– Все продолжается как обычно. Нам надо привыкать к мысли, что это может случиться с каждым. Ты увидишь. Все будут вести себя, словно ничего не произошло, особенно старшекурсники. Только третий курс и близкие друзья Элизабет, вроде ее соседки, хоть как-то отреагируют. Третьекурсникам – то есть нам – полагается правильно вести себя и пережить это. Соседка Элизабет и ее лучшие друзья будут, скорее всего, держаться подальше пару дней, но потом и они возьмут себя в руки. – Она понизила голос. – Если честно, не думаю, что вампиры считают кого-то из нас настоящими, пока мы не пройдем через Изменение.
Я думала об этом. Неферет вроде не обращалась со мной как с чем-то временным. Она даже сказала, что моя закрашенная Метка – отличный знак, хотя я не была так уверена в своем будущем, как она. Но я уж точно не собиралась рассказывать о том, что Неферет относится ко мне по-особенному. Мне не хотелось выделяться. Мне просто хотелось быть подругой Стиви Рэй и занять свое место в новой компании.
– Это действительно ужасно, – только и сказала я.
– Ага, но, по крайней мере, когда это происходит, то происходит быстро.
Часть меня хотела узнать подробности, а другая часть была слишком напугана, чтобы задавать вопросы.
К счастью, Шони прервала нас, прежде чем я успела заставить себя спросить о том, что боялась узнать.
– Ну что вас так задержало? – позвала Шони с передних ступенек храма. – Эрин и Дэмьен уже внутри, занимают место в кругу для нас, но вы же знаете, как только ритуал начнется, никого не будут впускать внутрь. Поторопитесь!
Мы побежали по ступенькам, Шони впереди нас, и поспешили в храм. Сладкий, дымчатый фимиам поглотил меня, как только я вошла под арку темного холла храма Никс. Я сразу же заколебалась. Стиви Рэй и Шони повернулись ко мне.
– Все нормально. Нет причин нервничать или бояться. – Стиви Рэй встретилась со мной глазами и добавила: – По крайней мере здесь.
– Церемония Полнолуния прекрасна. Тебе понравится. И еще вампиры рисуют пентаграммы на твоем лбу и говорят «Будь благословенна», а тебе всего лишь нужно сказать в ответ то же самое, – объяснила Шони. – Потом следуй за нами на наше место в круге. – Она подбадривающе улыбнулась мне и поспешила вперед в тускло освещенную внутреннюю залу.
– Стой, – схватила я Стиви Рэй за рукав. – Не хочу показаться глупой, но разве пентаграмма не знак зла или типа того?
– Я тоже так думала, пока не попала сюда. Но все это зло – чушь, в которой Люди Веры пытаются тебя убедить, чтобы… черт, – сказала она, пожимая плечами, – я даже не знаю, почему они так хотят, чтобы все – люди то есть – думали, что это знак зла. Правда в том, что миллионы лет пентаграмма была знаком мудрости, защиты, совершенства. Вот таких хороших вещей. Это всего лишь пятиконечная звезда. Четыре конца означают элементы. Пятый, тот, что направлен вверх, – дух. Вот и все. Никаких бугименов.
– Контроль, – пробормотала я, радуясь, что у нас есть причина перестать говорить об Элизабет и смерти.
– Что?
– Люди Веры хотят все контролировать, и часть этого контроля в том, чтобы все верили в одно и то же. Вот почему они хотят, чтобы люди считали пентаграмму плохой. – Меня передернуло от отвращения. – Не обращай внимания. Пойдем. Я готова больше, чем думала. Давай зайдем.
Мы прошли дальше в фойе и услышали журчание воды. Миновали красивый фонтан, и потом коридор плавно свернул налево. Под массивной каменной аркой входа стояла неизвестная мне вампирша. Она была одета во все черное: длинная юбка и шелковая блузка с рукавами-колокольчиками. Единственным украшением была серебряная вышивка фигуры богини на груди. У нее были длинные волосы пшеничного цвета. Сапфировые спирали расходились от ее татуировки полумесяца и ползли вниз по безупречному лицу.
– Это Анастасия. Она ведет урок по заклинаниям и ритуалам. А также она жена Дракона, – быстро прошептала Стиви Рэй, прежде чем подойти к вампиру и уважительно прижать кулак к груди над сердцем.
Анастасия улыбнулась и погрузила палец в каменную чашу, которую держала в руках. Потом она нарисовала пятиконечную звезду на лбу Стиви Рэй.
– Будь благословенна, Стиви Рэй, – сказала она.
– Будь благословенна, – ответила Стиви Рэй. Она подбадривающе взглянула на меня, прежде чем исчезнуть в сумрачном зале впереди.
Я сделала глубокий вдох и приняла осознанное решение выкинуть мысли об Элизабет, смерти и «что, если» из головы – по крайней мере на время церемонии. Я уверенно встала перед Анастасией. Повторяя за Стиви Рэй, я прижала кулак к груди над сердцем.
Вампирша опустила палец в то, что оказалось маслом.
– Рада встрече, Зои Редберд, добро пожаловать в Обитель Ночи и новую жизнь, – сказала она, рисуя пальцем пентаграмму на моем лбу поверх Метки. – И будь благословенна.
– Будь благословенна, – пробормотала я, удивившись электрическому покалыванию, пробежавшему по моему телу, когда влажная звезда обрела форму на моем лбу.
– Заходи и присоединяйся к друзьям, – с теплом сказала она. – Нет причин нервничать, думаю, богиня уже присматривает за тобой.
– С-спасибо, – ответила я и поспешила внутрь. Повсюду были свечи. Большие белые свисали с потолка в железных люстрах. В огромных подсвечниках, стоящих вдоль стен, их было еще больше. В храме масло не горело робко, как в лампах в остальной школе. Здесь факелы были настоящие. Я знала, что это место было церковью Людей Веры, посвященной святому Августину, но оно ничем не походило на виденные мной храмы. В помещении, озаренном лишь пламенем свечей, отсутствовали скамейки. (И кстати, мне серьезно не нравятся скамейки – сложно представить нечто менее удобное.) Вообще-то единственной мебелью в большей комнате был древний деревянный стол, расположенный в центре и похожий на такой же в обеденном зале, только этот не был заставлен едой, вином и прочим. На нем тоже стояла мраморная статуя богини с поднятыми руками, очень похожая на вышитый узор на одеяниях вампиров. Рядом был огромный канделябр. В нем ярко горели толстые белые свечи и курились несколько палочек благовоний.
Потом мой взгляд привлекло открытое пламя, пылающее в нише в каменном полу. Огонь безумно мерцал, его желтое пламя было почти по пояс. Это выглядело красиво – контролируемая опасность, и казалось, что она меня притягивает. К счастью, Стиви Рэй замахала руками и привлекла мое внимание до того, как я поддалась порыву подойти к пламени. Гадая, как этого не произошло сразу, я заметила, что в комнате было полно учеников и взрослых вампиров, стоящих огромным кругом вдоль стен. Я так нервничала и трепетала от восхищения, что еле заставила свои ноги двигаться, чтобы занять место в кругу рядом со Стиви Рэй.
– Наконец-то, – тихо сказал Дэмьен.
– Прости, что опоздали, – сказала я.
– Оставь ее в покое. Она и так переживает, – сказала ему Стиви Рэй.
– Тсс! Начинается, – прошипела Шони.
Четыре фигуры словно материализовались из темных углов зала и оказались женщинами, которые встали на четыре точки внутри живого круга, словно направления на компасе. Еще две ступили в помещение через дверь, в которую только что зашла я. Одна фигура была высоким мужчиной – и, боже мой, он был горяч. Вот вам прекрасный пример стереотипа о шикарном парне-вампире, вблизи и на личном опыте. Он был выше метра восемьдесят ростом, и казалось, его место – на большом экране.
– И вот единственная причина, по которой я хожу на курс по выбору «Поэзия», – прошептала Шони.
– И я с тобой, Близняшка, – мечтательно выдохнула Эрин.
– Кто он? – спросила я Стиви Рэй.
– Лорен Блейн, вампирский поэт-лауреат. Он первый поэт-лауреат-мужчина за последние две сотни лет. Буквально, – прошептала она. – И ему всего лишь двадцать с чем-то, настоящими годами, а не на вид.
Прежде чем я смогла сказать хоть что-то, моя челюсть отпала от звука его голоса, так что пришлось лишь слушать.
Она идет во всей красе –
Светла, как ночь ее страны…
Произнося эти слова, он медленно двигался к кругу. Словно его голос был музыкой. Женщина, которая зашла в комнату с ним, начала раскачиваться, а потом грациозно танцевать внутри живого круга.
Вся глубь небес и звезды все
В ее очах заключены…
Внимание всех было обращено на танцующую женщину. Внезапно я поняла, что это Неферет. На ней было длинное шелковое платье с пришитыми маленькими хрустальными бусинками, так что пламя свечей отражало все ее движения, и она сверкала, как наполненное звездами ночное небо. Ее движения словно оживляли слова старой поэмы (по крайней мере, мой разум еще функционировал, чтобы узнать «Она идет во всей красе» Лорда Байрона).
Как солнце в утренней росе,
Но только мраком смягчены.8
Каким-то образом оба – Лорен и Неферет – успели оказаться в центре круга, когда он закончил читать стихотворение. Потом женщина взяла кубок со стола и подняла его, словно предлагая напиток кругу.
– Добро пожаловать, дети Никс, на празднование Полнолуния богини!
Взрослые вампиры хором сказали:
– Рады встрече!
Неферет улыбнулась, поставила кубок обратно на стол и подняла длинную белую свечу, которая уже горела в одиночном подсвечнике. Потом она пересекла круг и встала перед не известной мне вампиршей, стоявшей, должно быть, во главе круга. Вампирша приветствовала ее, прижав руку к груди, прежде чем развернуться к Неферет спиной.
– Псс! – прошептала Стиви Рэй. – Мы все смотрим на четыре направления, пока Неферет призывает элементы и создает круг Никс. Восток и воздух идут первыми.
Затем все, включая меня, хотя я двигалась медленно, повернулись на восток. Краем глаза я видела, как Неферет подняла руки над головой, а ее голос зазвенел в каменных стенах храма.