А с другой стороны и не сбивать падающие на головы жителям и военным ракеты тоже было нельзя. Политически неверно, король Фахд даже по слухам звонил в Вашингтон Бушу и ругался по поводу тотальной неспособности Америки защитить своих союзников и общей резонности продолжения существования «нефтедоллара» в данной ситуации. В общем, всем было не скучно.
Глава 2−1Политика: внутренняя и международная
18 марта 1986 года; Москва, СССР
THE SUN: Скандальный миллионер Бренсон собирается в космос?
По неподтверждённым, но упорно циркулирующим в бизнес-кругах слухам, эксцентричный британский предприниматель Ричард Бренсон, более всего известный своими дерзкими рекламными выходками и любовью к рискованным предприятиям, может готовиться к самому невероятному шагу в своей жизни — полёту в космос.
Поводом для таких догадок стало сделанное в феврале этого года громкое заявление Генерального секретаря ЦК КПСС Михаила Горбачёва. Советский лидер, тогда в интервью японскому телеканалу, заявил, что СССР готов — цитируем — «предоставить возможность любому гражданину планеты, способному оплатить расходы, стать участником советской космической программы». Как уточнили позднее представители советского МИДа, речь идёт о возможности посещения новейшей орбитальной станции «Мир», торжественно выведенной на орбиту в прошедшем январе. Ориентировочная стоимость участия в полёте — 40 миллионов долларов США.
Фигура Бренсона в этом контексте выглядит удивительно органично. Этот человек, за плечами которого — и громкие рекорды в мире воздушных перелётов, и основание многопрофильной корпорации Virgin, уже успел доказать, что границ для его амбиций не существует. Однако вызывает определённые сомнения, располагает ли сэр Ричард необходимыми средствами — напомним, что по оценкам журнала Forbes, состояние Бренсона на текущий момент не превышает 200 миллионов долларов, а значительная его часть — в форме акций и неликвидных активов.
Тем не менее, эксперты полагают, что даже если лично оплатить полёт в полном объёме Бренсон не сможет, он без труда сумеет привлечь интерес рекламодателей, инвесторов и просто тех, кто захочет увековечить своё имя рядом с первым человеком, решившимся шагнуть в космос не по приказу правительства, а по велению собственной воли. Ведь для целого поколения мальчишек, родившихся на волне космической гонки в конце 1950-х и начале 1960-х годов, полёт в космос был мечтой. И если кто и способен реализовать такую мечту в реальности — то это, вне всяких сомнений, Ричард Бренсон.
Ни сам предприниматель, ни его пресс-служба пока не дали официального подтверждения, но, как говорят, дыма без огня не бывает. Возможно, нас действительно ждёт эпохальное событие: первый космический турист в истории человечества — англичанин на борту советского корабля.
Продолжая обзор зарубежных событий произошедших за эти пару месяцев можно вспомнить сразу несколько достаточно важных моментов. На Гаити и на Филиппинах произошли почти синхронные смены правящих верхушек. На Гаити скинули одиозного проамериканского диктатора Дувалье, но что делать дальше так и не поняли, там в ближайшие годы ожидалось окончательное сползание в анархию.
На Филиппинах к власти после двадцатилетнего правления Фердинанда Маркоса пришла, неожиданно победив на выборах, Корасон Акино. Для СССР разница была не столь существенна, однако вторая все же была настроена несколько более прагматично, и договариваться с ней в дальнейшем оказалось проще чем с предшественником. Именно при Акино в 1991 году Филиппины не продлили договор аренды с США, после чего янки были вынуждены закрыть свои базы и вывести войска с островов.
В Люксембурге подписали «Единый европейский акт», который заложил основу образования в будущем Европейского союза. В 1986 году документ подписало 12 стран-членов европейского экономического общества, это был еще не ЕС но вполне шаг к нему. С другой стороны имелся у меня определенные сомнения, что условиях существования двухполярной политической и экономической системы формирование полноценного европейского союза вообще возможно. Но опять же, препятствовать данному процессу я ни в коем случае не собирался, скорее наоборот — приветствовал его обеими руками. Чем сильнее европейские страны интегрируются между собой, тем более серьезным конкурентом они станут для США. И тем больнее станет их развал, когда в Вашингтоне решат, что эту свинью откормили достаточно, и настала пора ее резать. Как бы еще протолкнуть там идею о создании европейской армии, которая бы существовала отдельно и параллельно структурам НАТО… Но боюсь это уже за гранью возможного.
Интересные события происходили вокруг Ливии. Каддафи — тоже весьма и весьма колоритный персонаж, заслуживающий отдельного рассмотрения — давно имел весьма напряженные отношения с Францией, африканский лидер страстно желал присоединить к своей стране территорию Чада, и к данной идее в Париже относились совершенно без понимания. Еще бы какой-то там дикарь пытается влезть на полянку европейцев. Короче говоря, стычки между Ливией и Францией происходили регулярно, порой французская авиация бомбила территорию Ливии, порой к ним присоединялись американцы, не стесняясь показывать, кто тут самый главный.
Каддафи отвечал ассиметрично. Устраивал в Европе теракты, что европейцам сильно не нравилось. Еще осенью на пути с Кубы в СССР я останавливался на два дня в Триполи и разговаривал с «полковником» о его поведении. Не то чтобы меня сильно напрягали террористические акты в Европе, — пусть там решают свои проблемы самостоятельно, — но, во-первых, Ливия была крупным импортером советской техники в том числе и военной, а во-вторых, мне сам Каддафи нравился лично, нравилось то, что он делал для своих людей, как менял Ливию, превращая страну пятнадцатого мира в островок благоденствия посреди бушующей Африки.
Тогда в октябре я предупредил Ливийского лидера, что его действия ведут его и его страну в пропасть, и особенно смешно для стороннего наблюдателя выглядит бодание с Европой одновременной передачей золотовалютного запаса страны на хранение в западные банки. Я даже намекнул было, что ливийские деньги гораздо целее будут в СССР, но понятное, дело такой авангардизм остался не понят совершенно.
И вот теперь в середине марта появилась новость о том, что Французские, Бельгийские и Немецкие банки наложили арест на принадлежащие ливийцам счета. Сколько там лежало денег, информации не было, но чисто по контексту — не мало. Вроде как в той истории в 2011 году европейцы заблокировали что-то около 160 ярдов, тут вероятно меньше, но все равно порядки сумм впечатляют. На секундочку весь госдолг СССР примерно в пять-шесть раз меньше.
А еще чуть позже в конце марта французы и вовсе устроили большой налет на столицу Ливии в результате которого погибло больше трех сотен человек и сам Каддафи оказался ранен. Что именно заставило Париж столь резко отреагировать на теракт в соседней стране, сказать сложно. Было подозрение, что подобные действия являлись скорее посланием Вашингтону в том стиле, что мол мы ну никак не можем присоединиться к вашей операции против Ирака, потому что сильно-сильно заняты в Ливии.
Ну и последняя новость этих недель была связана с Кубой. 3 марта 1986 года было подписано межправительственное соглашение между Москвой и Гаваной, касающееся статуса строящейся на территории острова АЭС «Юрали». Откровенно говоря я вообще думал эту стройку заморозить и даже вероятно заморозил бы, если бы не репутационные потери. Слишком уже много долгов генерировала Куба и было всем понятно — и мне, и Фиделю, и Васе Пупкину — что долги эти никогда погашены не будут.
Короче говоря Фиделя поставили перед фактом, что в таком виде проект Союзу не интересен, речь о фактическом дарении АЭС больше не идет. Полгода дипломаты и экономисты решали, как найти тут точки соприкосновения, которые был устроили обе страны. Нужно понимать, что Гавана зависела от СССР тотально, в случае перекрытия им нефтяной помощи — что и произошло в реале в начале 90-х — экономика островного государства сложилась бы как карточный домик.
Ну и в общем заключили мы договор по которому АЭС как бы передается некому совместному предприятию в концессию на 60 лет с тем чтобы Союз ее обслуживал, продавая электричество Кубе. Фактически это означало передачу АЭС во владение нашей стране, но внешне делала ситуацию чуть менее неприятной для кубинцев.
И можно было бы сказать, что ничего глобально не поменяется — ну действительно, какая разница, будет Гавана должна нам за АЭС или за поставляемую ей энергию, если долг все равно никогда не будет выплачен — однако дьявол тут скрывался в деталях. В договоре было прописано обязательство выкупать Гаваной электричество по цене привязанной к нефти и исчисляющейся в конвертируемой валюте. Весь механизм выходил достаточно забавным, Кубинцы обязывались платить нам долларами, а мы в свою очередь обязывались тратить эти доллары на закупку товаров внутри Кубы. На первый взгляд бред — какая разница, если все равно деньги останутся на острове, а мы получим только фрукты, сахар, ром и сигары. Но разница имелась хотя бы уже в том разрезе, что при отсутствии оплаты мы всегда могли электричество-то и отрубить. Имея в руках рубильник, договариваться о чем-то гораздо проще.
В Москве же в эти дни проходил Съезд. Съезд — это даже не Пленум, это мероприятие куда более серьёзное.
Кремлевский дворец, кучи народу, приехавшего со всех концов страны. Шутка ли, пять тысяч делегатов, представители от коммунистических организаций — хотя будь моя воля, этих бы я вообще не пускал на сугубо внутреннее мероприятие — со всего мира, и еще хрен знает сколько просто примазавшихся, кажется, треугольник Кремля еще никогда не был при мне так сильно забит народом.
— Добрый день, рад видеть, как долетели? — Я фланировал в толпе, цепляя глазом знакомые лица и раздавая рукопожатия направо и налево. Подобное поведение генсеков тут как бы было и не принято, но в учетом внутренней ситуации хорошее отношение рядовых участников съезда мне в этот день было совершенно точно не лишним.