Маленькая катапульта метнула свой дымный припас еще два раза. Но так удачно, как в первый, не получилось. Поднялся ветер. Причем порывистый.
Стрельба практически прекратилась. Ни защитники, ни нападающие не хотели расходовать стрелы впустую.
Но на сброшенные с привратной башни камни ветер не влиял, так что один такой сумел проломить крышу таранного сарая, и в пролом тут же отправились не меньше трех галлонов[34] кипящего масла.
Результат: работа тарана остановилась, вопли нескольких обожженных вызвали панику внутри сарая, и таранная команда дружно бросилась наутек… Потеряв еще четверых. И таран, естественно.
Айзенх вновь скрипел зубами от ярости, но наказывать трусов не рискнул. Его люди и без того были не в лучшем настроении. И пошли их Айзенх еще на один такой штурм, они пошлют его самого.
Надо было срочно что-то придумать. Что?
– Моя госпожа, приступ мы отбили.
Лицо Виллибада в черных разводах копоти, правый рукав – в чужой крови (врагам дважды удавалось взобраться на стену, но закрепиться им не дали), и – безмерная усталость. Маргред видела: только воля держит сенешаля на ногах.
Она тоже устала. От нервного ожидания, от того, что сын всю прошлую ночь не спал, плакал. Няньки не справлялись. Успокаивался малыш только у Маргред на руках.
– Моя госпожа, мы…
– Ты ел? – спросила Маргред.
– Кажется… – Виллибад задумался, покачнулся, – кажется, нет.
– Ельси, – крикнула баронесса, а когда служанка появилась: – Позаботься о том, чтобы господин сенешаль мог поесть и помыться. – И Виллибаду: – Отдохни, мой друг! Ты нужен нам сильным. – Она провела пальчиком по щеке сына. И угадала возражение: – О наших людях я позабочусь. – И властно: – Делай, что я велю… – И, запнувшись, взглянув на сына: – Мы велим!
– Да, сеньора. – Виллибад поклонился и отвернулся прежде, чем баронесса заметила слезы на его глазах.
Айзенх думал. И не о том, чтобы отступиться. Это еще опаснее, чем снова бросить людей на штурм. Только покажи слабость – и тебя сожрут.
Снова пришла мысль: а вдруг Айзенх выбрал не ту сторону? Может, стоило прибиться к лагерю графа Ренье?
Нет, тут все правильно. Ренье Длинная Шея уж точно не поддержал бы притязания Айзенха на Дамье. Отдал бы баронство кому-то из своих родичей.
Нет, Айзенх не отступит. Ни за что. Его предки сражались рядом с самим Карлом Великим, а он не может одолеть какую-то вдову с младенцем!
Но и бойцов своих попусту класть нельзя.
Но если нельзя своих, значит, надо поискать чужих. То есть союзника. И такого, чтобы после победы не забрал все баронство Дамье э Шапель, а удовольствовался бы его частью.
И не претендовал на вдову-баронессу. Ее Айзенх заберет себе.
Айзенх перебирал в памяти соседей, ближних и дальних, и не находил никого. В эти жестокие времена единственным надежным союзником Айзенха было только оружие. И деньги. Стоило бы подумать, почему так вышло: врагов вокруг без счета, а друзья куда-то подевались. Но не сейчас. Сейчас надо стать сильнее и довести дело до конца. Взять крепость Дамье, взнуздать и оседлать сучку-вдову. Оружие, оружие…
– Чего они ждут? – спросила Маргред, глядя со стены на вражеский лагерь.
– Осторожничают, надо думать, – пожал плечами Виллибад. – Мы крепко им вломили.
Со времени штурма прошло восемь дней. И время играло на стороне защитников. Внутри припасов намного больше, чем снаружи.
Что нехорошо, скоро время уборки и жатвы. Недели три еще можно подождать, а потом придется что-то делать. Также Виллибад опасался, что, отчаявшись завладеть баронством, враги начнут гадить. Что предпринять в этом случае, Виллибад не знал. Делать вылазку рискованно. Враг все еще значительно сильнее. Вне стен у защитников нет шансов.
Глава 37. Нейстрия. Руан. Королевство западных франков. Время подарков
Раздачей плюшек новоиспеченный принцепс Норманский занялся сразу после свадьбы. Одна из них была предложена и Сергею.
Баронский титул, небольшой городок на берегу Луары в рент и пожизненная возможность верно служить сюзерену Роберту.
Сергей отмазался. Заявил, что не хочет креститься. А без этого франкским бароном не стать.
Хрольв удивился. Вот лично он не видел ничего дурного в том, чтобы прибавить к числу своих богов-покровителей еще одного. Но настаивать не стал. Кандидатов в бароны среди его скандинавского окружения хватало.
– Тогда, – сказал он, – сам выбирай, чем тебя вознаградить. Ни в чем не откажу, слово конунга!
И Сергей выбрал. Но не злато с серебром, а кое-что повесомее. Выбрал и попросил. Сущую мелочь, на взгляд Хрольва. Столь незначительную, что о ней даже говорить не стоило.
О чем принцепс Нейстрии так прямо и сказал.
И тогда Сергей попросил услугу. И тоже весьма для Хрольва неожиданную.
Но на этот раз конунг-принцепс с ответом торопиться не стал. Взял паузу, чтобы обдумать и посоветоваться. Потому что вассальные взаимоотношения – дело тонкое. Тем более – на чужой территории. Пообещать что-то такое, не изучив геополитическую ситуацию, по меньшей мере опрометчиво.
Но и откладывать решение надолго Хрольв не стал. Потолковал со знающими людьми, своими и короля, получил общее одобрение от руанского архиепископа (как же без Церкви) и на следующий день выдал Сергею ответ. Положительный.
– Да, это возможно, – пробасил Пешеход. – И даже интересно. Как и вся Лотарингия. Мой простоватый сюзерен (это слово он произнес по-французски и с явным удовольствием) не признает франконского графа Гебхарда герцогом Лотарингским, поскольку эта земля по праву принадлежит ему, Карлу, и только он вправе решать, кто там будет собирать дань. Мне прямо сказали, что король желает взять Лотарингию под себя и в этом случае будет совсем не против, если одно лотарингское баронство примет вассалитет его преданного зятя. То есть меня. – Хрольв ухмыльнулся во всю пасть. – А теперь скажи мне, Варт, тебе она зачем? Жениться хочешь?
– Пока не знаю, – уклонился от прямого ответа Сергей. – Но точно знаю, чего не хочу: чтобы на ней женился кто-то другой.
– Можешь быть спокоен, – пообещал новоиспеченный хозяин французского севера. – Если я помогу моему тестю подгрести эту землю, а я помогу, то подобная мелочь никого не затруднит. Ни его, ни меня. Домой когда собираешься?
– Чем скорее, тем лучше, – ответил Сергей.
Так и было. Ререх планировал отправиться примерно через две недели. «Копье славы» и два кнорра, купленные Сергеем уже здесь, во Франции, двинут вместе со всей флотилией. Команды набраны. Часть людей временно подкинул княжич, и целых одиннадцать свеев выразили желание покинуть своего конунга и вступить в дружину Сергея на постоянной основе. Перспективная молодежь. Дёрруд с Грейпом проверили всех и одобрили. Двоих, за которых Грейп поручился отдельно, Сергей даже разрешил взять в нынешний пеший вояж. Присмотрится и решит, стоит ли их из отроков-дренгов в хускарлы переводить.
– Стевнир через три дня в Торгерен отправляется, – сказал Хрольв. – Послом от нашего сюзерена к маркграфу Ренье. – Пешеход ухмыльнулся. Надо полагать, вспомнил что-то веселое. – Грамоты доверительные ему уже делают. И тебе сделают заодно. Каким именем тебя записать, сам Стевниру и скажешь. Там, в Торгерене и с маркграфом этим со своей баронессой и решишь. Можешь на Карла сослаться. Король наш этому Ренье нужен не меньше, чем королю – Лотарингия. Опять-таки за вами не только Карл, но и я. А меня он знает! – Хрольв снова ухмыльнулся.
Интересно, что за дела у него были с этим маркграфом?
Но это можно и у Стевнира выяснить. С ним Сергею как-то попроще. И голову так сильно запрокидывать не надо, ха-ха.
– Ренье Длинная Шея? Конечно я его знаю! – заявил Стевнир. – Не одну чашу вина с ним опустошили.
– Ты был у него в гостях? – уточнил Сергей.
– Скорее он у меня, – ухмыльнулся нурман. – Мы с Рёнгвальдсоном немного прогулялись по его речке, и ему это не понравилось.
– И?..
– Это была славная битва! Конунг Ренье – настоящий воин! Первым бросился в бой!
Тут ярл сделал драматическую паузу. Нурманы – отменные рассказчики. Артистизм и безудержная фантазия.
– Выкладывай! – потребовал Сергей. – Или я пойду проверять припасы.
Чуя внимание, такие рассказчики, как Стевнир, способны нагнетать напряжение до упора: отхлебывать вино, делать загадочные глаза, почесываться, сморкаться… В общем, совершать множество естественных действий, призванных довести слушателей до бешенства.
– Мог бы и сам догадаться, – буркнул Стевнир, недовольный тем, что Сергей испортил представление. – Граф первым бросился в бой – и в плен тоже первым угодил. Разбили мы их, ясное дело. Пешеход отправился дальше, делать ихнее нашим, а мне поручил присмотреть за Длинной Шеей. Хороший выкуп за него намечался.
– И получился, судя по тому, что Ренье все еще правит своими землями, – сделал вывод Сергей.
– Ну а как иначе, – пожал плечами Стевнир. – Жена привезла. Говорят, обобрала вассалов до исподнего, но насобирала. И выкуп, и за прожитие. Он ведь, пока в плену был, с нашего стола кормился, наше вино пил и ни в чем отказа не знал. Даже девок валять я ему позволил. Ох и охоч он до этого мясца! Прям козел, а не человек!
Ну да. Поить лотарингского графа лотарингским вином и предоставлять ему лотарингских же девок, а потом потребовать за это мешок серебра – вот истинно нурманский подход к делу.
– Пришлось, конечно, немного поторопить его жену с выкупом, – продолжал Стевнир. – Нам же домой надо было возвращаться. Так что Хрольв пообещал посадить его в яму с крысами и кормить пищей трэлей, если не поспешит. Он, Шея, и сам хотел побыстрее. Чтобы мы убрались оттуда до сбора урожая. Но сумма-то немаленькая. Не будь этот Ренье хозяином нескольких христианских капищ[35], мог и не осилить. А так все вышло отлично. Расстались друзьями.
Ну да. Это примерно как если хозяин сожранной медведем коровы объявляет о своей дружбе с косолапым. Мол, пусть приходит в гости… Еще кого-нибудь сожрет.