1 октября, в субботу Германский Шпигель вышел с огромной статьей, в которой раскрывалась подноготная самого известного в мире новостного агентства — это я сейчас про ВВС, конечно же — в частности внимание редакции привлек такой персонаж как Джимми Севил уже чуть ли не 20 лет работавший именно в этой медийной компании.
Севил был прекрасным образчиком всего того, что я ненавидел в западной социальной модели. Ни разу не обольщаюсь насчет Союза, в нашей стране тоже порой творилась невообразима дичь, ту же Казань вспомнить, да мало ли еще примеров, но британцы тут в своем цинизме оказались впереди планеты всей. Севил был детским телеведущим, активно собирал пожертвования в пользу британской системы здравоохранения и поэтому был фактически неприкасаем. Уже после его смерти в 2011 году — надеюсь тут это случится раньше — у всех внезапно открылись глаза, и оказалось, что мудак 50 лет насиловал детей. Не только детей, правда, из того, что я встречал в будущем, самой старшей его жертве — британец пользовался тем, что ему были открыты двери больниц королевства, регулярно наносил туда визиты, походя измываясь над пациентами — вроде как немного не дотянуло до 80. Человек широких взглядов, ничего не скажешь.
В расследовании от 2012 года — как вовремя, а когда он был еще жив, порасследовать все это не могли — приводились какие-то совершенно сумасшедшие числа, упоминавшие якобы больше четырех сотен жертв. Сейчас, конечно, был еще только 1985, изнасилований было явно меньше, но вполне достаточно, чтобы при желании поднять волну.
Самое смешное, что немцам даже особо платить не пришлось. Западные немцы достаточно не любили англичан и конкретно нынешнее правительство Тетчер, ориентированное на сотрудничество с Америкой, чтобы сделать соседям гадость за чисто символические деньги. Тем более что и материал был действительно горячий. Обжигающий, можно даже сказать.
Ну и, короче говоря, эта пачка дерьма, наброшенная с моей подачи на вентилятор, забрызгала на острове буквально всех. Робкие попытки замять дело споткнулись о начавших тут и там проклевываться жертвах Севила, которые, как оказалось, и раньше обращались за помощью — в том числе в полицию — однако каждый раз натыкались на глухую стену непонимания. Такая вот Британия свободная демократическая, основанная на законе и праве, страна. Это они еще пакистанцев импортировать не стали в массовом порядке, то ли еще будет.
Опять же было понятно, что Похитительницу молока такой скандал свалить не сможет, зато шумиха неожиданно привела к отставке министра внутренних дел Леона Бриттана, который как бы «допустил» и «проглядел». Но самое веселое тут даже не это, а то, что данный Бриттан годом ранее в 1984 году как раз отчитывался перед Парламентом по итогам большого расследования, связанного с якобы имевшимися случаями домогательств по отношению к детям со стороны неких высокопоставленных британских политиков. Там все это дерьмо долго-долго изучали под микроскопом — как водится в процессе потеряв часть самых основополагающих улик, но это же такая мелочь, право слово, даже упоминать смысла нет — и в итоге, вроде как, ничего особо криминального не нашли. Кто бы сомневался.
Тетчер быстро заменила Бриттана на Дугласа Херда, однако пока что скандал продолжал бушевать, что конечно проливалось настоящей патокой на мое жесткое как кусок корунда — по отношению к британцам жесткое, так-то я душка, каких еще поискать — сердце.
Хотя конечно с сегодняшней встречей все вышеописанное связано было мало, с Карнаухом я хотел поговорить о другом.
— Золото. Вы наш главный специалист в этом деле, пользуясь вражеской терминологией: закрывать вас в Союзе — это лишать себя ценного актива.
А ведь Карнаух был еще совсем молодым человеком. Ему еще полтинника не было, а во времена, когда он фактически на одном доверии крутил миллиардными золотыми сделками ему чуть за тридцать перевалило. Вот уж точно таким послужным списком в своей биографии мало кто мог в Союзе похвастать. Никто, если уж совсем честно говорить.
— Боюсь, что повторить имевшие место ранее операции уже не выйдет, — покачал головой финансист. Вот интересно, понимает же, что для него это возможно последний шанс вырваться из Союза на «оперативный простор», наобещал бы с три короба, а там — трава не расти… Но нет, даже в такой момент остается объективным. — Американцы нашу лазейку закрыли, теперь так манипулировать рынком золота уже не выйдет.
— А если я скажу вам, что была достигнута предварительная договорённость с южноафриканцами о совместных действиях на этом рынке?
— Даже так? — Во взгляде Юрия Юрьевича мелькнуло что-то такое… Болезненное можно даже сказать. Не удивительно, с другой стороны, встречал я упоминания, что Карнаух пытался склонить руководство СССР к более тесным контактам с Преторией еще тогда в середине 1970-х, одно руководители «Брежневского призыва» как обычно поставили идеологию впереди банальной выгоды. И здравого смысла, со здравым смыслом в Союзе после Сталина было вообще не густо. — Что изменилось?
— Генеральный секретарь. Теперь во главу угла будет ставиться эффективность, вы, Юрий Юрьевич, показывали себя эффективным работником, поэтому мы и разговариваем сегодня здесь. Как вы смотрите на то, чтобы отправиться в Южную Африку и финализировать данный переговорный процесс на месте?
— Если партия скажет, поеду конечно, — в голосе Карнауха не слышалось ни капли воодушевления. — Однако боюсь достичь тех результатов все равно не удастся.
— Ну это мы еще посмотрим, — я немного раздраженно дернул плечом, все же в Карнаухе я хотел бы видеть соратника и бойца, а не безвольного исполнителя и размазню. Как-то не так я его себе представлял, читая в будущем о деятельности советского золотого маклера. — Есть идея привлечь к золотому союзу и другие страны. Как минимум Индонезию, Китай… Может других золотопроизводителей поменьше.
— Боюсь, что создать золотой ОПЕК не получится, Михаил Сергеевич. Слишком большую часть добычи контролирует США со своими союзниками. Нет, влиять на рынок — конечно да, но только ограниченно.
— А если я скажу, что по мнению наших аналитиков стоимость золота в ближайшие годы будет только расти. Причем значительно, вплоть до тысячи долларов за унцию, и никакие действия противника этот объективный тренд сбить не смогут, — я приподнял бровь и вопросительно посмотрел на Карнауха, тот на подобное предсказание только усмехнулся, потом задумался на полминуты и согласно кивнул.
— Тогда у нас действительно есть пространство для маневра.
Предсказание мое — какие там аналитики, с аналитикой у нас были серьезные проблемы, — основывалось на реальном графике стоимости золота из известной мне истории, на который я «наложил» вариант с «неразвалом» СССР. В реальности желтый металл понемногу рос до 1988 года, а потом — и тут я это связывал именно с крахом восточного блока, и естественным усилением доллара на этом фоне — пошел на спад и находился на дне аж до кризиса 2008 года. Вернее, расти золото начало раньше, но связь с кризисными тенденциями имелась совершенно очевидная. Если СССР тут устоит, а американская валюта не сможет стать столь безальтернативно доминирующей на планете, то и золотишко, глядишь, не просядет, наоборот продолжит движение вверх. Предположение, мягко говоря, не стопроцентное, но, с другой стороны, основывавшееся на достаточно логичном обосновании.
— Более того, я бы не стал приглашать вас сюда, Юрий Юрьевич, — я с улыбкой обвел рукой лавочку и кусты вокруг, — если бы все ваше задание заканчивалось на официальной миссии. Моя идея несколько шире, я хочу предложить вам работать на меня, партию и страну в качестве такого себе партнера.
Проблема заключалась в том, что то самое «золото партии» — активы на сумму около сорока миллиардов долларов — из рук вон плохо администрировались. Ну не умели коммунисты играть по капиталистическим правилам, продать нефть, купить акции и сложить их «в носок» — это фактически максимум, на что они оказались способны. За прошедшие полгода я провел аудит — в меру собственных весьма ограниченных, нужно признать, способностей — этой полуподпольной внешнеэкономической деятельности партии и пришел в ужас. Суммарная доходность от операций с валютными активами за последние двадцать лет находилась примерно на околонулевом уровне. Ну то есть просто тупейшим образом положить в банк под проценты эти деньги было бы куда прибыльнее. Более того имелись подозрения что провальными операциями с акциями западных компаний прикрывалось банальное воровство, кое-кто там очевидно потихоньку запускал свои липкие ручонки в карман КПСС, так что не удивительно, что в итоге от партийной кассы на переломе лет ничего не осталось. Ее тупо растащили, когда стало понятно, что отвечать за подобное воровство уже никому не придется.
— Партнера?
— Да мне нужен человек… Как бы это сказать… Управляющий финансами на западе. Я, наверное, не открою вам секрет, что у страны и партии имеется имущество в капиталистических странах, в том числе и финансового, так сказать, характера. И вот этому имуществу нужна хорошая рука. Проблема в том, что ситуация, когда вас будут дергать постоянно из Москвы всякими инструкциями и рекомендациями очевидно не принесет пользы.
— Ну да, — с горечью в голосе хмыкнул Карнаух, уж он то опыт борьбы с начальством имел огромный, — тут не поспоришь.
— И поэтому работать вы будете лично со мной. Никаких прокладок. Обратной стороной тут будет личная заинтересованность и личная ответственность. Я предлагаю вам партнерство, за свои услуги вы будете получать процент от сделок и конечно ограничивать вас в плане передвижения или предпринимательской инициативы я не буду. Главное результат.
— А ответственность?
— Вероятно, для лучшей работы с капиталистами вам потребуется получить гражданство другой страны. Или стран. Поэтому говорить о какой-то ответственности в правовом поле Советского Союза конечно не приходится. Ну а поскольку ставки в этой игре будут максимально высоки… Сами понимаете. К вам прикрепят пару человек из ГРУ для помощи, связи… И контроля конечно, но в вашу повседневную работу они вмешиваться не будут.