– Значит, ты думаешь, что у нас есть возможность добраться до корабля?
– Возможность есть, – ответила она. – Я могу спрятать тебя в своем помещении до ночи, когда весь замок уснет. Тогда мы минуем охрану у двери и выберемся во двор. Можно попробовать, но тебе придется пробиваться с боем сквозь охрану. И ты должен хорошо поработать мечом.
– Я владею мечом неплохо, но как мы выведем во двор остальных?
– Выйдем только мы с тобой.
Я покачал головой.
– Я не могу идти без своих людей.
Она взглянула на меня с внезапным подозрением.
– Почему? – спросила она. – Ты любишь одну из женщин и не хочешь уходить без нее?
Голос ее был полон негодования, это был голос ревнивой женщины. Если я хотел помочь бежать остальным, и особенно Дее Торис, Озара не должна была знать правду. Я довольно быстро придумал по меньшей мере две причины, почему мы не можем бежать с ней вдвоем.
– В стране, откуда я прибыл, вопрос чести для мужчины – никогда не бросать своих товарищей. Но есть и другая, более важная причина.
– Какая? – спросила она.
– Корабль, находящийся во дворе, принадлежит моим врагам, двум людям, похитившим принцессу из моей страны. Мой корабль летает над замком. Я ничего не знаю о механизмах корабля врагов. Даже если мы доберемся до корабля, я не смогу управлять им.
Она немного подумала, потом снова посмотрела на меня.
– Не знаю, правду ли ты говоришь мне…
– Твоя жизнь зависит от твоей веры в меня, – ответил я, – а моя – в тебя, так же, как и жизнь моих товарищей.
Она молча думала, потом с жестом нетерпения сказала:
– Я не знаю, как вывести твоих товарищей к кораблю.
– Мне кажется, я знаю, как бежать, – заметил я. – Ели ты поможешь нам.
– Как? – спросила она.
– Если ты дашь мне инструменты, при помощи которых мы сможем перепилить решетку на окне, а также точно укажешь, где заключены девушки, то я уверен, что нас ждет успех.
– Если я сделаю это, ты сможешь бежать и без меня, – подозрительно сказала она.
– Даю слово, Озара, что если ты выполнишь нашу просьбу, я никогда не уйду без тебя.
– Что еще ты хочешь от меня? – спросила она.
– Ты можешь попасть в комнату, где заключены принцесса и Занда?
– Думаю, что смогу, – ответила она, – если только Ул Вас не поймет, что я подозреваю о его намерениях, и не решит, что я хочу убить женщин. Но я совсем не так уверена в том, что смогу добыть инструменты, которыми можно перепилить решетку на окнах тюрьмы. Вернее, я могу добыть инструменты, – поправилась она, – но не знаю, смогу ли передать их вам.
– Если ты пошлешь мне еду, то сможешь спрятать напильник или пилу в кувшине с водой, – предложил я.
– Верно! – воскликнула она. – Я пошлю к тебе Улу с кувшином и едой.
– А как же с решетками на окнах тюрьмы у женщин? – спросил я.
– Они находятся в Бриллиантовой башне, – ответила она. – Это очень высоко. Там на окнах вообще нет решеток, потому что никто не может убежать из этой башни через окно. У ее основания всегда охрана, потому что в этой башне – квартира джеддака. Поэтому, если ты планируешь побег женщин через окно, то лучше сразу откажись от этого.
– Нет. Если мой план осуществится, они смогут бежать из Бриллиантовой башни еще легче, чем со двора.
– А как же ты и остальные члены твоего отряда? Даже если вам всем удастся спуститься из окна, вы никогда не сможете добраться до Бриллиантовой башни, чтобы помочь бежать им.
– Предоставь это мне, – сказал я, – верь в меня, и если ты сделаешь то, что от тебя требуется, мы все будем спасены.
– Сегодня ночью? – спросила она.
– Нет, – ответил я, – лучше подождать до завтрашней ночи. Я не знаю, сколько времени потребуется на то, чтобы перепилить решетку на окне. Вероятно, сейчас тебе лучше отправить меня назад и как можно быстрее прислать инструменты.
Она кивнула:
– Ты прав.
– Еще минуту, – сказал я. – Как мне узнать, где Бриллиантовая башня? Как отыскать ее?
Она была удивлена.
– Это центральная, самая высокая башня замка, – объяснила она, – но я не знаю, как ты доберешься туда без проводника и множества вооруженных людей.
– Я найду выход, но ты должна помочь мне найти комнату, где заключены женщины.
– Как?
– Когда будешь в их комнате, повесь на окне цветной шарф – красный шарф.
– Но ты не увидишь его из замка!
– Если все будет идти по плану, я найду его. А теперь отошли меня назад.
Она ударила в висевший рядом с ней гонг, и в комнату вошла девушка-рабыня Ула.
– Отведи пленника обратно к Замаку, – приказала Озара. – Пусть его вернут в камеру.
Ула взяла меня за руку и вывела из комнаты через соседнее помещение в коридор, где ждал Замак и охранники. Джат Ор при виде меня издал возглас облегчения.
– Когда они увели тебя, мой принц, я подумал, что мы никогда уже не встретимся, но судьба благосклонна, я снова вижу тебя и, когда открылась дверь, я увидел таридов.
– Ты смог увидеть их? – воскликнул я.
– Я увидел и услышал их, – ответил он.
– И я, – сказал Гар Нал.
– А ты, Ур Джан? – спросил я, потому что чем больше человек будет их видеть, тем большими будут шансы в возможной схватке при попытке к бегству.
Ур Джан угрюмо покачал головой.
– Я ничего не видел и не слышал.
– Не сдавайся, – посоветовал я. – Ты можешь это сделать. Продолжай упражняться и у тебя все получится.
Затем я повернулся к Гар Налу.
– А теперь, – сказал я, – у меня есть хорошие новости. Наш корабль в безопасности, твой же все еще лежит во дворе. Они боятся подойти к нему.
– А твой? – спросил он.
– Мой летает высоко над дворцом.
– Ты брал с собой еще кого-то?
– Нет.
– Но кто-то должен быть на борту, иначе корабль не смог бы летать. – Он выглядел удивленным. – Ведь ты только что мне сказал, что не взял больше никого с собой.
– На борту два таридских воина.
– Но как они могут управлять кораблем? Что они знают о его сложных механизмах?
– Они ничего не знают и не умеют управлять судном.
– Тогда как, во имя Иссы, он летает?
– Это тебе не обязательно знать, Гар Нал, – сказал я.
– Но что толку нам от него, висящего в небе?
– Я думаю, что смогу привести его сюда, когда придет время, – ответил я.
Но я не был вполне уверен, что смогу управлять кораблем на таком большом расстоянии.
– Я сейчас больше беспокоюсь о твоем корабле, Гар Нал, чем о своем. Мы должны его захватить, ибо после побега из замка наше перемирие кончится, и нам уже нельзя будет путешествовать на одном судне.
Он кивнул в знак согласия, но я видел, как блеснули его глаза. Мне показалось, что он затаил какую-то предательскую мысль, но я отбросил это соображение, так как меня не очень тревожил Гар Нал, пока он находился у меня перед глазами.
Ур Джан сидел на скамье, глядя в пространство, и я знал, что он сконцентрировал свой тупой мозг в попытке избавиться от гипнотических чар таридов. Умка, свернувшись, лежал на шкурах, Джат Ор глядел в окно.
Дверь открылась, и мы все повернулись к ней. Я увидел Улу, рабыню джеддары, с большим кувшином. Она поставила его на пол у двери и вышла, закрыв за собой дверь. Возвращаясь с кувшином к остальным, я увидел, что Ур Джан широко раскрытыми глазами смотрит на дверь.
– В чем дело, Ур Джан? – спросил я. – Ты как будто увидел привидение.
– Я видел ее! – воскликнул он. – Я видел ее. Привидение или нет, но я видел ее!
– Хорошо, – воскликнул Джат Ор, – теперь мы все свободны от этих проклятых чар.
– Мне бы хороший меч, – проговорил Ур Джан, – и мы вскоре были бы свободны.
– Сначала нужно выбраться из камеры, – напомнил ему Гар Нал.
– Думаю, что в кувшине есть средство для этого, – сказал я. – Мы должны хорошо поесть, раз уж нам принесли еду, а потом посмотрим, что мы найдем на дне кувшина.
Все собрались вокруг меня, и мы принялись опустошать кувшин. Нам не пришлось долго ждать: вскоре я обнаружил три напильника, и мы немедленно начали пилить решетку на одном из окон.
– Не перерезайте прутья полностью, – предупредил я, – только подпилите три прута, чтобы мы могли вынуть их, когда придет время.
Решетка была сделана из какого-то металла, неизвестного на Земле и Барсуме, или из удивительного сплава. Вначале даже казалось, что он слишком тверд для наших напильников, но наконец прутья подались, хотя я видел, что работа нам предстоит долгая. Мы трудились над прутьями всю ночь и весь день.
Когда приносили еду, мы стояли, глядя в окна, чтобы скрыть следы нашей работы. Так нам удалось ее закончить, не будучи разоблаченными. Наступила ночь.
Приближалось время, когда я должен был осуществить ту часть моего плана, которая была ключом к успеху всей нашей затеи. Если она не удастся, вся наша работа над прутьями окажется напрасной, а надежды на бегство рухнут. Я не сообщил остальным, что собираюсь делать, и не делился с ними своими сомнениями и страхами.
Ур Джан стоял у окна, глядя наружу.
– Мы можем вынуть эти прутья в любую минуту, – сказал он, – но я не вижу пользы в этом. Если мы свяжем всю нашу одежду, мы все равно не достигнем крыши замка. Мне кажется, что мы трудились зря.
– Сядь, – сказал я ему, – и успокойся. Все сохраняйте спокойствие, не разговаривайте и не двигайтесь, пока я не скажу.
Только Джат Ор мог догадаться, что же я собираюсь сделать. Все сели. Подойдя к окну, я осмотрел небо, но не увидел нашего корабля. Тем не менее я сосредоточил свои мысли на механическом мозге, где бы он ни был. Я приказал ему спуститься и приблизиться к окну башни, где я стою. Никогда в жизни я так не концентрировался на одной мысли.
Капли холодного пота выступили у меня на лбу.
В комнате было тихо, как в могиле, и через открытое окно, у которого я стоял, не доносилось ни звука из спящего внизу замка.
Медленно проходили секунды, казалось, время растянулось до бесконечности. Неужели же мозг вышел из-под моего контроля? Эта мысль ослабила мою способность к сосредоточению.