— Леопольд Архипович, у меня вот к вам какой вопрос. — Я специально назвал дворецкого по имени отчеству, чтобы хоть как-то попытаться вывести его из равновесия. — Хочу узнать у вас про тот артефакт, который вы мне так любезно сегодня презентовали. Зачем эти вещицы диким погонщикам? Они же вроде бы и без них могут обходиться. Аномальные твари и так их не трогают.
Дворецкий как-то странно посмотрел на меня. В его глазах на миг промелькнула растерянность. И этот коротенький, но искренний сигнал мне очень понравился.
— На самом деле я не так уж и много про это знаю. Все, что удалось почерпнуть из услышанных мной разговоров, указывает на то, что эти артефакты каким-то образом используют шаманы, чтобы инициировать новорожденных и приобщать их к своему племени.
— То есть вы хотите сказать, что эти амулеты были украдены Моргредом у шаманов, а впоследствии переданы Волкову? — холодно спросил я.
— Где он их достал, я, к сожалению, не имею абсолютно никакого понятия, ваше сиятельство. Знаю лишь, что он передал их графу Волкову и Владиславу, чтобы они могли беспрепятственно добираться до его владений.
— Подождите, Леопольд. — Я удивленно поднял брови. — Вы хотите сказать, что амулеты были выданы Волкову и его бастарду во временное пользование?
— Полагаю, что так, ваше сиятельство, — не стал спорить дворецкий.
— Хм. Не случится ли тогда так, что Моргред захочет потребовать обратно свои дары?
— Возможно, что и случится. — Леопольд лениво пожал плечами. — Только спрашивать-то он их будет с Владислава.
— Хм. Смелое утверждение. Не боитесь, что ниточка приведет к вам, а от вас — ко мне? — я нахмурился и, прищурившись, с подозрением посмотрел на дворецкого.
— Не боюсь, Александр Николаевич, — невозмутимо ответил Леопольд. — Да и вы, мне кажется, тоже. Владиславу сейчас не до меня. Его будущее очень туманно. Слишком уж он горяч и невоздержан. Такие, как он, совершают много ошибок. Подчас непоправимых и смертельных ошибок.
Что-что, а идиотом Леопольда назвать ну никак было нельзя. Сейчас он говорил весьма здраво.
— Допустим, Леопольд. — Я сделал небольшую паузу перед своим следующим вопросом. — Кстати, вот еще о чем я хотел спросить. Слышали вы что-нибудь о том, как можно этот артефакт повредить или уничтожить?
В глазах дворецкого на этот раз промелькнуло нескрываемое удивление.
— Но зачем вам это, ваше сиятельство? Вы хотите избавиться от амулета?
— Вы меня не так поняли Леопольд, — улыбнувшись, ответил я. — Мне важно знать, как с ним обращаться, чтобы случайно его не повредить. Скажем, если я его вдруг уроню на кафельный пол. Или, к примеру, во время перестрелки в него попадет пуля, выдержит ли он?
Дворецкий неуверенно потер лоб. Оказывается, он еще как был способен на эмоции. Неподдельное замешательство на его лице в этот раз продержалось чуть больше, чем обычно.
— Насколько я знаю, Александр Николаевич, артефакт нельзя повредить или уж тем более уничтожить. По заверению Моргреда он должен быть крепче алмаза.
— Тогда как его изготавливают? Вы сказали, что это сделано из осколков того, что вызвало Катаклизм. Насколько нам всем известно, нечто упало с неба в тысяча девятьсот восьмом году прямиком в Енисейскую губернию и вызвало появление диких земель и нашествие аномальных тварей. Но вопрос сейчас не об этом. Скажите, как можно от такого, по вашим словам, крепкого материала что-то отколоть и придать ему форму амулета?
Дворецкий снова на пару секунд впал в еле заметный ступор.
— Понятия не имею, ваше сиятельство, — наконец ответил он, пожав плечами. — Возможно я не так понял слова Моргреда. Он говорил, что эти осколки дают всходы. Я, если честно, не совсем уловил смысл этого выражения и интерпретировал его, вероятно, несколько неверно. Помнится, Моргред говорил, что непосвященным этого не понять. Возможно поэтому я и не стал слишком уж зацикливаться на этом вопросе.
Из всей той белиберды, что только что произнес Леопольд, я выделил только одну важную для меня мысль: остатки объекта, упавшего в тайгу недалеко от реки Подкаменная Тунгуска, дают какие-то непонятные всходы. Я пока не понимал практическую ценность этой информации, поэтому отложил ее на потом.
А теперь пришло время нанести главный удар и окончательно расшатать невероятно устойчивую психику дворецкого. Лучшего момента было просто не найти.
— А тогда, уважаемый Леопольд Архипович, как вы объясните мне вот это? — Я медленно вытащил из разгрузки и положил на стол то, что осталось от артефакта Моргреда.
С огромным удовлетворением я увидел, как глаза дворецкого вполне натурально полезли на лоб. В этот момент я наконец-то успокоился на его счет. Во всяком случае, теперь я точно видел, что передо мной такой же, вполне обычный, человек, как и мы с Ярцевым. И самое главное, сейчас я был почти уверен, что Леопольд никак не причастен к тому, как амулет повел себя при контакте с моей рукой.
— Как это вообще возможно? — пробормотал дворецкий, когда к нему вернулся дар речи. — Что с ним такое, ваше сиятельство?
— Это вы мне скажите, Леопольд. — Я вопросительно поднял бровь и уставился на собеседника.
— Но я не имею никакого понятия… — Дворецкий запнулся на полуслове и потянулся к артефакту. — Можно, ваше сиятельство? — И он вопросительно посмотрел на меня.
После того, как я кивнул, Леопольд дрогнувшей рукой взял со стола амулет и начал со всех сторон разглядывать и ощупывать потрескавшийся камень. Минут через пять, когда дворецкий, наконец, окончил свой осмотр, он вернул амулет на стол и, откинувшись на спинку кресла, потер лоб и сказал:
— Помнится, Моргред что-то говорил про верховного шамана, который сгинул много лет тому назад. Куда он пропал, никто толком не знает. Просто однажды он вошел к себе в дом, а на следующий день внутри уже никого не было. Люди все ждали, что он вернется, но время шло, а шаман так и не появился. Так вот, по словам Моргреда, только он мог управлять камнями алого пламени и забирать их внутренний огонь себе.
Глава 12
— Камнями алого пламени? — переспросил я.
— Да, ваше сиятельство. Именно так называл Моргред эти талисманы, — пояснил дворецкий.
— Ясно. — Я ненадолго задумался. Та информация, которую вывалил сейчас на меня мой собеседник, если честно, очень смахивала на очередной миф. А мне бы хотелось побольше конкретики.
— Леопольд, вы сказали, что верховный шаман мог управлять этими камнями, — наконец спросил я, очнувшись от размышлений. — Что это значит?
— Не имею понятия, Александр Николаевич. — пожал плечами дворецкий. — Я лишь передал вам то, что сам слышал.
— А вы, Леопольд, случайно не слышали, когда именно исчез этот шаман и пришел ли кто ему на замену?
— Насчет точного времени не могу вам ничего сказать, ваше сиятельство. Я слышал только, что с тех пор прошло уже много лет. Но зато я доподлинно знаю, что после этого у диких погонщиков не было больше верховных шаманов. Об этом не раз говорил Моргред. Этим он и воспользовался. Власть верховного вождя диких погонщиков сейчас ослаблена. Без главного шамана, он, как без рук. И это мятежнику только на руку.
— Почему же они не соберутся и не выберут себе нового верховного шамана?
— Его нельзя выбрать, — бесстрастно ответил Леопольд. — Одной демократии тут недостаточно. Силы верховных шаманов всегда передавались от учителя к ученику. Никто сам не мог взять на себя эту власть. Когда шаман чувствовал, что пришло его время уходить из этого мира, он передавал свое могущество одному из своих учеников. Он-то после этого и становился следующим верховным шаманом.
Я задумчиво посмотрел на Леопольда. В кабинете повисло напряженное молчание. Ярцев, уподобившись безмолвному и неподвижному стражу, стоял у выхода, сверля грозным взглядом дворецкого.
— Леопольд, — нарушил я, наконец, тишину, — вот слушаю я вас и поражаюсь, насколько много вы знаете для обычного дворецкого. — И я пристально посмотрел на своего собеседника. — Откуда у вас столько весьма ценной и закрытой информации?
Задавая этот вопрос, я был уверен, что не услышу полностью правдивого ответа. Но, пока дворецкий продолжал проявлять хоть какие-то эмоции, у меня был шанс понять, говорит он правду или просто выдает заученную и далекую от действительности информацию.
— Когда я служил графу Волкову, — ответил Леопольд, — то умел быть одновременно и незаменимым, и незаметным. Я легко мог не привлекать к себе излишнего внимания. При этом Олег Игоревич всегда любил показать свой статус. И даже на секретных совещаниях не мог обойтись без прислуживания с моей стороны. Стакан с виски, сигара — все это, знаете ли, само не нальется и не зажжётся. Порой мне казалось, что он принимал меня больше за предмет мебели, чем за живого человека.
Эти слова из уст дворецкого звучали, как минимум довольно странно. Он пришел ко мне выполнять ту же самую роль, что и у Волкова. И сейчас Леопольд прямым текстом намекал, что в его присутствии не стоит обсуждать какую-либо важную информацию.
Причин такого странного поведения дворецкого, по-моему, могло быть несколько: либо он хочет показаться полностью откровенным со мной и тем самым усыпить мою бдительность, либо у него нет необходимости лично присутствовать на секретных совещаниях, чтобы получать доступ к информации. И в последнем случае он должен быть или хорошим шпионом, или же опытным магом.
Однако, никаких магических сил я в дворецком не чувствовал. Да и какой маг в здравом уме пойдет работать в качестве прислуги? Учитывая, что в империи чародеев было не так уж и много, каждый из них был на вес золота и с легкостью мог хорошо утроиться в жизни.
Значит Леопольда прежде всего стоит опасаться, как шпиона. А в этой области я ориентировался, как рыба в воде. И отношение к дворецкому, хотя бы на первых порах, должно быть, как к вражескому агенту, которого еще надо постараться обыграть. Причем вести игру надо так, чтобы противник не понял, что он раскрыт. Ситуация становилась все интереснее и интереснее. Скучать в такой теплой домашней атмосфере теперь уж точно не придется, подумалось мне.