Так вот, всего в течение каких-то двадцати минут в радиусе полутора километров приземлилось сразу три десятка боеголовок, каждая из которых имела — в частности, это касалось ракеты «Ока» — боевую часть примерно в 350 килограммов. 350 кг взрывчатого вещества — это много, достаточно, чтобы сделать твой вечер незабываемым даже при единичном взрыве на весьма солидном расстоянии, а уж при массовом ударе…
Фактически авиабаза Пешавар в этой войне больше и не участвовала. Одна из первых же ракет упала на ВПП, сделав её недоступной для взлёта и посадки самолётов, чем и предрешила участь оставшихся на земле бортов. Уцелела только дежурная пара китайских F-7 — копий советского МиГ-21, — которая висела в воздухе для прикрытия границы и успела сдёрнуть подальше на запасную площадку вглубь страны.
— Товарищ Генеральный секретарь, — оторвавшись от большого стола, на котором была расстелена карта и по которому специальные штабисты двигали разные фигурки, изображающие целые части и соединения, сказал министр, — Операция идёт по плану. Ракетчики отстрелялись, дело за ВВС. Индийские товарищи также нанесли удар; согласно докладу адмирала Сидорова, они будут готовы нанести повторный удар через два часа.
Поскольку к «войне» мы готовились основательно, про «южный фланг» тоже не забыли. В прикрытии морской границы Пакистана участвовал чуть ли не весь Тихоокеанский флот СССР, усиленный ещё и несколькими ударными вымпелами, переброшенными из других мест. Вся эта «армада» — вероятно, в США немало бы посмеялись насчёт данного определения, — последние недели базировалась в портах Индии, а за десять дней до дня «Д» и вовсе вышла в открытое море и крейсировала вдоль побережья Пакистана, чтобы не лишиться тактической внезапности. О том, что удар СССР и Индии всё же состоится, пакистанцы, естественно, знали. Сохранить столь масштабные приготовления в тайне практически невозможно, вопрос был только в том, когда именно.
— Сопротивление? — спросил я.
— Пока сложно сказать. Отстрелялись ракетоносцы, докладывают о многочисленных взрывах и пожарах на территории ВМБ Карачи, тактическая авиация ещё только-только пересекает афгано-пакистанскую границу, но большого количества вражеских самолётов в воздухе наши радары пока не видят. То ли паки спят так крепко, то ли боятся взлетать. Сложно сказать, — в голосе министра была слышна тщательно скрываемая нотка оптимизма.
— Ну вот, Владимир Николаевич. А вы говорили ждать… — я кивнул министру, как бы говоря, что последняя реплика в ответе не нуждается, и он может возвращаться к своим обязанностям. Впрочем, именно сейчас министру делать тоже особо нечего было — в моменте всем заправляли штабисты…
Почему СВО началась только сейчас, а не в феврале, когда США были заняты в Ираке больше всего? Очень просто — вояки натурально саботировали подготовку всего мероприятия, что затянуло этап сосредоточения на два добрых месяца. Да и товарищи из Политбюро до последнего опасались ввязываться в полноценный вооружённый конфликт с немаленьким государством, и только «успехи» американцев, которые очевидно начали увязать в иракской авантюре, подвигли наших перестраховщиков дать отмашку на старт.
У США в Ираке дела действительно шли… ну, не то чтобы плохо. Нет, это было бы неправильное слово. Просто вот того блицкрига, который в моей истории за какой-то месяц закончился поражением Саддама и освобождением Кувейта, сейчас не наблюдалось даже близко.
Янки с упоением бомбили приграничные города и военную инфраструктуру Ирака, делая сотни самолётовылетов ежедневно. Туда же летели ракеты, в том числе ещё не распиаренные в этом времени «Томагавки» и вообще всё, что только можно. А вот с каким-то продвижением вглубь страны у США пока явно не задавалось. Потеря передового отряда в Кувейте и в целом неудачное — ну, не слишком удачное, так, наверное, правильнее сказать — начало кампании вместе с перестановкой в Белом доме запустило целую волну кадровых пертурбаций. Был назначен новый министр обороны — им стал Джон Тауэр, новый председатель Объединённого комитета начальников штабов — генерал Колин Пауэлл, ну и дальше по цепочке сменилась значительная часть командования остальными вооружёнными силами.
Естественно, планировать полноценную кампанию в таких условиях было практически невозможно, поэтому «коалиционеры» просто ограничивались бомбёжками, но даже это происходило не без проблем. Саддам успел убрать большую часть авиации на север страны, куда американские ракеты практически не долетали, а иракские военные порой устраивали вполне эффективные засады на самолёты противника с использованием замаскированного в городской застройке — за неимением джунглей приходилось обходиться тем, что есть, — ПВО и собственных истребителей.
За полтора месяца США потеряли уже больше сотни самолетов — включая уничтоженные на земле во время первого удара, — и даже то, что Ирак потерял в два раза больше машин, в общем-то являлось плохим утешением для американцев. Было понятно, что рано или поздно к фазе наземной операции перейти придется, и вот тогда… Что будет тогда, никто пока не знал, ну а пока мы регулярно выдавали в инфополе репортажи о том, как американские бомбы и ракеты убивают гражданское население Ирака, понемногу сливая и так не слишком великий рейтинг новоиспеченного президента Буша, у которого, ко всему прочему, наметились еще и в экономике проблемы…
Что касается Восточного ТВД — это возвращаясь к конфликту вокруг Пакистана — то индийцы тут попыталась повторить свои действия осуществленные во время Второй индо-пакистанской войны. Мощным танковым ударом уже 13 апреля индийцы под командованием генерала Кр. Сундараджан Падманабана опрокинули жиденькое прикрытие границы и скорым маршем тремя колоннами двинули в сторону второго по величине города Пакистана.
Одна колонна двигалась с юга, вторая напрямую от границы — там расстояние до дальних предместий вовсе не превышали семнадцати километров — а третья колонна выдвинулась с севера с небольшого куска земли на левом берегу реки Рави, который относился к Индии, и где индийцы смогли относительно спокойно навести переправу. Именно северная «клешня» несла наибольшую угрозу Лахору поскольку в отличии от двух первых была направлена на окружение и перерезание связи города с остальной страной. Так-то для штурма трёхмиллионного города в лоб нужно гораздо больше сил и средств чем мог выделить Дели, а вот если его окружить…
Уже на следующий день тут произошло крупнейшее — ну может по количеству техники оно немного не дотягивало до битв Войны Судного дня, но по напряжённости и сложности маневров совершенно точно превосходило их — танковое сражение послевоенной эпохи. На небольшом в общем-то пятачке с обеих сторон сошлось примерно по три сотни танков, что уже само по себе обеспечило данному событию место в истории.
Индийцы использовали преимущественно советские Т-72, Пакистанцы китайские копии советских Т-55, так что несмотря на лучшую выучку в динамичном встречном сражении — при тотальной доминации индийцев в воздухе — мусульмане практически не имели шансов.
На восьмой день СВО танки под оранжево-бело-зеленым флагом разгромив первую — считавшуюся элитной — танковую дивизию Пакистана фактически завершили окружение Лахора с севера. Окружили и принялись окапываться в ожидании контрудара…
Интерлюдия 2−1Бросок на Кахуту
14 апреля 1986 года; Пешавар, Пакистан
WALLSTREET JOURNAL:Уголь идёт по следу нефти: рынок готовится к $60 за тонну и выше
После стремительного рывка спотовой цены на нефть вверх — Brent с начала года укрепился почти на 40% —наклонную плоскость цен почувствовали и другие энергоносители. Самым заметным «догоняющим» стал уголь: если в январе 1985 г. тонна серьёзного экспортного топлива торговалась близ отметки 40 долл., то к середине нынешней весны цена поднялась до 55 долл. И, по всей видимости, «психологический рубеж» в 60 долл. за тонну уже не выглядит недосягаемым—особенно если неблагоприятная для потребителей конъюнктура сохранится.
Два ключевых фактора разгона
Азиатская индустриализация. Бурный промышленный рост Восточной Азии, прежде всего КНР, устойчиво расширяет спрос. Парадокс: крупнейший добытчик «твёрдого чёрного золота» готовится увеличивать импорт, предпочитая беречь внутренние запасы. Эксперты ждут, что за четверть века мировое потребление угля вырастет в полтора раза.
Логистические потрясения. Мартовская блокировка Суэцкого канала показала хрупкость морских коридоров; параллельно войны в Персидском заливе и на севере Индийского океана подняли страховые тарифы. Фрахт подорожал, автоматически подвинув и угольные котировки.
Узкое горлышко предложения
Из четырёх крупнейших экспортёров быстро нарастить поставки способна лишь Австралия. В США ограничения диктует изношенная железнодорожная сеть, не готовая к резкому росту грузооборота. В СССР проблема — удалённость бассейнов и перегруженные вывозные линии. ЮАР могла бы сгладить дефицит, но остаётся зажата санкциями.
Перспектива: «дороже — быстрее»
Рынок лишён «подушки» предложения, а спрос подпитывается нефтью-первопроходцем и азиатскими домнами. Углю, похоже, предстоит дальнейшее восхождение: $60 за тонну станет лишь очередной ступенью, а не вершиной.
Группа Майора Корчагина приземлилась в районе аэродрома Пешавара ночью. Впрочем, темно тут не было, часть складов, окружающих взлетную полосу еще горели, тушить их никто даже не пытался, только убедились в том, что ничего там взорваться не может, навредив советским военным.
«Форма, говорят», — пожал плечами лейтенант из аэродромной охраны, у которого не смотря на темное время суток были видны глубокие серые круги под глазами. В общем бардаке Корчагин не удивился бы, если бы летеха торчал на взлетке все трое суток что советская армия занимала данную недвижимость. Хотя ради справедливости, не до сна было буквально всем, вон летуны по пять вылетов за сутки делают, обеспечивая пакам бесконечное развлечение в виде сыплющегося с неба взрывающегося железа.