— Нет, милорд.
— Нашли утраченные боевые метки?
Раген покачал головой:
— Разумеется, нет…
— Ты хотя бы привез достаточно риса, чтобы мне не пришлось платить за твои услуги из собственного кармана?
— Нет.
Раген нахмурился.
— Прекрасно. — Юкор потер руки, словно смахивая пыль. — В таком случае о Тиббетс-Бруке можно забыть еще на полтора года.
— Полтора года — слишком много, — осмелился настаивать Раген. — Людям нужно…
— Так поезжай бесплатно, это я могу себе позволить.
Раген не ответил, и Юкор самодовольно усмехнулся.
— Что слышно из Энджирса?
— Я привез письмо от герцога Райнбека. — Раген вздохнул и достал из камзола тонкий свиток, запечатанный воском, но герцог нетерпеливо отмахнулся:
— Перескажи! Да или нет?
Раген сощурился:
— Нет, милорд. Его ответ — нет. Последние два груза пропали, а с ними и почти все люди. Герцог Райнбек не может отправить новый. Его лесорубы и так выбиваются из сил, а лес ему нужен больше, чем соль.
Герцог побагровел, и Арлену показалось, что он вот-вот взорвется.
— Черт возьми, Раген! — Он с грохотом ударил кулаком. — Мне нужно это дерево!
— Его светлость решил, что ему оно нужнее для возрождения Ривербриджа на южной стороне Рубежной реки, — спокойно ответил Раген.
Герцог Юкор зашипел, глаза его кровожадно заблестели.
— Это дело рук первого министра Райнбека, — подсказала Джоун. — Джансон много лет пытается откусить от платы за проезд по мосту.
— Действительно, зачем довольствоваться малой долей, когда можно получить все? Как по-твоему, вестник, что я на это отвечу?
Раген пожал плечами:
— Гадать — не дело вестника. И что вы ответите?
— Что огонь не вода, охватит — не выплывешь, — рявкнул Юкор. — Раген, ты и сам прекрасно знаешь, как важно для Милна дерево. Запасы угля истощаются, а без топлива грош цена нашим рудникам, и полгорода вымерзнет! Я лично подожгу его новый Ривербридж, прежде чем до этого дойдет!
Раген поклонился, признавая его правоту:
— Герцогу Райнбеку это известно, и он поручил мне выдвинуть встречное предложение.
— Какое же? — поднял бровь Юкор.
— Построить Ривербридж за наш счет и отдать им половину сборов, — предположила Джоун, прежде чем Раген успел открыть рот. Ключница покосилась на вестника. — На энджирском берегу.
Раген кивнул.
— Ночь! — выругался Юкор. — Раген, ты на чьей стороне?
— Я вестник, — гордо ответил Раген. — Я не принимаю ничью сторону, я лишь передаю, что мне сказано.
Герцог Юкор вскочил:
— Тогда какого демона я тебе плачу?
Раген склонил голову набок.
— Вы предпочли бы ездить лично, ваша светлость? — кротко спросил он.
Герцог побледнел и не ответил. В простом замечании Рагена крылась великая сила. Арлен еще больше укрепился в решении стать вестником — хотя куда уж больше!
Герцог наконец кивнул, смирившись.
— Я подумаю, — произнес он. — Время позднее. Можешь идти.
— Это не все, милорд. — Раген вывел Арлена вперед, но Джоун велела стражникам открыть двери, и старшие просители заполнили зал. Герцог уже отвернулся от вестника.
Раген перехватил Джоун, когда она отошла от Юкора.
— Мать, — начал он, — насчет мальчика…
— Вестник, у меня много дел, — фыркнула Джоун. — Может, ты «сочтешь нужным» привести его в другой раз, когда я буду посвободнее?
Она направилась прочь, задрав нос.
К ним подошел похожий на медведя одноглазый купец. Нарост в его пустой глазнице был испещрен шрамами. На груди купца красовался символ — всадник с копьем и сумкой.
— Раген, рад видеть тебя живым и невредимым! Зайдешь утром в гильдию с отчетом?
— Цеховой мастер Малькум! — поклонился Раген. — И я рад тебя видеть. Я встретил этого мальчика, Арлена, на дороге…
— Между городами? — удивился цеховой мастер. — Какая неосторожность!
— В нескольких днях пути от ближайшего города, — уточнил Раген. — Мальчуган рисует метки лучше многих вестников.
Малькум выгнул бровь.
— Он хочет стать вестником, — настоял Раген.
— Большей чести нельзя и желать, — заметил Малькум.
— У него в Милне никого нет. Я подумал, может, гильдия возьмет его в подмастерья?..
— Раген, Раген! Ты прекрасно знаешь, что мы берем в подмастерья только учтенных метчиков. Обратись к цеховому мастеру Винсину.
— Мальчик уже умеет рисовать метки, — заспорил Раген, хотя и более почтительно, чем с герцогом Юкором. Цеховой мастер Малькум был еще крупнее Рагена, и вряд ли его испугали бы разговоры о ночевках на свежем воздухе.
— В таком случае гильдия метчиков охотно зарегистрирует его.
Малькум отвернулся.
— Будь здоров до утра! — бросил он через плечо.
Раген огляделся и приметил еще одного купца.
— Пошевеливайся, Арлен, — прорычал он и ринулся через зал. — Цеховой мастер Винсин!
Купец поднял взгляд и отошел от товарищей, чтобы поприветствовать Рагена. Он поклонился вестнику, но с уважением, а не почтением. У Винсина была сальная черная козлиная бородка и зачесанные назад волосы. На пухлых пальцах сверкали кольца, на груди красовалась краеугольная метка — опора всех меток в сети.
— Чем могу помочь? — осведомился цеховой мастер.
— Этот мальчик — Арлен, из Тиббетс-Брука. — Раген указал на Арлена. — Осиротел при нападении подземников, родных в Милне нет, мечтает стать вестником.
— Очень мило, Раген, но при чем здесь я? — Винсин едва глянул на Арлена.
— Малькум возьмет только зарегистрированного метчика.
— Вот незадача, — заметил Винсин.
— Мальчик уже умеет рисовать. Не мог бы ты…
Винсин покачал головой:
— Прости, Раген, но я никогда не поверю, что деревенский неуч на что-то способен.
— Он отсек лапу скальному демону! — возразил Раген.
Винсин засмеялся:
— Предъяви лапу или оставь свои сказки жонглерам!
— Так ты возьмешь его в подмастерья?
— А он сможет заплатить? — поинтересовался Винсин.
— Он сирота, я подобрал его на дороге!
— Спрошу метчиков, может, кто-нибудь возьмет его в слуги, — снизошел цеховой мастер.
Раген нахмурился:
— И на том спасибо. — Он вывел Арлена из зала.
Они поспешили обратно в дом Рагена — солнце быстро садилось. Арлен наблюдал, как улицы Милна пустеют, а люди старательно проверяют метки и задвигают засовы. Несмотря на мощеные улицы и толстые меченые стены, все запирались по ночам.
— Поверить не могу, что ты перечил герцогу, — заметил Арлен по дороге.
Раген рассмеялся:
— Арлен, это первое правило вестника. Бери деньги у купцов и вельмож, но не давай им воли, не то они тебя растопчут. Веди себя с ними как король и никогда не забывай, кто из вас рискует собственной шкурой.
— С Юкором это сработало, — согласился Арлен.
Раген нахмурился и сплюнул:
— Эгоистичная свинья! Его волнуют только собственные карманы.
— Ничего, — сказал Арлен. — Брук обошелся без соли прошлой осенью. Люди справятся.
— Возможно, — признал Раген, — но это несправедливо. А взять тебя! Хороший герцог спросил бы, почему я привел в зал мальчишку. Хороший герцог назначил бы тебя придворным метчиком, чтобы тебе не пришлось попрошайничать на улицах. И Малькум ничуть не лучше! Нет бы испытать твои силы! А Винсин? За деньги жадный ублюдок взял бы тебя в подмастерья еще до заката! Слуга, ха!
— Разве подмастерья не слуги? — спросил Арлен.
— Ни в коем случае. Подмастерья — купцы. Они учатся ремеслу и заводят либо собственное дело, либо в паре с другим мастером. Слуги никогда никем не станут, разве что выгодно женятся. Провалиться мне в Недра, если я позволю превратить тебя в слугу!
Он умолк, и Арлен решил не расспрашивать, хотя многого еще не понимал.
Вскоре после того, как они пересекли метки Рагена, полностью стемнело, и Маргрит отвела Арлена в гостевую комнату размером в половину дома Джефа. Посередине стояла такая высокая кровать, что на нее пришлось запрыгивать; мальчик всю жизнь спал на земле или жестком соломенном тюфяке и очень удивился, когда провалился в мягкую перину.
Арлен быстро задремал, но вскоре проснулся от громкого разговора. Он соскользнул с кровати и пошел на голоса. Комнаты огромного особняка были пустынны, слуги спали. Арлен подошел к лестнице, и голоса стали четче. Спорили Раген и Элисса.
— …Возьми его в дом, и дело с концом, — произнесла Элисса. — Все равно ребенок не может быть вестником.
— Но он мечтает им стать, — возразил Раген.
Элисса фыркнула:
— Если ты сбудешь Арлена с рук, тебе не полегчает. Надо было вернуть его домой, а не брать с собой в Милн!
— Недра! — рявкнул Раген. — Тебе просто неймется с ним нянчиться!
— Не смей валить с больной головы на здоровую! — прошипела Элисса. — Ты принял на себя ответственность за Арлена, когда решил не возвращать его в Тиббетс-Брук! Пора это признать и не искать ему другой кров.
Арлен напряженно прислушался, но Раген замолчал. Мальчику хотелось спуститься и встрять в разговор. Он знал, что Элисса желает ему добра, но Арлену надоело, что взрослые решают его судьбу за него.
— Ладно, — наконец сказал Раген. — Хочешь, я отправлю его к Кобу? Он не станет поощрять детские мечты. Я внесу полную плату, и мы сможем навещать мастерскую и приглядывать за ним.
— Прекрасная мысль, — смягчилась Элисса. — Но Арлену лучше жить с нами, а не спать на жесткой скамье в тесной мастерской.
— Жизнь подмастерья нелегка, — возразил Раген. — Ему надо работать в мастерской с рассвета до заката, чтобы выучиться искусству рисовать метки, и если он действительно хочет стать вестником, ему пригодится каждая крупица знаний.
— Ладно, — фыркнула Элисса.
Через мгновение ее голос стал ласковым.
— А теперь подари мне малыша, — прошептала она.
Арлен бросился в свою комнату.
Как обычно, Арлен проснулся до рассвета, но мгновение ему казалось, что он еще спит, парит на облаке. Затем он вспомнил, где находится, и с наслаждением потянулся на пуховой перине и подушке, под теплым толстым одеялом. Огонь в камине догорел до угольев.