— Теперь еще одно задание для вас, Дмитрий. — Я повернулся к Белозерову. — Вы, как человек военный, должны знать все тонкости проведения таких войсковых операций. В том числе и то, что касается работы тыловых служб. — Я вопросительно посмотрел на него. Дмитрий быстро кивнул в ответ, и я продолжил: — Я оставляю вам этот пикап, как минимум до конца подавления мятежа. — Я показал на машину, на которой мы привезли сюда вещи Белозеровых. — Вам нужно почаще наведываться в район переправы и следить за активностью военных. И как только появятся хоть малейшие признаки того, что они сворачиваются и начинают отступать за стену или в соседние владения, сразу сообщайте мне.
Дмитрий понимающе кивнул, но, заметив в глазах старосты беспокойство, дальше эту тему развивать не стал.
— Вот и договорились! Ну а теперь мне пора. Если будут какие-то срочные дела, то вот мой телефон, — и я протянул Белозерову свою визитку.
Попрощавшись с Кузьмичом и Дмитрием, мы с Ярцевым вернулись в машину и помчались в усадьбу. Времени было в обрез — боевые действия должны были скоро начаться, если уже не начались. А вопрос с повышенной безопасностью внешних границ имения пока так и не был решен.
По дороге в усадьбу я спросил Ярцева:
— Виктор Петрович, что вы думаете про Леопольда и про мое решение взять его в дворецкие?
Ярцев хмуро глянул на меня, немного помолчал, а потом нехотя ответил:
— Мне кажется, вы делаете очень большую ошибку, ваше сиятельство. Подпускать абсолютно незнакомого человека так близко к себе очень неразумно. А тем более такого, как этот Леопольд. Странный он какой-то. От него угрозой за километр разит. Такому, как мне кажется, убить ничего не стоит.
— Вот и я точно такого же мнения, Виктор Петрович. А еще я более чем уверен, что он не просто так ко мне пришел. Слишком уж это странно, чтобы слуга твоего врага, переметнулся к тебе, да еще и прихватил с собой при этом бесценный артефакт. Возможно, что за ним кто-то стоит. И мне очень важно понять, кто это и какие у него цели. Поэтому за дворецким нужен глаз да глаз.
Ярцев еще больше помрачнел, но так ничего и не ответил. Я был уверен, что он и без моих слов установил бы за Леопольдом жесткую слежку.
Я расстегнул ячейку разгрузочного жилета и медленно вытянул за цепочку амулет Леопольда.
— Да и артефакт этот больше смахивает на хитрую ловушку. Вы что-нибудь почувствовали, когда его надели? — Я с интересом смотрел на раскачивающийся из стороны в сторону черный камень с красными прожилками.
Ярцев покачал головой.
— Кроме того, что муравей стал вдруг странно себя вести, больше никаких изменений я не ощутил, — ответил он, пожав плечами.
— Интересно, как он заставляет монстров не замечать своего носителя? — с любопытством пробормотал я и осторожно положил камень себе на ладонь.
В следующий миг я увидел яркую красную вспышку и провалился в вязкую тьму беспамятства.
Глава 11
Очнулся я от того, что почувствовал, как прохладная струя воды течет по моему лицу. Откуда-то издалека раздавался обеспокоенный голос Ярцева:
— Ваше сиятельство, вы как? Александр Николаевич!
Я ощутил, как большая и грубая ладонь Ярцева легонько похлопала меня по щеке.
Что за беспардонное отношение к графу⁈ — промелькнула у меня в голове возмущенная мысль.
Я обессиленно отмахнулся от Ярцева и медленно открыл глаза. Как оказалось, я лежал на обочине дороги, недалеко от нашей машины. Виктор Петрович предусмотрительно повернул меня на бок и, похоже, обильно полил мне голову из своей походной фляги.
— Что за чертовщина? — пробормотал я, пытаясь подняться.
Голова ужасно кружилась, к горлу подкатывала тошнота, а ноги с руками, были как ватные. Ярцев молча помог мне встать на ноги, потом подставил плечо и повел меня к машине. Усадив меня на пассажирское сиденье, он протянул мне флягу с водой.
Сделав пару глотков, я откинулся на спинку, вернул Ярцеву флягу и заплетающимся языком спросил:
— Что случилось, Виктор Петрович?
Телохранитель, ни слова не говоря, вытащил из кармана амулет Леопольда и показал мне. Я сфокусировал непослушное зрение на камне и не поверил своим глазам. Сейчас он выглядел серым и потрескавшимся, словно прогоревший уголек. Никаких красных прожилок на нем и в помине не было.
Я потянулся к камню, но Ярцев вдруг резко отдернул руку.
— Не стоит второй раз испытывать судьбу, ваше сиятельство. Когда приедем в имение, я собственноручно голову Леопольду откручу.
— Постойте, Виктор Петрович. Дайте сюда. Я приказываю! — Мой хмурый взгляд и строгий голос полностью исключили возможность дальнейших пререканий.
Ярцев нехотя протянул мне амулет. Я осторожно взял его за цепочку и поднес поближе. Камень явно получил множество повреждений. Его словно что-то расперло изнутри. Сейчас он выглядел пустым и лишенным силы. Я медленно провел ладонью около него, но так ничего и не почувствовал. Конечно, мои возможности по сканированию магических предметов были сейчас на минимуме, но излучение от такого мощного артефакта я все-таки должен был ощутить.
Продолжая держать амулет за цепочку, я повернулся к Ярцеву.
— Расскажите поподробнее, что произошло, когда я к нему прикоснулся?
— Я увидел красную вспышку и тут же затормозил, — ответил Ярцев. — Вы были без сознания. Амулет у вас в руке сиял багровым, словно раскаленный уголь. Когда я потянулся к нему, он погас и стал таким. — Ярцев указал на серый потрескавшийся камень. — Я схватил его и засунул к себе в карман. Потом вытащил вас на обочину, положил на бок и пощупал пульс. Убедившись, что вы живы, я начал приводить вас в чувство.
— Сколько я был в отключке?
— Минуту, может больше, — наморщив лоб, ответил Виктор Петрович.
— Отлично, значит ничего особо серьезного со мной не произошло, — задумчиво ответил я. — Чувствую я себя, конечно, весьма отвратительно, но совсем не так критично, как после встречи с белым огненным тигром.
Я вновь посмотрел на серый камень, болтающийся на цепочке. Меня не покидало ощущение, что он потерял свою силу и сейчас уже ни на что не годен. И пока был только один способ это проверить. Я быстро, пока Ярцев не успел среагировать, коснулся камня указательным пальцем. Ничего при этом не почувствовав, я окончательно осмелел и обхватил его рукой. Никакой реакции не последовало. Сейчас в моей ладони была зажата холодная и ни на что не годная безделушка.
Я внимательно посмотрел на Ярцева. Тот стоял, нахмурив брови. Похоже он, как и я, пытался понять, что же произошло с амулетом. Эта немая сцена продолжалась с четверть минуты. Потом, так и не дождавшись от камня никакой реакции, я разжал руку и, еще раз задумчиво осмотрев его, убрал обратно в ячейку разгрузочного жилета.
— Пора двигаться дальше, Виктор Петрович, — уверенно сказал я. — И когда приедем, то первым делом побеседуем с Леопольдом. Наедине. Но без фанатизма.
Ярцев согласно кивнул, сел за руль и надавил на газ. Машина, оставив за собой черные следы на новом асфальте, с визгом рванула в сторону моей усадьбы.
Когда мы подъехали к особняку, недомогание, вызванное странным поведением артефакта, почти уже сошло на нет. Оставалась лишь легкая слабость в ногах и руках. И еще страшно урчал желудок. Ему срочно требовалась пища. Много пищи. Я чувствовал, что в последние дни в моем организме происходят какие-то непонятные мне метаморфозы. И это требовало уйму энергии. Просто чертову прорву энергии. А ее главным поставщиком была пища.
Но первым делом надо было разобраться с Леопольдом.
— Сходите за дворецким, Виктор Петрович. И помягче с ним. Постарайтесь без рук. Во всяком случае, пока мы точно не выясним, что произошло, — сказал я Ярцеву, когда мы вошли в дом. — Я буду у себя в кабинете. Да, и не сообщайте ему заранее о произошедшем.
— Хорошо, ваше сиятельство, — хмуро ответил Ярцев и быстрым шагом направился на сторону слуг.
Тем временем я зашел в кабинет и налил себе воды. После истории с артефактом мне просто ужасно хотелось пить, а фляга Ярцева была опустошена еще в машине по пути в усадьбу. Выпив залпом целый стакан, я сел за стол и стал ждать.
Через минут пять в дверь кабинета постучали и внутрь вошел Леопольд с безучастным выражением на гладко выбритой физиономии. За ним следом появился Ярцев и остановился у дверей.
Я указал дворецкому на стул. Тот подошел, отвесил мне молчаливый поклон и уселся на предложенное место.
— Леопольд, как устроились? — с интересом глянув на дворецкого, спросил я.
Надо было слегка накалить атмосферу. Мне хотелось вывести дворецкого хоть на какие-то эмоции. А для этого не следовало сразу начинать с козырей. Леопольд, наверняка, понимал, что я вызвал его не просто так, чтобы спросить о каких-то банальностях. Пусть немного посидит, понервничает, если, конечно, он на это способен. Чем более эмоционально расшатан человек к моменту, когда будет задан главный вопрос, тем больше шанс, что он, не задумываясь, ответит правду.
— Хорошо, ваше сиятельство. Благодарю за беспокойство, — невозмутимо ответил Леопольд.
— Были какие-нибудь сложности с Тимофеем Федоровичем?
— Абсолютно никаких, Александр Николаевич. Ваш управляющий чудесный во всех отношениях человек. Вам с ним очень повезло.
И все это произносилось Леопольдом почти без эмоций. Видно было, что он пытался как-то скрасить свою речь искусственными интонациями, но выходило у него совершенно неумело и даже отталкивающе.
— Рад слышать, Леопольд. А, кстати, можно узнать ваше полное имя? А то как-то некрасиво получается: не знаю, как зовут собственного дворецкого.
— Леопольд Архипович Митрофанов, ваше сиятельство. Но я привык, чтобы ко мне обращались просто по имени. Если вы, конечно, не против.
— Как скажете, Леопольд, — ответил я и решил потихоньку переходить к главной теме.
Было заметно, что дворецкий нисколько не смущен ни столь неожиданным вызовом в кабинет своего господина, ни хмурой физиономией Ярцева, ни странными вопросами, которых обычно простому слуге не задают. Поэтому смысла затягивать подготовительную фазу разговора я больше не видел.