Глава 21
– Привет, бабушка, это я.
– О! Моя птичка Зои! Все хорошо, милая?
Я улыбнулась телефонной трубке и смахнула слезы.
– Все в порядке, бабушка. Я просто скучаю по тебе.
– Я тоже скучаю по тебе, птичка. – Она замолчала, а потом добавила: – Мама звонила тебе?
– Нет.
Бабушка вздохнула:
– Ну, милая, может, она не хочет волновать тебя, пока ты обустраиваешься в новой жизни. Я рассказала ей, как Неферет объясняла мне, что твои дни и ночи поменяются местами.
– Спасибо, бабушка, но не думаю, что она не звонила по этой причине.
– Может, она пыталась, а ты просто пропустила ее звонок. Я вчера звонила на твой мобильный, но он перешел на голосовую почту.
Я почувствовала укол вины. Я не проверяла сообщения на телефоне.
– Я забыла зарядить его. Он остался в комнате. Прости, что пропустила твой звонок, бабушка. – Чтобы улучшить ее настроение (и чтобы она перестала говорить об этом), я добавила: – Я проверю телефон, когда вернусь в комнату. Может, мама и звонила.
– Да, милая. Расскажи мне, как дела?
– Все хорошо. То есть мне тут многое нравится. Уроки классные. Эй, бабушка, я даже занимаюсь фехтованием и верховой ездой.
– Это прекрасно! Я помню, как тебе нравилось скакать на Банни.
– И у меня появилась кошка!
– О, птичка Зои, я так рада. Ты всегда любила кошек. Ты уже подружилась с другими ребятами?
– Да, у меня замечательная соседка Стиви Рэй. И мне уже нравятся ее друзья.
– Так если все хорошо, то откуда эти слезы?
Мне стоило помнить, что от бабушки ничего не скроешь.
– Просто… просто некоторые перемены сложно принять.
– Ты ведь хорошо себя чувствуешь, правда? – Ее голос был полон тревоги. – Как твоя голова?
– Да, ничего. Просто… – Я замолчала. Хотелось рассказать ей, так сильно хотелось, что готова была готова взорваться, но я не знала, как это сделать. И боялась. Боялась, что она больше не будет меня любить. То есть мама перестала любить меня, не так ли? Или, по крайней мере, она променяла меня на нового мужа, что по-своему было даже хуже. Что мне делать, если и бабушка от меня отвернется?
– Птичка Зои, ты же знаешь, что можешь мне все рассказать, – мягко напомнила она.
– Это сложно, бабушка. – Я прикусила губу, чтобы не расплакаться.
– Тогда давай облегчим ситуацию. Ничего из сказанного тобой не заставит меня перестать тебя любить. Я твоя бабушка сегодня, завтра и в следующем году. Я останусь твоей бабушкой, даже когда присоединюсь к миру духов, и оттуда все еще буду любить тебя, маленькая птичка.
– Я выпила кровь, и мне понравилось! – вырвалось у меня.
Не колеблясь, бабушка спросила:
– Ну, милая, а разве так и не должно быть с вампирами?
– Да, но я не вампир. Я подлеток всего пару дней.
– Ты особенная, Зои. И всегда была такой. Почему теперь это должно измениться?
– Я не чувствую себя особенной. Я чувствую себя уродом.
– Так, запомни кое-что. Ты – все еще ты. Не важно, что тебя отметили. Не важно, что ты проходишь Изменение. Внутри тебя все еще твой дух. Внешне ты можешь казаться знакомой незнакомкой, но нужно лишь заглянуть внутрь, чтобы увидеть, что ты такая, какой была шестнадцать лет.
– Знакомая незнакомка… – прошептала я. – Откуда ты узнала?
– Ты моя девочка, милая. Дочь моего духа. Несложно понять, что ты чувствуешь. Думаю, я чувствовала бы себя так же.
– Спасибо, бабушка.
– Не за что, у-ве-тси-а-ге-йа.
Я улыбнулась, ведь мне нравилось, как звучит слово языка чироки «дочь» – такое магическое и особенное, словно дарованный богиней титул. Дарованный богиней…
– Бабушка, есть еще кое-что.
– Рассказывай, птичка.
– Кажется, я чувствую все пять элементов, когда создается круг.
– Если это так, то ты наделена великой силой, Зои. И ты знаешь, что чем больше сила, тем больше ответственность. У нашей семьи богатая история старейшин племени, лекарей и знахарок. Старайся думать прежде, чем будешь действовать, птичка. Богиня не даровала бы тебе особые силы просто так. Пользуйся ими осторожно, и пусть Никс, как и твои предки, взглянет на тебя с небес и улыбнется.
– Я постараюсь изо всех сил, бабушка.
– Только этого я и прошу, птичка Зои.
– Здесь есть еще девушка с особыми силами, но она ужасная. Она издевается над другими и врет. Бабушка, я думаю… я думаю… – Сделав глубокий вдох, я облекла в слова то, что назревало в моей голове все утро. – Мне кажется, я сильнее ее и Никс отметила меня, чтобы я сместила ее с занимаемого места. Но это означает, что мне нужно будет занять ее пост, а я не знаю, готова ли к этому. И буду ли когда-нибудь.
– Следуй пути, который указывает тебе дух, птичка Зои. – Она поколебалась, а потом продолжила. – Дорогая, ты помнишь молитву очищения нашего народа?
Я задумалась. Не могу сосчитать, сколько раз ходила с ней к маленькому ручейку за домом и наблюдала за ее ритуальным омовением в бегущей воде и произнесением молитвы. Иногда я заходила в ручей вместе с ней и тоже читала молитву. Она проходила через все мое детство, она произносилась при смене времен года, в благодарность за урожай лаванды или при подготовке к наступлению зимы, когда бабушке приходилось принимать тяжелые решения. Не могу сказать, что я сильно задумывалась, от чего бабушка очищается этой молитвой. Просто так было всегда.
– Да, – сказала я, – помню.
– На территории школы есть проточная вода?
– Не знаю, бабушка.
– Ну, если нет, то используй что-нибудь вроде курительной палочки. Лучше всего смешать шалфей и лаванду, но можно использовать даже свежую хвою, если другого выбора нет. Ты знаешь, что делать, птичка Зои?
– Нужно окурить себя, начиная с ног и двигаясь вверх по телу, спереди и сзади, – повторила я, словно снова стала маленьким ребенком, а бабушка учит меня обычаям нашего народа. – А потом встать лицом к востоку и произнести молитву очищения.
– Хорошо, ты помнишь. Попроси у богини помощи, Зои. Я верю, что она услышит тебя. Ты сможешь сделать это до восхода солнца завтра?
– Думаю, да.
– Я тоже прочитаю молитву и добавлю свой голос к просьбе богине направлять тебя.
И внезапно мне стало лучше. Бабушка никогда не ошибалась в таких вещах. Если она верила, что все будет нормально, то так действительно и будет.
– Я произнесу молитву очищения перед рассветом. Обещаю.
– Хорошо, птичка. Теперь этой старой женщине нужно идти. У тебя же середина школьного дня, да?
– Ага, я направляюсь на урок театрального искусства. И, бабушка, ты никогда не будешь старой.
– Нет, пока я слышу твой молодой голос, птичка. Я люблю тебя, у-ве-тси-а-ге-йа.
– Я тоже люблю тебя, бабушка.
Разговор с родной душой снял тяжелый груз с моего сердца. Я все еще была напугана, переживала по поводу будущего и не была в восторге от мысли о низвержении Афродиты. Не говоря уже о том, что я понятия не имела, как за это взяться. Но у меня был план. Ладно, может, не план, но, по крайней мере, какие-то намерения. Я произнесу молитву очищения и затем… ну, затем я пойму, что делать дальше.
«Ага, это сработает», – продолжала я повторять себе на утренних занятиях. К обеду было выбрано место для ритуала – под деревом у стены, где обнаружилась Нала. Я раздумывала над этим, пока стояла за Близняшками в очереди за салатом. Деревья, особенно дубы, были священными для народа чироки, так что это казалось хорошим выбором. Более того, место было уединенное и легко доступное. Конечно, Хит и Кайла нашли меня там, но я не собиралась снова сидеть на стене и не могла представить, что Хит объявится на рассвете два дня подряд, с отпечатком он или нет. Этот парень летом-то спал до двух часов дня. Нужны были два будильника и крики матери, чтобы разбудить его в школу. Наверное, ему понадобятся месяцы на восстановление после вчерашнего. Нет, скорее всего, он выбрался из дома и встретился с Кай (она всегда легко исчезала, а родители ничего не подозревали), и они не спали всю ночь. Что означало, что он пропустил школу и будет снова притворяться больным и отсыпаться следующие два дня. В любом случае, не стоило переживать, что он объявится.
– Тебе не кажется, что мини-кукуруза жуткая? Что-то не так с их карликовыми тельцами.
Я подпрыгнула, чуть не уронив половник, полный фермерского соуса, в кадку с белой жидкостью, и взглянула в смеющиеся голубые глаза Эрика.
– О, привет, – сказала я. – Ты испугал меня.
– Зи, кажется, у меня появилась привычка подкрадываться к тебе.
Я нервно захихикала, осознавая, что Близняшки следили за каждым нашим движением.
– Кажется, ты оправилась после вчерашних событий.
– Да, я в порядке. В этот раз честно.
– И я слышал, что ты присоединилась к Темным Дочерям.
Шони и Эрин одновременно втянули воздух в легкие. Я старалась не смотреть на них.
– Ага.
– Это круто. Группе нужна новая кровь.
– Ты говоришь «группе», словно не принадлежишь к ней. Разве ты не Темный Сын?
– Ага, но это не то же самое, что быть Темной Дочерью. Мы просто для украшения. Наша роль здесь прямо противоположна положению мужчин в человеческом мире. Все парни знают, что мы там только для того, чтобы хорошо выглядеть и развлекать Афродиту.
Я посмотрела на него, прочитав в его глазах что-то еще.
– И ты по-прежнему этим занимаешься – развлекаешь Афродиту?
– Как я сказал прошлой ночью, больше нет, что является еще одной причиной, по которой больше не считаю себя членом группы. Я уверен, они бы официально выкинули меня, если бы не мои скромные актерские способности.
– Такие «скромные», что тобой уже заинтересовались на Бродвее и в Голливуде?
– Именно, – улыбнулся он мне. – Это все не настоящее, поверь. Актерское искусство – притворство. На самом деле я совсем другой. – Он наклонился ко мне и прошептал на ухо: – На самом деле я чокнутый гик.
– Я тебя умоляю! Такой подкат обычно срабатывает?