Руан. Название этого города на излучине Сены звучало почти как «Руян», однако ничего общего, кроме созвучия имен.
А вот с викингами-нурманами общего было более чем достаточно.
Северян в этом городе оказалось едва ли не больше, чем франков. И они уже считали себя местными. Их предки-даны обосновались здесь примерно полвека назад, крестились – и окультурились достаточно, чтобы сменить скандинавские штаны на цветные французские обмотки. Но при этом полагали себя не французами, а нейстрийцами.
Никакой врожденной любви у руанцев ни к королевскому домену, ни к соседней Бретани не было, хотя именно частью Бретани они и являлись согласно решению одного из французских королей. Не исключено, решению вынужденному, потому что северная оконечность французского королевства неоднократно вступала с южной в вооруженный конфликт и славные датские парни тоже в этих разборках участвовали.
На той стороне, которая предлагала больше.
Или на своей собственной.
Отчасти поэтому церковные владения на севере Франции грабились викингами с завидным постоянством. И ходить недалеко, и защита так себе.
Соединенную армию Хрольва и Бьёрна Рефилсона впустили в Руан после долгих переговоров и торжественной клятвы быть хорошими мальчиками. Главное условие: не грабить. И в первую очередь это касалось располагавшегося в Руане аббатства, которое никак не могли восстановить последние пару десятилетий.
«Здесь область датского права», – сообщил гостям города местный лидер, именовавший себя графом Руанским. Даном этот граф был только на четверть, но иной раз воспитание важнее генетики.
Ну не грабить так не грабить. Терять людей в разборках практически со своими ни Бьёрн, ни Хрольв не планировали. Они были уверены, что впереди их ждут города побогаче и не такие ершистые.
Да и зачем грабить то, что можно использовать?
– Мне здесь нравится, – сказал Пешеход наведавшемуся к нему Ререху. – Здесь так много наших, что вся эта земля, можно сказать, наша. Только теплее и вино вместо пива. Но настоящие богатства – там. – Он махнул ручищей в южном направлении. – Так что скажи своим: здесь не воюем.
Да варяги и не планировали воевать. Немного отдохнуть, подкормиться, починиться, слить избыток гормонов на платной основе, а потом вверх по Сене. Подбирать колоски за выкашивающими французское поле конунгами.
– Ничего, – сказал своим Сергей. – Пусть конунги сокрушают города и рубятся с армиями других конунгов. А мы посмотрим на них издали и подберем эти самые колоски. Думаю, зернышки в них покрупнее, чем у чудинов, потому что те, кто удирает впопыхах, не могут унести с собой все.
Сотня кораблей. Много меньше, чем полвека назад привел сюда, в устье Сены прадедушка Бьёрна Рагнар Лотброк.
Но ведь и Франция нынче не та. Вон сколько северян здесь уже обосновалось, и никто не пытается их выкинуть.
Полсотни кораблей, несколько тысяч викингов – большая сила. Будет весело.
Так сказал Траин, глядя с борта «Хродгейра» на улепетывающих франкских всадников.
«Копье славы» шел, как и прежде, в самом хвосте флотилии. За ним только две руянские снекки.
Сергей предпочел бы серединку. Но за нее конкурировали Бьёрн с Хрольвом. Вернее, конкурировали они за лидерство. Серединка доставалась тому, кто проиграл. А менялись позиции потому, что, завидев что-то интересное, лидирующий конунг тотчас отдавал команду пристать к берегу и начинал это интересное грабить. И второй автоматически оказывался первым. Только раз Хрольв и Бьёрн проявили солидарность. Когда на одном из берегов обнаружился здоровенный и неплохо защищенный город.
В тот раз Сергей смог убедиться, что брать города нурманы умеют. Стенобитные орудия были собраны за один день, осадные башни построены за два. На четвертый день город пал.
Вот только взять в нем оказалось практически нечего. Последний раз его ограбили полтора года назад. Хрольв и ограбил, кстати. Так что при виде знакомых парусов городской граф быстренько упаковал семейные ценности и свалил вместе с семьей, родственниками, городской знатью и гвардией.
И преследовать его было бесполезно. Четыре дня прошло.
Расстроенный Бьёрн хотел вырезать горожан подчистую, но Пешеход не позволил. Заявил, что планирует посещать город и в будущем, а если всех убить, то кого потом грабить?
Убедил.
Один плюс: флотилия пополнила запасы. Бойцы Сергея тоже затарились. Но не в городе, куда их не пригласили, а на одной из вилл, располагавшихся от города километрах в двадцати.
Кстати, информацию о вилле им подкинул местный житель, коего дружинники в прямом смысле вынули из петли. Когда бойцы Сергея ворвались в очередную пригородную деревеньку, жителя как раз собирались повесить.
Выяснять, в чем провинился француз, которого звали Жюстом, Сергей не стал. Парень болтал на «универсальном германском» не хуже, чем на правильном французском, и Сергей решил: пригодится.
Что Жюст немедленно доказал. Дал наводку на местного барона, люди которого как раз и собирались близко познакомить Жюста с веревкой.
Делиться полученной информацией Сергей ни с кем, даже с Ререхом, не стал.
Взял своих и скорым маршем устремился к баронскому замку.
Новости о викингах сюда еще не дошли, так что вокруг кипела мирная сельскохозяйственная жизнь.
На отряд, топавший по дороге, французские пейзане косились, но работ не прекращали. Взять с них было нечего, кроме жизней, о чем они прекрасно знали. А убивать ради развлечения двигавшиеся к замку воины их вроде не собирались. Оповещать хозяев, что к ним гости, тоже никто из баронских холопов даже и не подумал. Воевали на этой земле постоянно и уже не первый век. А какой именно феодал будет сдирать с пейзан три шкуры, им, пейзанам, без разницы.
Ночью очень удачно прошел дождик, так что пыльного облака, оповещающего всех о приближении гостей, не было, и оккупировавший вершину холма баронский замок, представлявший собой трехэтажное сооружение, окруженное земляным валом, продолжал функционировать в мирном режиме.
Замок Сергея порадовал. С тем, который принадлежал прекрасной Маргред, это убожество даже сравнивать не стоило. Земляной вал с деревянными надстройками, донжон, собранный из бревен. Надо полагать, никаких античных построек, годных для разграбления, поблизости не имелось. Нет, даже такое укрепление – это укрепление. Не хуже, чем у какого-нибудь острога на берегу Двины или Днепра. Так что если французы успеют затворить ворота, придется повозиться. Или вообще ничего не выйдет, если у барона окажется сильная дружина. Но попробовать надо непременно. И они попробуют.
Дружинники Сергея одолели примерно две трети петлявшей между виноградными рядами дороги, когда наверху началось шевеление.
Шевеление, не более. Надо полагать, там оценили численность чужого отряда и сочли ее не слишком опасной. Здесь же любой уважающий себя вояка непременно обзаводится лошадкой и длинной кавалерийской пикой. А пехота… Пехота – это ополчение. Несерьёзно.
Обитатели замка даже ворота закрыть не потрудились. Тем более что над головой Сергея трепыхался на слабом ветру прихваченный в качестве добычи французский стяг с желто-зеленой головой загадочного существа, более всего похожего на скрученную судорогой ящерицу.
Только когда до замка оставалось метров двести, из ворот выехало с десяток всадников, перегородивших дорогу. Над ними тоже реяла какая-то цветная тряпка, и когда дистанция сократилась метров до ста, всадник рядом со знаменосцем невнятно проорал что-то вроде «Кто такие? Чего надо?».
Рожа у него была донельзя высокомерная. Ну а как иначе шевалье должен обращаться к пешему сброду?
Сергей скорее угадал, чем разобрал смысл, но это было и не важно.
– Того, кто орет, – живьем. Машег, он на тебе. Остальных – бейте всех. Дёрруд! Как стрелки начнут, со своими бегом к воротам. Пока идем как шли. Ждем команды.
И Сергей продолжал шагать в том же темпе, не отвечая на вопли еще примерно минуту, выгадывая расстояние для броска своих тяжеловесов.
Горластый всадник заподозрил неладное чуть раньше, но предпринять ничего не успел.
– Бей! – рявкнул Сергей.
Хватило одного залпа, чтобы французские лошади лишились всадников. С одним исключением. Горластый выжил. Но потерял коня.
Дёрруд со своей ударной группой рванул вперед, заставив шарахнуться и без того перепуганных лошадей, и уже через четверть минуты снес голову сунувшемуся навстречу французскому копейщику.
Два десятка бойцов Сергея ворвались в ворота и устремились дальше.
Стрелки тоже не дремали: «убрали» со стен парочку дозорных, а потом, уже во дворе, прицельно, положили еще нескольких франков, выглянувших из окошек-бойниц.
Но это был еще не финал.
Двери деревянного замка открылись сами. А за ними, щит к щиту, храбрые франки. Причем не только храбрые, но и умелые.
Попытка с ходу прорвать строй провалилась, несмотря на личное участие в ней Дёрруда.
Бой естественным образом приостановился.
Тяжелые щиты, которые не опрокинуть ударом, двойная щетина копий. Хорошо хоть, поддержки сверху не было: бойницы стрелки Сергея держали под контролем.
– Если разом навалимся, проломим! – заявил Грейп.
– У них бронь не хуже нашей, – заметил рассудительный Нарви.
Сергей посмотрел на Дёрруда.
Убийца молчал. Вывод? Предложение свея ему не нравилось. И Сергей даже догадывался почему. Потери.
– Кистр, возьми десяток отроков, разберитесь с тем, что во дворе, – сказал Сергей. – Милош, что скажешь?
– Дерево хорошо горит, – задумчиво проговорил бывший лехитский шпион.
– А с ним и наша добыча! – возмутился Грейп.
– Тоже верно, – согласился Сергей. – Да и времени у нас нет.
– Выкуп? – предложил Гест Обманщик.
– Не согласятся, – покачал головой Сергей. – Но попробовать можно.
И они попробовали. Безрезультатно.
– Решать надо до вечера, – сказал Сергей.
Была вероятность, что к барону подойдет помощь. Вероятность. А вот то, что флотилия викингов уйдет вверх по Сене, это наверняка. И что тогда? Ререх, скорее всего, останется. Но даже с ним, даже с ним и руянами их слишком мало, чтобы бодаться с каким-нибудь франкским графом или герцогом, если тот вдруг заявится вершить справедливость. А он вполне может заявиться, если узнает, что основные силы отбыли. Захватить полдюжины «драконов» – это не только слава и хвала в здешних храмах, но и вся добыча, которую успели награбить «порождения сатаны».