Через два дня я вышел из транса.
Пока я прикидывался овощем, доктор диагностировал мое состояние, как глубокую кому, вызванную наложенной черной меткой. Поддерживать это тело в трансовом состоянии было непросто, но я справился, не вызвав никаких подозрений.
Не знаю уж почему, но за это время меня никто не посетил. Но зато и убить никто не пытался. А это внушало сдержанный оптимизм.
Открыв глаза, я увидел рядом со своей кроватью симпатичную медсестру. Она как раз меняла капельницу. Взглянув на меня своими большими карими глазами, медсестричка удивленно вскрикнула и выбежала из палаты.
Оглядевшись по сторонам, я увидел стандартную одиночную палату интенсивной терапии, к которым уже успел привыкнуть за свой долгий и тернистый путь наемного убийцы. Чаще всего я бывал в таких палатах, чтобы доделать за кем-то его работу, но иногда приходилось и лежать в них в качестве пациента.
Через несколько минут дверь открылась, и через порог степенной и важной походкой ступил пузатый низенький мужичок. За ним семенила красотка-медсестра и тараторила:
— Иван Павлович, вы гений! Это запишут в учебниках магической медицины! Да что там запишут — вас самих попросят написать учебник! Это невероятно! — И она восхищенно всплеснула руками.
Я окинул толстого коротышку растерянным и непонимающим взглядом.
— Где я? — вопросил я слабым и хрипловатым голосом. — Что произошло?
— Вы в больнице, ваше сиятельство, — академическим тоном ответствовал доктор. — Как вы себя чувствуете?
— Так, словно меня сожрал и переварил удав.
— О! Сарказм? Похвально! — воскликнул доктор, довольно потирая руки. — А это значит, что умственные способности, по всей видимости, не повреждены.
Врач внимательно меня осмотрел, просканировал магические каналы, просветил внутренние органы. В конце осмотра он удовлетворенно хмыкнул и спросил:
— Что последнее вы помните, ваше сиятельство?
И это был очень правильный вопрос, которого я, в общем-то, и ждал.
— Ничего, доктор. Все в полнейше тьме. Знаю только, что я князь Александр Николаевич Рокотов. Помню отца, но как-то смутно. Припоминаю расположение комнат в нашем доме. Мелькают еще какие-то лица, но их имен вспомнить не могу.
Я замолчал и вопросительно посмотрел на доктора.
— Хм. Вполне предсказуемое последствие воздействия черной метки, — буркнул себе под нос коротышка и уставился на меня сочувствующим взглядом. — Только вот зовут вас, ваше сиятельство, Александр Николаевич Белов, а не Рокотов.
— Это еще почему? — недоуменно спросил я.
Информация, которую я добывал по этой семье, была из достоверных источников и поэтому новая фамилия княжича прозвучала для меня, как гром среди ясного неба. Я знал, что его мать была из графского рода Беловых, который готовились признать угасшим, но как это относилось ко мне?
— Был симпозиум, ваше сиятельство, — развел руками доктор. — Вас признали недееспособным. Но ваш благородный дядя, князь Рокотов, вступился за вас и не позволил лишить вас титула главы рода. Он похлопотал на ваш счет и вас официально признали главой графского дома Беловых. Вот ваш новый родовой перстень. — И врач указал на прикроватный столик. — Не желаете ли примерить?
Вот мерзавец! Пытается, значит, скинуть на меня угасающий род и понизить до графа? Да еще и перстень заставляет снять. Ну он и крыса! Конечно, и ежу понятно, что никто, кроме меня не может снять перстень действующего рода и заменить его на другой, да и новый не надеть, пока на мне прежний. Одним словом, мне недвусмысленно намекают, что либо я отрекаюсь от рода своего отца, либо от собственной жизни.
Я, конечно, был не против стать графом Беловым, но тут есть один весьма значимый нюанс. У рода Беловых ничего нет. Все было отписано моей матерью в пользу мужа, князя Рокотова. А для сохранения рода за Беловыми остался только небольшой надел в диких землях у границ империи. Переезд туда не сулил ничего хорошего. Это примерно то же самое, что переселиться из центра Москвы в джунгли Амазонки.
Но… Если посмотреть на это с другой стороны. Там меня новый глава дома Рокотовых точно не достанет. Да и секретная служба туда не сунется. А жить в суровых условиях мне не привыкать. И при этом я стану главой графского рода, что тоже неплохо. Учитывая мой прошлый жизненный опыт, можно попытаться вытащить этот гиблый надел из бедственного положения, а потом и развить его. Подкоплю силы, ресурсы, восстановлю свой утраченный потенциал, а потом вернусь и разберусь с теми, кто посмел поднять на меня руку.
Я приподнялся на локте, имитируя слабость, и медленно начал снимать с указательного пальца перстень рода Рокотовых. Глаза коротышки так и вспыхнули. Интересно, сколько дядя ему заплатил? И какую сумму этот пухлый прыщ еще может выпросить? Наверняка будет расписывать, как долго он меня уламывал.
Когда я снял перстень и положил на заранее подготовленное блюдечко, доктор, абсолютно меня не стесняясь, алчно схватил эту маленькую регалию рода Рокотовых и быстро вышел из палаты. Медсестра растерянно посмотрела ему вслед и тоже поспешила на выход.
Я и сам не заметил, как начал отождествлять себя с Александром теперь уже Беловым. Это получилось как-то само собой. Я просто вжился в его роль за два дня транса. Точно так же, как до этого вживался в роли других людей, для выполнения очередного задания.
Надев на палец перстень рода Беловых, я откинулся на спинку кровати и начал обдумывать свои дальнейшие действия.
А примерно через час ко мне заявился мой, как выразился доктор, благородный дядюшка. Его обрюзгшее лицо было подернуто печатью высокомерного чванства. Не снизойдя до приветствия, он остановился возле двери и окинул меня насмешливым взглядом.
— Ну что, щенок, допрыгался? — процедил он сквозь зубы. — Теперь и ты, и твой отец наконец-то получили по заслугам.
Он приблизился к моей кровати и кинул на стол какой-то сверток.
— Здесь твои документы, билет на поезд до Казани и деньги. До своего нового имения как-нибудь сам доберешься. И чтоб я больше тебя здесь не видел. Иначе быстро устрою тебе встречу с твоим папашей.
Он наклонился ко мне и злобно прошептал, брызгая слюной:
— Надеюсь, мы друг друга поняли?
Если бы этот подонок знал, с кем сейчас общается, то не вел бы себя так по-идиотски. Близко походить ко мне, а уж тем более наклоняться, открывая незащищенную гортань, было верхом безрассудства. Ну ничего, пусть пока живет. Мое преимущество в том, что он считает меня никчемным слабаком. Пусть так и будет. Пока я ему это позволяю.
— Да, дядя, — испуганно ответил я, стараясь не смотреть ему в глаза.
На миг мне даже показалось, что он немного опешил. Однако, в следующий момент его лицо исказила злорадная ухмылка. Он еще с минуту посверлил меня надменным взглядом, потом медленно повернулся и вышел из палаты.
Вскоре ко мне вновь заявился толстенький доктор. Уставившись на меня с напускным безразличием, он холодно произнес:
— Это платная клиника, ваше сиятельство. Сегодня последний проплаченный день. Если у вас нет возможности здесь оставаться, то я могу перевести вас в бесплатную лечебницу.
А вот перед этим толстым карликом я точно больше стелиться не намерен. Он свою роль уже выполнил. Теперь дядя его к себе на пушечный выстрел не подпустит.
— Сегодняшний день проплачен, вы говорите? — не менее холодно спросил я.
От резкой перемены моего тона доктор на секунду замешкался. Потом взвесив, видимо, все за и против, он решил перейти на более покладистый тон.
— Да, ваше сиятельство.
— Обед, я надеюсь, в оплату входит? — добавляя стали в голос, спросил я.
— Да, ваше сиятельство, — еще более смиренным голосом ответил коротышка.
Я взглянул на часы и нахмурился.
— Уже четвертый час дня, а мой желудок утверждает, что оплаченный обед до него так и не дошел.
— Сию минуту, ваше сиятельство. — Доктор поклонился и поспешно вышел из кабинета.
Пока распоряжались насчет обеда, я развернул дядин сверток и просмотрел его содержимое: паспорт, документы на имение и графский титул дома Беловых, сто рублей денег и билет на поезд от Москвы до Казани.
И вот здесь мое внимание привлекли два момента. Во-первых сумма, оставленная дядей, ну никак не позволила бы мне прожить в столице даже две недели. Намек был на то, чтобы я убирался отсюда как можно скорее. Учитывая, что даже по приблизительным оценкам состояние моего отца составляло около полумиллиарда, откуп от бывшего наследника размером в сто рублей был изощренной формой издевательства.
Ну а вторым моментом, который меня весьма заинтересовал, был билет на поезд. Выкуплено целое купе премиум-класса на одного человека. Не знаю уж на что тут рассчитывал дядя, но даже идиот, мне кажется, не повелся бы на этот аттракцион невиданной щедрости. Если тебя сажают одного в люксовое купе, которых в вагоне премиум класса всего три, а оставшиеся два, скорее всего, будут не заняты, то тут уж точно жди какого-нибудь подвоха. Не ровен час, под конец поездки тебя найдут в своей кровати мирно спящим вечным непробудным сном.
Значит он все-таки не отказался от мысли убить меня? Тогда к чему весь этот спектакль? Он мог бы спокойно это сделать, когда я лежал в импровизированной коме. Хотя… Дядя далеко не дурак, и понимал, что доктору я нужен живым. Это сулило огромные барыши победителю черной метки. Гораздо проще было убить меня потом, когда я буду достаточно далеко от столицы, чтобы уж никакая тень подозрения не упала на моего благородного родственничка.
Хм. Это будет даже интересно. Вряд ли исполнителем будет кто-то из моего отдела. Они и так сильно напортачили, потеряв несколько сотрудников и покусившись без санкции императора на жизнь княжича. Сейчас, я уверен, у них во всю идет внутреннее расследование.
Я еще раз взглянул на билет. Поезд отправлялся через четыре дня. Видимо, именно такой минимальный срок для моего выздоровления озвучил дяде доктор. Ну что ж, прокатимся. Надеюсь, будет весело.