– Так как насчет проводить меня до общежития? – снова спросила я.
– Звучит неплохо.
В этот раз Нала начала жаловаться, когда я попыталась поднять ее, и она побежала за нами, пока мы с Эриком пошли вместе так же непринужденно, как и в прошлый раз. Мы долгое время ничего не говорили. Мне хотелось спросить его об Афродите или хотя бы рассказать, что она сообщила о нем. Но никак не получалось придумать, как задать вопрос о том, о чем я не имела права спрашивать.
– Так что ты делала там на этот раз? – спросил он.
– Думала, – ответила я, и, откровенно говоря, это не было ложью. Я думала. Много. То, что происходило до, во время и после создания круга, упоминать было ни к чему.
– О, ты волнуешься за того парня, Хита?
Вообще-то я не думала о Хите или Кайле с самого разговора с Неферет, но пожала плечами, не желая вдаваться в подробности своих мыслей.
– Просто мне кажется, сложно расстаться с кем-то из-за того, что тебя отметили, – сказал он.
– Я порвала с ним не из-за Метки. Мы уже и так почти расстались. Метка просто подвела черту. – Я взглянула на Эрика и сделала глубокий вдох. – А как насчет тебя и Афродиты?
Он удивленно заморгал:
– Что ты имеешь в виду?
– Ну, сегодня она сказала мне, что ты никогда не станешь ее бывшим, потому что всегда будешь принадлежать ей.
Его глаза сузились, и теперь он казался очень сердитым.
– Афродита явно не страдает от избытка честности.
– Ну, это не мое дело, но…
– Это твое дело, – быстро сказал он. А потом добавил, совершенно шокировав меня: – По крайней мере, я хочу, чтобы это было твое дело.
– Оу, – вырвалось у меня, – ладно, ну, ладно. – Снова я была уверена, что поражаю его своим умением вести умный разговор.
– Так ты не избегала меня сегодня ночью? Тебе действительно нужно было побыть одной? – медленно спросил он.
– Я не избегала тебя. Просто… – Я колебалась, не зная, как, черт возьми, объяснить ему то, что – я почти уверена – не нужно ему объяснять. – Со мной сейчас много всего происходит. Это Изменение иногда по-настоящему сбивает с толку.
– Потом становится лучше, – подбодрил он, сжимая мою руку.
– Почему-то в моем случае я в этом не уверена, – пробормотала я.
Он рассмеялся и постучал пальцем по своей Метке.
– Ты просто впереди нас всех. Сначала это тяжело, но, поверь мне, даже тебе станет легче.
Я вздохнула: – Надеюсь.
Но очень в этом сомневалась.
Мы остановились перед общежитием, и он повернулся ко мне. Внезапно его голос стал низким и серьезным:
– Зи, не верь чепухе, которую говорит Афродита. С тех пор, как мы расстались, прошли месяцы.
– Но вы были вместе.
Он кивнул, и выражение его лица стало напряженным.
– Она не очень хороший человек, Эрик.
– Я это знаю.
И потом я поняла, что действительно меня мучило, и решила, черт с ним, просто скажу.
– Мне не нравится, что ты встречался с кем-то таким злобным. Из-за этого у меня странные чувства по поводу моего желания быть с тобой. – Он открыл рот, чтобы что-то сказать, но я продолжала говорить, не желая слышать его оправдания. Я не была уверена, что должна или могу в них поверить. – Спасибо, что проводил домой. Рада, что ты снова нашел меня.
– И я рад, что нашел тебя, – сказал он. – Я бы хотел снова встретиться, Зи, и не случайно.
Я колебалась. И гадала, почему. Я хотела снова с ним увидеться. Мне нужно было забыть про Афродиту. Серьезно, она действительно красивая, а он все-таки парень. Наверное, попал в ее ведьмовские (и сексуальные) когти прежде, чем понял, что случилось. Она чем-то напоминала мне паука. Нужно было радоваться, что эта девушка не откусила ему голову, и дать парню шанс.
– Ладно, как насчет просмотра тех задротских фильмов вместе в субботу? – спросила я, прежде чем смогла бы, как дура, отговорить себя от свиданий с самым потрясающим парнем в школе.
– Это свидание, – заключил он.
Очевидно, дав время отстраниться, если бы я захотела, Эрик медленно наклонился и поцеловал меня. Поцелуй был нежным и приятным. Честно говоря, мне захотелось продолжить. Он закончился слишком быстро, но мы продолжали стоять близко друг к другу, и я поняла, что мои руки лежат на его груди. Его же ладони мягко касались моих плечей. Я улыбнулась ему.
– Рада, что ты снова пригласил меня, – сказала я.
– Рад, что ты наконец согласилась, – ответил он. Потом он снова поцеловал меня, только в этот раз не колебался. Поцелуй стал крепче, а я обняла его за плечи. Я скорее почувствовала, чем услышала его стон, он целовал меня долго и крепко и словно включил что-то глубоко внутри: горячее, сладкое, наэлектризованное желание. Это было безумно и прекрасно. Ничьи поцелуи не вызывали во мне таких чувств.
Мне нравилось, как мое тело идеально соединялось с его, как твердое с мягким, и я прижалась к нему, забыв про Афродиту, круг, только что созданный мной, и весь остальной мир. В этот раз мы прервали поцелуй, когда нам обоим стало не хватать воздуха, и просто смотрели друг на друга. Когда ко мне начал возвращаться разум, я поняла, как сильно прижалась к нему, стоя перед общежитием и целуясь с ним, как шлюха. Я начала высвобождаться из его рук.
– Что не так? Почему ты резко изменилась? – спросил он, разжимая объятия.
– Эрик, я не Афродита. – Я постаралась снова высвободиться, и он отпустил меня.
– Я знаю, что нет. Ты бы мне не понравилась, если бы была такой, как она.
– Я не только про свой характер. Я имею в виду, что стоять тут и целоваться с тобой – нетипичное для меня поведение.
– Ладно. – Он потянулся ко мне одной рукой, словно хотел притянуть обратно в свои объятия, но, видимо, передумал и опустил руку. – Зои, с тобой я чувствую нечто иное, не то, что с остальными.
Я ощущала, как вспыхивает лицо, и не могла понять, от злости или смущения.
– Не нужно относиться ко мне снисходительно, Эрик. Я видела тебя в коридоре с Афродитой. Ты явно уже переживал подобное, даже больше.
Он покачал головой, и я увидела боль в его глазах.
– То, что я чувствовал с ней, было физическим. А ты касаешься моего сердца. Я вижу разницу, Зои, и, думал, ты тоже.
Я смотрела на него, в эти прекрасные голубые глаза, которые, кажется, задели меня за живое еще во время нашей первой встречи.
– Прости, – тихо сказала я. – Это было очень зло с моей стороны. Я вижу разницу.
– Обещай мне, что не позволишь Афродите встать между нами.
– Обещаю. – Это пугало меня, но я говорила правду.
– Хорошо.
Нала появилась из темноты и начала крутиться возле моих ног и мяукать.
– Лучше мне отнести ее внутрь и уложить спать.
– Ладно, – улыбнулся он и быстро поцеловал меня. – Увидимся в субботу, Зи.
Мои губы покалывало всю дорогу до комнаты.
Глава 25
Следующий день начался подозрительно нормально. Мы со Стиви Рэй позавтракали, все еще шепотом сплетничая, как горяч Эрик, и пытаясь понять, что мне надеть на свидание в субботу. Мы даже не видели Афродиту или троицу ведьм: Воинственную, Ужасную и Осу. Урок по вампирской социологии был очень интересным: мы перешли от амазонок к древнегреческому вампирскому фестивалю Коррея, и я прекратила думать о ритуале Темных Дочерей, запланированном на этот вечер. И на некоторое время вообще перестала волноваться о том, что делать с Афродитой. Урок по театральному искусству тоже был хорош. Я решила выступить с одним из монологов Кайт из «Укрощения строптивой» (мне нравилась эта пьеса с тех самых пор, как я увидела старый фильм с Элизабет Тейлор и Ричардом Бертоном в главных ролях).
Потом, когда я покидала класс, в коридоре меня нашла Неферет и спросила, как дела с продвинутой вампирской социологией. Пришлось сказать ей, что я прочла пока что совсем немного (читай: я вообще еще его не открывала). Мои мысли были заняты ее очевидным разочарованием во мне, пока я спешила на урок английского. И только я села между Дэмьеном и Стиви Рэй, как ад разверзся и все смутно напоминающее нормальное в этот день закончилось.
Пентесилия читала «Ты уйдешь, а я немного задержусь», четвертую главу из «Последней ночи „Титаника“». Это действительно хорошая книга, и мы все слушали, как обычно, но тут тупой Эллиот начал кашлять. Боже, этот парень так ужасно раздражал.
Где-то на середине главы и отвратительного кашля я начала чувствовать какой-то запах. Он был насыщенный, сладкий, вкусный и куда-то ускользал. Машинально я сделала глубокий вдох, все еще пытаясь сосредоточиться на книге.
Кашель Эллиота стал хуже, и я вместе с остальным классом повернулась, чтобы наградить его недовольным взглядом. Неужели он не мог выпить что-то от кашля или типа того?
И тут я увидела кровь.
Эллиот не сидел, как обычно, склонившись и засыпая. Выпрямившись, он глядел на руку, покрытую свежей кровью. Пока я за ним наблюдала, он снова закашлял, издавая мерзкий влажный звук, напомнивший о дне, когда меня отметили. С той лишь разницей, что когда Эллиот закашлялся, яркая алая кровь брызнула у него изо рта.
– Чт… – В его горле забулькало.
– Зовите Неферет! – рявкнула Пентесилия, резко открыв один из ящиков стола. Она выхватила аккуратно сложенное полотенце и быстро пошла по проходу к Эллиоту. Парень, сидевший ближе всего к двери, выбежал.
В полнейшей тишине мы смотрели, как Пентесилия добралась до Эллиота как раз к новому приступу кровавого кашля, и поймала сгустки полотенцем. Он прижимал полотенце к лицу, кашляя, плюясь и задыхаясь. Когда наконец поднял глаза, кровавые слезы бежали по его бледному круглому лицу, а из носа без остановки сочилась кровь. Он повернул голову, чтобы взглянуть на Пентесилию, и я увидела, как из его уха хлестнул кровавый поток.
– Нет! – выкрикнул Эллиот. В его голосе звучало больше эмоций, чем я когда-либо слышала от него. – Нет! Я не хочу умирать!
– Тсс, – утешала его Пентесилия, убирая рыжие волосы с мокрого лица. – Твоя боль скоро прекратится.
– Н-но нет, я… – Он начал снова протестовать капризным голосом, который тут же прервал еще один приступ ужасного кашля. Он давился им, и в этот раз его стошнило кровью на уже мокрое полотенце.