой не ладим, но и не воюем.
— Понятно, своих не трогаешь.
— Ну, я законы чту, — пожав плечами, сказал Дубок. — Они мне вроде как не вредят. Ну, съедят одного путника в неделю, мне от этого убытка никакого. На прошлой, правда, двух лесорубов сожрали, да тех я и сам хотел проучить, ишь, повадились каждый день крепкие молодые деревья рубить. Вот и вывел я их на весь проклятую. Ну да, ладно порубал ты их, и хорошо. А то рано или поздно заметил бы князь, на чьей земле лес стоит, что людей много пропадать стало, и пришла бы сюда дружина с факелами, траву бы потоптали, пожар бы учинили. А теперь все снова тихо будет.
Неожиданно Зелена резко встала и направилась к ближайшей двери. Обернувшись на пороге, она обожгла Слава злым взглядом.
— Вот ты приехал и уехал, а нам здесь жить, — сердито сказала она. — На вовкулаков чары отца не действуют. Если бы он попробовал их извести, то они эту поляну бы за пару часов сыскали, и костей бы от нас не оставили.
Тряхнув вьющимися золотыми волосами, она еще раз сердито глянула на Слава и ушла.
— Ты на нее не обижайся, но она права, — глядя дочери вслед, произнес Лешак. — Не по силам мне с вовкулаками тягаться. Особенно с такой большой стаей. Пойдем, покажу, где ты спать будешь, — вставая из-за стола, сказал Дубок.
Слав лежал, глядя на земляной потолок, оплетенный могучими корнями, оставшегося от дуба пня. «По идее, на голову должна сыпаться земля, — подумал он, — а я лежу здесь уже два часа, и ни одной песчинки не упало». За дверью послышались легкие шаги. Потом скрип. Ему даже не надо было поворачивать голову, чтобы узнать, кто это. Зелена проскользнула в его комнату, прикрыв за собой скрипучую дверь.
— Не прогонишь? — тихо спросила она, присаживаясь на лавку рядом с ним.
Слав повернулся и посмотрел на нее: волосы красиво спадают по плечам, света мало, но видно, как ее глаза блистают изумрудным огнем, фигура скрыта длинной рубахой, но почти не прячет ее. Крутые бедра, высокая грудь, стройные ноги.
— Сиди, если хочешь, — подавляя желание прикоснуться к ней, сказал он, — ведь это твой дом, и я всего лишь гость.
Неожиданно она легла рядом с ним, забравшись под медвежью шкуру, которой Слав укрывался, и положила голову ему на плечо, нежно обняв его руками.
— Ты что это делаешь? — косясь на дверь, спросил он. — Если твой отец узнает, я отсюда живым не выйду.
— А как ты думаешь, для чего он вообще тебя сюда привел? — спросила она. Видя, что Слав ее не понимает, пояснила, — он уже отчаялся найти мне мужа. Ты то ли третий, то ли четвертый человек, которого он приводит. Остальные мне не понравились, а ты какой-то странный: волосы седы, но молод, годами юн, а в глазах океаны боли.
— Подожди, — замотал головой Слав, — ты хочешь разделить со мной ложе и назваться моей женой?
— Ну да, — кивнула она.
— Но я не могу здесь остаться, у меня дело там, — и Слав махнул рукой, — за пределами этого леса.
— А ты и не останешься, — блеснув глазами, сказала Зелена. — Подари мне сына, а ему наследника, и езжай своей дорогой.
— Но ты же сказала, что назовешься моей женой? — не понимая, спросил Слав.
— У нас немного не так, как у людей. Когда женщина из нашего рода созревает, ей приводят человека, который соглашается провести с ней ночь. На утро его одаривают и отпускают с миром, а вот те, кто упрямятся, никогда не покидают своды этого леса. И тебе не обязательно оставаться здесь, просто подари мне сына, и все. К тому же я всегда думала, что я красива, неужели я тебе не нравлюсь?
— Нравишься, — не кривя душой, ответил Слав.
— Тогда забудь обо всем, — шепнула она и закрыла его губы поцелуем.
Медвежья шкура полетела на пол, их тела переплелись.
На утро, сидя за столом, Слав немного нервничал, думая о том, что же на это все скажет Дубок. Но тот появился в прекрасном расположении духа. Озорно глянув на дочь, он сел к столу и, улыбнувшись гостю, спросил:
— Ну что, зятек, как тебе моя дочка? Правда, лучше нее нет?
Слав растерялся и изумленно глянул на хохочущую Зелену.
— Да не стесняйся, у нас не так, как у вас, людей. Ты не обязан жить с женой. Зато есть огромные преимущества — любой леший тебе теперь брат, и в любом лесу, даже в самую жуткую метель, ты сможешь найти кров и пищу. Так как тебе моя дочка?
— Я такой красавицы и умницы еще не встречал? — ничуть не соврав, отозвался Слав.
Он пробыл в доме Дубка еще несколько дней и, уже не стесняясь, делил ложе с его дочерью, а теперь со своей женой. Пожалуй, он впервые за три года почувствовал, что у него снова есть семья. Пускай он не сможет жить здесь постоянно, но все же у него появилось сразу два близких человека, а скоро станет трое. На пятый день он вышел на полянку и, достав меч, стал разминать отвыкшие от сражений руки.
— Что, зятек, соскучился по доброй драке? — спросил Лешак, заметив, как Слав энергично парирует удары, рубит невидимого противника, протыкает его на сквозь.
— Нет, но разучиться защищаться не хочется, рано или поздно, но я покину ставший мне родным лес. И меня будет вести моя дорога. — Он взглянул на лезвие, на котором светлели три стальных пятнышка. — И крови на этой дороге будет пролито очень много.
— Наверное, у тебя действительно сложная дорога, — рассматривая меч, произнес Дубок. — Не знаю, что гонит тебя в путь, но таким, как ты, судьба не дает простых заданий.
— Этот меч требует отмщения, и пока жив хотя бы один из убийц моей семьи и родичей, он не даст мне покоя.
— Значит, уезжаешь? — поняв то, что не сказал Слав, спросил Лешак.
Парень кивнул.
— Завтра на заре в путь.
— Ну, тогда готовься, — понимающе произнес Дубок, — мешать не буду.
Утром на поляне стоял оседланный конь и ожидал своего владельца. Ночью Славу выспаться так и не удалось. Зная, что могут больше никогда не встретиться, Слав и Зелена не отрывались друг от друга.
— Ты не вернешься? — спросила девушка, собирая ему еду в дорогу.
— Я не знаю, — честно ответил Слав. — Может быть, когда все, что должно свершиться, свершиться, я вернусь.
Уже стоя на поляне, она прошептала Славу.
— Возвращайся, я буду ждать тебя.
Слав не успел ответить, к нему подошел Лешак, держа в руках круглый щит для пешего и конного боя.
— Вот, возьми, — протянул он Славу свой дар. — Надеюсь, он убережет тебя. Его невозможно разбить. Он уже давно у меня, его спрятал в моем лесу могучий витязь по имени Хельги, которого ты знаешь, как вещего Олега.
— Спасибо, — принимая драгоценный дар, поблагодарил Дубка Слав. — Если выживу, то вернусь.
Закинув щит за спину, Слав прыгнул в седло.
— Закрой глаза, — сказал ему леший, доставая из-за пазухи сосновую шишку.
Слав кивнул и зажмурился. Последнее, что он увидел, заплаканное лицо Зелены. Потом почувствовал несильный удар в лоб. Его конь стоял на опушке леса в трех метрах от убегающей в поля дороги.
— Прощай, Зелена, — с грустью сказал он, — пусть твой лес будет вечно зеленым.
И, ударив коня пятками, погнал его прочь.
— Прощай, и возвращайся, — прошептал ему вдогонку ветерок голосом девушки с длинными вьющимися золотистого цвета волосами и глазами цвета молодой листвы.
Глава седьмаяДорогами трудными
— Стой! — раздался повелительный окрик.
Дорога между двух рощиц по-прежнему была пустынна, но теперь Слав точно знал, что он здесь не один. Он уже давно чувствовал, что за ним наблюдают, и заранее перекинул щит на левую руку, заставив идти коня неспешным шагом. И теперь пытался рассмотреть говорившего сквозь жидкую листву березок, росших возле дороги. Свистнула стрела и воткнулась в дорогу.
— Последнее предупреждение, — сказал тот же голос, — останови коня.
Слав послушно натянул поводья, прикрыв щитом левую сторону груди от стрел невидимого стрельца.
— Слезай, — потребовал лучник.
— Нет, — громко крикнул Слав. — Выйди, покажись, может, и поговорим.