Звучит неплохо, фары работают. Осталось угнать.
– Сколько в баке бензина?
– Понятия не имею, – торговец пожал плечами, – знаю, что он всегда заправленный тут стоит, они не пропускают ни одного патрулирования. Скверна их шёлковыми сделала.
Я недовольно сдвинула брови:
– Ты говорил полный бак.
– Говорил, – уклончиво протянул торговец, – я и сейчас так думаю, если тебе от этого полегчает. Чувствую, вникаешь? Да и тут недалеко есть заброшенный городишка в южном направлении, всего минут сорок езды; до него точно докатишь. А повезёт, так и топливо найдёшь!
Сомнительная перспектива.
– Патрульного не будет в среднем минут тридцать, – продолжал торговец, – потом твой ход, красотка.
– Джей, – я снова плюхнулась в траву.
– Джей… – довольно закивал торговец. – Сдаётся мне, Джей, мы определённо станем друзьями.
Я мрачно улыбнулась:
– Я не завожу друзей.
– Но ты ведь ищешь кого-то, – мужчина выразительно поиграл бровями. – Не друга ли?
– Брось, – усмехнулась, – ты ведь не думаешь, что я отвечу.
Мотоцикл вернулся быстрее, чем мы ожидали, к этому времени я уже сполна ощутила всю нервозность ситуации. Ладони потели, так что я старательно вытирала их о поношенные джинсы. Дыхание стало тяжёлым и, судя по всему, моё состояние было сильно заметно.
– Ну, слава Богу, – вздохнул торговец, – а я-то было подумал, что ты из стали.
К клетке подкралась незаметно. Солнце уже касалось кромки горизонта, а тени деревьев укрывали от глаз двух с оружием на вышке.
– Они заняты, играют в карты, – нервно прошипел сбоку торговец. – Давай патроны и лезь в клетку за байком. Я своё дело сделал.
– Ещё нет, – шепнула в ответ. – Разве видишь подо мной мотоцикл?
Одна из дверей была не задвинута и это не могло не вызвать подозрений. Скользнула в клетку и внутри всё похолодело. Чёрт возьми, а на что рассчитывала? Всё не могло быть так просто! Мотоцикл пристёгнут к решетке огромным амбарным замком на толстенной цепи покрытой ржавчиной…
Просто отлично.
Тихо выругалась, пытаясь соображать на ходу. Выход есть, но тогда моя спина непременно словит пулю.
– Давай патроны! – раздалось шипение из-за решётки.
– Здесь замок. Байк пристёгнут.
Торговец тоже владел набором отменного мата.
У меня нет другого выбора. Или сейчас, или никогда.
Достала из рюкзака полупустую коробку патронов и второй пистолет.
– Держи и убирайся отсюда, – протянула коробку торговцу через решётку.
Тот помедлил, но взял оплату.
– Они убьют тебя. Один твой выстрел и пули тех ребят, тут же полетят тебе в голову.
– Ты ещё здесь? – нервно кусая губы, нацелилась на замок. Пот струился со лба ручьями, напряжение в руках росло. Если с одного выстрела не отвалится, второго шанса уже не будет.
И я почти нажала на курок…
– Эй…
– О Боже, свали уже отсюда! – зашипела на торговца, чьё лицо в сумерках казалось призрачно-белым.
Тот криво ухмыльнулся:
– Если выживешь и ещё разок решишь навестить Скалу, спроси Бетховена, помогу, чем смогу. И помни: у меня всегда самый лучший товар.
Фыркнула:
– Это ты-то, Бетховен? Все помешались, что ли на псевдонимах знаменитостей?
– Это наша история, Джей, – вздохнул Бетховен и раздались его быстрые отдаляющиеся шаги.
Я выстрелила.
С вышки донеслись крики, но мне повезло – амбарный замок уже валялся на земле. Оседлав байк, вцепилась пальцами в руль и под оглушительный рёв мотора вырвалась из клетки. Сзади раздалась стрельба, пули свистели над головой, и я не понимала, почему всё ещё жива. Но я жива! Жива!
Мчалась по тёмным улицам, разрывая байком воздух пополам. Резинка слетела с волос, превратив их в хвост кометы. Первые бабочки свободы запорхали в груди, адреналин внушал уверенность, что всё получится, но это был ещё не конец, самое сложное впереди – мне предстояло прорваться через ворота.
Не сомневалась – тревогу поднимут быстро. Только не зря я выбрала сегодняшний день для побега. 5 октября – двенадцатая годовщина Конца света. Сегодня этот день отмечают все: от нищих до главарей банд. Точнее заливают горе отвратительным жёлтым пойлом. Шанс того, что сегодняшние постовые на пропускном пункте будут пьяны довольно высок. В этом городе пьют все, если у них, конечно, есть чем расплатиться за спиртное, причём пьют в самые обычные дни, так что даже не сомневаюсь – сегодня будет пьян каждый! А если нет – я труп, однозначно.
Заглушив мотор недалеко от городских ворот, связала волосы в узел без использования резинки и натянула на голову капюшон от кофты так, чтобы было сложнее догадаться, к какому полу принадлежу. Если постовые с вышки ещё не успели поднять тревогу, а судя по тише у ворот – не успели, меня могут принять за своего и, по крайней мере, палить из винтовок начнут не сразу. Только времени вот от силы минуты две-три, после чего можно будет отказаться от идеи попрощаться с этой дырой.
Раздался громкий смех, за ним свист – постовые привлекали внимание проходящих мимо девушек довольно потрёпанной внешности. И это был мой шанс. Завела мотор и помчалась прямо к воротам.
Люди опешили, не понимая, кто на мотоцикле. Выставили оружие, но стрелять не спешили. Я притянула подбородок к груди, чтобы разглядеть лицо было сложнее, сейчас даже радуясь тому, что наступили сумерки.
Ворота не были укреплены так же сильно, как остальные стены, потому что день и ночь у них дежурили постовые, их никогда не оставались без присмотра, так что шанс, что деревянная подъёмная решётка с годами прогнила, и протаранить её большого труда не составит, был достаточно высок. Да и к чёрту всё! Лучше я подохну прямо здесь и сейчас, чем буду жить, как жила!
Мотоцикл набирал скорость, я выжимала из него всё, на что он был способен.
– Разве объезда не было?! – закричал постовой.
– Эй, стоять!!! – заорал второй. – Стоять я сказал, или я тебе башку прострелю! Мозги с асфальта соскребать будешь!
Я мчалась на всей скорости. И всё произошло за считанные секунды.
Постовые открыли огонь в небо. Неужто решили, что это розыгрыш товарищей по банде и я остановлюсь? Обычно они не стесняются стрелять в упор. И всё-таки я до безумия везучая! Всегда такой была!
Ветер завывал в ушах, капюшон слетел, расплескав волосы. Подняла голову, и деревянная решётка оказалась близко, как никогда. От удара мотоцикла гнилое дерево рассыпалось на куски, задев мою голову и плечи. Шины засвистели по утоптанному песку, байк занесло, и я пролетела через руль, проехавшись левым боком по земле.
Острая боль пронзила тело. С трудом подавила крик, рвущийся из груди, вскочила на ноги и, уже спустя секунду мотоцикл вновь ревел подо мной.
Пули свистели над головой, но я-то знаю – долгопалить не станут. Какой смысл, если меня всё равно сожрут твари, а мотоцикл они потом найдут и вернут? Твари не ездят на мотоциклах. Только вот в моей голове был совершенно иной расклад – я не собиралась сдаваться.
Рёв мотора и жгучая боль в левом плече зародили в моём сердце совершенно новые яркие эмоции. Кажется, я никогда в жизни не испытывала их прежде. Я улыбнулась. Это свобода.
Успела отъехать от Скалы километров десять, не больше, когда последние лучи осеннего солнца скрылись за горизонтом.
Глава 4
Мать продала меня.
Мы прожили в Скале чуть больше года, а затем она продала меня.
Мне было тринадцать.
Всё время ломаю голову, почему она плакала, когда прощалась, если добровольно выменяла дочь на право быть поварихой на кухне одной из банд в соседнем городе. Позже этот город был уничтожен после массового нападения тварей. Всё по стандартной схеме: люди перестали укреплять стены и пустили всё на самотёк. Даже не знаю, выжила ли мама.
Банду, которой она продала меня называют Скверна. Думаю, не стоит объяснять, что значит это слово?.. В Скале, это малокультурное общество головорезов считается самым опасным, сильным и властным. Изначально банд было пять, но вскоре появилась Скверна, как следствие слияния двух больших группировок, которые не могли поделить лидерство и, в итоге, решили объединиться.
О да, их альянс принёс плоды!
Это стала воистину самая сильная банда, а ещё самая гнусная, мерзкая и жестокая. Они прогнули под себя весь город. Остальные три группировки продолжают своё существование лишь ради духа соперничества в Скале, ну и ради того, чтобы было с кем меняться на дежурство.
Поначалу у Скверны было два предводителя, но разве кто-то станет честно делить это место? Разумеется, нет. Не прошло и трёх месяцев с момента слияния, как одного из них не стало. Людям просто сообщили эту новость. Как факт. Что конкретно произошло с тем человеком, никто не знает. Да и если честно… кого это вообще заботит?
В тот год, когда мать продала меня, Скверна как раз открывала несколько элитных борделей. Элитных по нынешним меркам. До сих пор считается, что эта банда содержит лучших женщин. Да и женщины эти тоже неплохо устроились: их кормят, одевают, содержат. Их редко избивают, а убивают ещё реже – они под покровительством Скверны.
Самым умелым и красивым из них на левое запястье ставят метку – круг с красным полумесяцем внутри. Среди своих их называют мечеными, при простом люде – элитными шлюхами. Они спят только с теми, кто поставил им метку – со своими покровителями. Это что-то вроде извращённой версии замужества. Некоторые даже рожают детей. Стоит притронуться к такой женщине и вскоре Скверна лишит обидчика головы. Остальные же женщины – без метки, – просто грязные шлюхи, дерьмо, пусто место.
Я говорила, что чертовски везучая? О, и это правда! Однажды мне сказали, что любое везение рано или поздно заканчивается, но пока что не жалуюсь. Мне двадцать один и если бы не моё везение, возможно сейчас я даже была бы тварью. Или мертва.
Знаю, что мама, по всей видимости, хотела как лучше, обрекая родную дочь на судьбу шлюхи под покровительством лучшей городской банды. Только в голове всё равно не укладывается, как она могла так поступить. Это дико и неправильно. Ведь я её дочь. Я думала, она любит меня по-настоящему…