— То, что предлагает Грэм, — это сумасшествие. Кстати, насчет Техаса — вот. Посмотри вот эти цифры, такое грех не использовать.
Цукерберг толкнул по столу еще одну стопку листов, скрепленных между собой. Губернатор Массачусетса взял документ и быстро, всего за несколько минут, пролистал его — благо большую часть занимала одна таблица и пара наглядных графиков, в которых разобрался бы даже школьник, — то и дело бросая задумчивые взгляды на своего советника.
— В два раза? Сколько? Не слабо… Насколько точны эти цифры?
На нескольких листах формата letter была представлена краткая выжимка из квартальной отчетности основных нефтяных компаний, качающих черное золото в Техасе. Согласно приведенным цифрам, чистая прибыль этих, без сомнения, достойных господ — если не брать во внимание тот момент, что они все были донорами республиканцев и активно делились прибылью с текущей администрацией Буша — за четвертый квартал 1985 года выросла примерно в два раза по сравнению с аналогичным периодом прошлого года.
— Не на сто процентов. Кое-где пришлось додумывать, опираясь на косвенные данные, экстраполировать тренды и просто использовать общую логику. Но если мы и промахнулись, то не слишком сильно, — Цукерберг усмехнулся и приложился к стоящему на столе стакану с бурбоном. Нервная работа заставляла расслабляться с использованием «допинга». Агент русской разведки сам понимал, что это путь в никуда, но пока просто не находил адекватной замены алкоголю. — Техасцы молодцы.
Единственными в Америке, кто полноценно наживался на ближневосточных событиях, стали — что логично — местные нефтедобытчики. Последние полгода они буквально купались в деньгах, и надо же такому совпадению — нынешний вице-президент, который после новой «Хиросимы» активно выступал за проведение «парада победы в Багдаде», тоже происходил из Техаса, имел там обширные связи и получал оттуда финансирование. Поневоле задумаешься: а так ли нужна эта война американскому народу, как отдельному ее представителю, активно присматривающемуся волею судеб к креслу в Овальном кабинете?
Рейган последние пару месяцев вроде бы немного очухался и даже стал возвращаться к своим повседневным делам, но в целом всем было понятно, что полноценно исполнять полномочия президента он не способен. И, конечно, главным бенефициаром всей ситуации был именно Буш.
— Интересный материал, но пока пускать его в работу рано, — грек задумчиво хлопнул себя по руке свернутыми в трубочку листами, после чего подошел к мини-бару, стоящему у стены, и тоже налил себе крепкого напитка на один палец. Сделал глоток, остался доволен вкусовой гаммой, наполнившей рот, после чего вернулся к столу, но не остался стоять, а сел в стоящее тут же большое кожаное кресло, откинулся немного назад и еще раз окинул взглядом оставшегося по ту сторону массивного стола Цукерберга. — Значит, ты думаешь, что в обозримом будущем настроения электората развернутся на 180 градусов, и имеет смысл стать первым, кто перепрыгнет в «другую колею».
— Вовремя предать — значит предвидеть.
— Талейран, да, я знаю историю.
«Ирангейт» хоть и не смог серьезно навредить администрации Рейгана — ну не считать же в самом деле все проблемы со здоровьем Ронни следствием нервотрепки из-за сенатского расследования нарушения санкций — однако именно карьере губернатора Массачусетса это придало немалое ускорение. Из локально бостонского политика местного значения Дукакис резко приобрел серьезный общенациональный вес, пусть даже с легким налетом скандальности.
Нужно понимать, что в 1980-х годах Демократическая партия была в достаточно сложном положении. Две последние электоральные кампании — 1980 и 1984 года — закончились для демократов полнейшим разгромом. Что Картер, что Мондейл не смогли навязать Рейгану даже подобие борьбы. В эти годы партии еще не начали делить по цветам, демократы не стали синими, а республиканцы красными, с красным в США сейчас вообще ассоциироваться было не слишком выгодно, этот цвет традиционно был закреплен за коммунистами. А вот лет через тридцать подобное обязательно назвали бы «красной волной». Картер сумел отобрать у Рейгана только шесть штатов, Мондейл и вовсе забрал только родную Миннесоту. Иначе как позором и катастрофой назвать данную ситуацию было просто невозможно.
Сенат тоже с 1980 года был под республиканцами, и только нижняя палата Конгресса оставалась за демократами, не давая локальной катастрофе превратиться в тотальный крах партии с переформатированием американской политики из двухпартийной в полуторапартийную. При этом проблемой демократов оставалось тотальное отсутствие лидера, способного потянуть своей харизмой и личным обаянием тяжелую президентскую гонку. Кроме Дукакиса, в обойме «синих» имелся еще Джесси Джексон — чернокожий активист-правозащитник, представляющий «левый» фланг демократов, — более правый сенатор от Колорадо Гэри Харт и еще пара-тройка персонажей, вовсе не имеющих аппаратного веса и, соответственно, шансов на будущих праймериз. Вроде сенатора от Делавэра Байдена, который хоть и считался перспективным, но здесь и сейчас на что-то серьезное претендовать точно не мог.
Оседлав волну «Ирангейта», Дукакис в этой воображаемой гонке вырвался если не на первое место, то как минимум уравнял свои шансы с остальными. Основным минусом Дукакиса была его «слабость» — он воспринимался электоратом как технократ новой волны, хорошо разбирающийся в экономике и местном управлении, но при этом слабоватый для «большой игры». В иной реальности именно эта слабость и желание уклониться от ответов на острые вопросы стоили Дукакису даже призрачных шансов на президентство. Тут грек уже сделал шаг в сторону от проигрышной линии, и именно Цукерберг уговаривал его в необходимости продолжения педалирования выбранного направления.
— И что ты конкретно предлагаешь? Я не могу выйти сейчас и заявить, что Саддама трогать нельзя и что Америка должна отступить.
— Нет, конечно. Это было бы настоящим выстрелом себе в ногу, — Цукерберг тоже сел в кресло, крутанулся вокруг своей оси, а потом продолжил мысль. — Нужно занять осторожную позицию. Мол, мы за эмбарго и за бомбежки, но против наземной операции. Напомнить людям, что именно так начинался Вьетнам, а у Саддама армия будет даже посильнее, чем у вьетконговцев. Кивать на экономику, повторять, что внутренние проблемы рядового американца важнее внешних. У нас в партии много изоляционистов, им такая риторика понравится. Ну и нефтяные доходы Буша упоминать постоянно…
— У нас? — хмыкнул Дукакис. — Давно ты в партию вступил?
За полгода общения журналист зарекомендовал себя как совершенно беспринципная скотина без всяких моральных ограничений, и партийная принадлежность для такого человека, очевидно, являлась пустым звуком.
— У нас, у вас — какая разница?
— С такой риторикой я залезу на поле Гэри Харта. Он первым заявил, что лезть в Ирак — ошибка, — вернулся к насущной теме Дукакис.
— Насчет Харта не волнуйся, — хмыкнул журналист-политтехнолог и опять приложился к стакану.
— М-м?
— Есть насчет него информация… Пока непроверенная, но я уже отправил пару ловких парней приглядеться к сенатору от Колорадо более внимательно.
— Что там? — Сам факт слежки за политическим конкурентом губернатора Массачусетса, конечно, не удивил.
— Вроде как любит наш дорогой Харт ходить «налево». Но пока это не точно. Поймать на горячем мы его еще не смогли. Как поймаем — я сообщу.
И опять же грек отчетливо почувствовал, что в их паре отнюдь не он главный. Ну, то есть это не сказать, что большое открытие — американские политики уже две сотни лет обслуживают интересы капитала, но все же…
— Надеюсь, твои ловкие парни не попадутся, а то не хочется, как Никсон закончить, — переспросил грек, намекая на обстоятельства Уотергейтского скандала, стоившего президенту США его поста.
— Они в любом случае не знают, на кого работают.
На некоторое время в кабинете повисла тишина. Каждый думал о своем. Цукерберг еще раз крутанулся на кресле, показывая тем самым свое отличное душевное состояние, и непроизвольно пробежался глазами по обстановке. Кабинет Дукакиса был под стать своему хозяину: стиль «хай-тек», стекло и металл, большое количество техники, в том числе и персональный компьютер на столе. Кожаный диван, отсутствие стеллажей с книгами… Возможно, именно такой подход и стоил греку президентства в той истории — все же американский электорат в эти времена ставил на надежность. Ну а Буш по сравнению с Дукакисом выглядел куда более надежным — тут даже сравнивать сложно.
— И да, кстати, еще одна тема есть, связанная с ценой на нефть.
— М-м?
— Альтернативные источники энергии. Твоим избирателям понравится. «Спасем планету, откажемся от ископаемого топлива и перейдем на энергию ветра и солнца. Чистая энергетика — светлое будущее». — Последнее явно было произнесено в качестве предвыборного лозунга.
Параллельно с «Ирангейтом» Дукакис активно пиарился на теме защиты окружающей среды. Именно губернатор Массачусетса по совету своих спонсоров первым среди крупных американских политиков оседлал климатическую тему и уже несколько раз выступал в прессе и на телевидении по поводу опасности возникшей над Антарктидой «озоновой дыры». Тема была беспроигрышная — ну правда, кто может возразить, что защита природы от влияния человека — это хорошо? Тем более что до сих пор грек ограничивался только весьма общими высказываниями и не пытался наезжать на самих разрушителей этой самой природы. Настало время данный момент изменить.
— Слабовато, нужно будет еще подумать над слоганом. Атом?
— Опросы показывают, что доля электората, выступающая за приостановку или как минимум замедление развития ядерной энергетики, выросла на 15%. Сейчас уже почти 50 на 50. Причем среди демократов атомофобов больше, чем среди республиканцев, так что имеет смысл и здесь высказать осторожную обеспокоенность. Впрочем, пока атом трогать не будем — выступим против нефти.
— Ты представляешь себе последствия? — Дукакис нахмурился и исподлобья посмотрел на своего «советника». — Нефтяники мне этого не простят. Буш будет купаться в их деньгах.