Внезапно монотонный голос перешел в крик и оборвался. В кубе что-то ярко вспыхнуло, потом треснуло несколько раз, будто ломались сухие сучья. Среди колец в прозрачной сфере появились две черные петли. Потом они стали как бы затягиваться, пока от них не остались лишь два больших узла.
Колдун ухмыльнулся, опустил пергамент, так что тот свернулся в трубочку. Колдун перевел взгляд со сферы на лохматую тварь. Существо забормотало что-то, раскачиваясь из стороны в сторону.
— Тише, Сливни! Дождись своего часа, — приказал колдун на ланкмарском наречии, но так быстро и таким высоким голосом, что Мышелов и Фафхрд едва разобрали слова.
— Да, господин, — пропищал Сливни.
Это явно противоречило убеждению Мышелова. Ведь еще не так давно он утверждал, что животные говорить не умеют.
Тем же мерзким голоском, в котором явственно звучали нотки подобострастия, лохматая тварь произнесла:
— Слушаю и повинуюсь, Христомило.
И Христомило быстро ответил ему:
— Займись-ка лучше делом! Собери на праздник своих друзей. И смотри, чтоб остались одни скелеты и никто не смог бы отыскать никаких следов волшебного дыма. Да! Не забудь о добыче! Ты понял задание? А теперь — в путь!
Сливни, который при каждом слове колдуна преданно склонял голову, пропищал:
— Все будет сделано!
И серой стрелой метнулся по полу к черной норе.
Христомило, потирая свои отвратительные лапки на манер Сливни, воскликнул:
— То, что потеряли эти дураки, вернет моя магия!
Мышелов и Фафхрд отпрянули от двери, испугавшись, что их обнаружат. Друзья были потрясены увиденным и услышанным. И еще их переполняла жалость к жертвам колдуна, чью плоть дружки Сливни собирались обглодать до костей.
Северянин выхватил у Мышелова зеленую бутылку и, морщась от гнилостного цветочного запаха, хлебнул изрядную дозу.
Мышелов, как ни старался, не смог повторить поступок Фафхрда.
Вдруг он увидел, что у дверей в комнату с картой стоит роскошно одетый человек. Его лицо с воспаленными глазами покрывали морщины, которые появлялись у людей от обилия забот и бремени власти. Черные волосы и черная борода были аккуратно подстрижены. На поясе человек носил кинжал с рукоятью, сплошь усыпанную драгоценностями. Франт подозвал к себе приятелей изящным жестом руки.
Мышелов и Фафхрд повиновались.
По дороге Северянин вернул Серому зеленую бутылку. Мышелов, скрыв раздражение, закупорил ее и спрятал под плащ.
Судя по жестам, осанке, взгляду — это и был Кровус, Повелитель Гильдии.
Ковыляя ему навстречу, Фафхрд подумал: «Наверное, сама судьба ведет нас сегодня к целки» Мышелов же в свою очередь напомнил себе, что стражи у входа направили их с отчетом к Кровусу. Ситуация развивалась не совсем по плану, тем более грозила стать чересчур опасной.
И все же тревога Мышелова и дремучие инстинкты Северянина не возымели своего действия, когда приятели, вслед за Кровусом, вошли в комнату с картой.
Едва они успели сделать пару шагов, как стражники схватили их за плечи. Дубинки повисли в воздухе, готовые обрушиться на головы двух друзей.
К тому же бандиты были вооружены еще и большими ножами.
— Все в порядке, Повелитель, — промолвил один из стражей.
Кровус повернул стул с высокой спинкой и сел, холодно глядя на пленников.
— Что привело вонючих пьяных нищих в аппартаменты Повелителей Гильдии? — спокойно спросил он.
Мышелов облегченно вздохнул. На его лбу выступили капельки пота. Блестяще выдуманный Серым маскарад все еще действовал. Даже Повелитель ничего не заподозрил, хотя пьяная скотина Фафхрд чуть все не испортил.
Мышелов, продолжая подделываться под слепого, дрожащим голосом произнес:
— Охрана у входа направила нас сюда, чтобы мы лично отчитались перед вами, Великий Кровус, так как Ночной Повелитель Нищих в отлучке по причине половой гигиены. Сегодня у нас хороший улов! — И Мышелов вытащил кошелек, стараясь не обращать внимания на пальцы, вцепившиеся ему в плечо. Он достал золотую монету и дрожащими пальцами протянул ее Кровусу.
— Прекрати паясничать! — резко оборвал Кровус. — Я — не твой господин. И сними свою дурацкую повязку.
Мышелов повиновался. Теперь он чувствовал себя менее уверенно, и план показался ему не столь уж блестящим, как несколько секунд назад.
Кровус подался вперед и спокойно, намеренно подчеркивая каждое слово, спросил:
— Если вам это приказали, то почему же вы подслушивали под дверью соседней комнаты?
— Мы увидели, как храбрые воры, заглянув туда, вдруг испугались и торопливо ушли, — с готовностью .ответил Мышелов. — Решив, что Гильдии грозит опасность, мы захотели узнать, в чем дело, и, если нужно, .прийти на помощь.
— А увиденное только озадачило нас, — уверенно вставил Фафхрд.
— Тебя не спрашивают, пьяное животное. Будешь отвечать, когда спросят, — оборвал Северянина Кровус и снова обратился к Мышелову. — Ты — хитрая бестия. Намного хитрее, чем положено быть человеку твоего ранга. Нищие собираются защищать воров! Ну и ну! Я намерен выпороть вас за пьянство, и еще разок за подглядывание, и еще — за вранье.
Мышелов сразу понял, что дальнейшая дерзость и ложь гораздо уместнее подобострастия.
— Действительно, я очень хитрый нищий, сэр, — самодовольно заметил он. Потом помрачнел. — Теперь, я вижу, настало время выложить всю правду. Дневной Повелитель Нищих подозревает, что против вас плетется заговор. И в нем участвуют люди особо приближенные к вашей особе, те, кому вы столь сильно доверяете и кого вы никогда бы не заподозрили в измене. Дневной Повелитель все рассказал и приставил меня и моего товарища охранять вас, причем мы должны были играть роль неотесанных деревенщин.
— Еще более наглая ложь! — воскликнул Кровус, но Мышелов заметил, как лицо Повелителя воров побледнело. Привстав, Кровус спросил:
— И кто же замешан в заговоре?
Мышелов усмехнулся. Охранники чуть ослабили хватку, они тоже заинтересовались.
Мышелов холодно спросил:
— Вы спрашиваете меня как шпиона, или как добровольного лгуна? Если как лгуна, то я отвечать не стану.
Лицо Кровуса потемнело.
— Мальчик! — крикнул он.
Из-за занавески, закрывавшей вход во внутренние покои, появился темнокожий мальчик, одетый лишь в короткую тунику. Он опустился на колени перед Кровусом. Повелитель воров приказал:
— Позови колдуна, а также Спевиса и Фиссифа!
Мальчик стрелой метнулся в коридор.
Поколебавшись мгновение, Кровус ткнул пальцем в Северянина:
— А ты, пьяница, что об этом знаешь? Подтверждаешь небылицы своего приятеля?
Фафхрд лишь нахмурился и сложил руки на груди, насколько это позволяла хватка стражи. Замаскированный меч оказался прижатым к телу. Потом Северянин поморщился от боли в подвязанной ноге.
Кровус вскочил, сжав кулаки — прелюдия к приказу о пытках пленников. Но в это время в комнату проскользнул Христомило. Он двигался очень быстрыми, короткими шажками. Его плащ неподвижно парил над мраморным полом, не колыхнувшись ни на йоту.
Появление колдуна вызвало замешательство. Глаза всех присутствующих обратились на него. Все затаили дыхание, и Фафхрд с Мышеловом почувствовали, как дрожат руки стражников. Тень тревоги пробежала даже по лицу Кровуса.
Явно довольный произведенным эффектом, Христомило улыбнулся, остановился возле Повелителя воров, и его голова, скрытая капюшоном, склонилась в легком поклоне.
Кровус, явно нервничая, указал на Мышелова и Фафхрда и спросил:
— Ты узнаешь эту парочку?
Христомило утвердительно кивнул:
— Только что подсматривали за мной, — сказал колдун. — Я как раз выполнял ваше поручение. Мне следовало бы шугануть их, но я решил не отвлекаться, не хотел разрушать заклинание. Один из них, судя по форме черепа, — северянин. Другой — южанин. Из Товилиса, или откуда-нибудь из тех мест. Оба моложе, чем выглядят. Я бы мог подумать, что Гильдия наняла их для какого-нибудь особого случая, если понадобилась усиленная охрана или эскорт. Маскировка их весьма неуклюжая.
Фафхрд зевнул, а Мышелов с сожалением покачал головой, как бы давая понять, что попытка колдуна угадать выглядит весьма жалкой. Мышелов бросил Кровусу предупреждающий взгляд, словно намекая: заговорщиком может оказаться и колдун.
— Это все! — заключил Христомило. — Если, конечно, не читать их мысли. Разрешите приготовить свечи и зеркала?
— Пока нет, — Кровус продолжал изучать лицо Мышелова. — А теперь говорите правду, или я призову на помощь мащю. За кем из Моего окружения вы приставлены шпионить? Или ваши слова — вранье?
— Нет, — возразил Мышелов. — Мы сообщаем обо всем Дневному хозяину. Он и раньше одобрял все, что мы делали. Он приказал нам наблюдать и ни с кем не обсуждать увиденное.
— Он не говорил мне ни слова об этом! — взорвался Кровус. — Если ваши слова — правда, Беннет поплатится головой! И все же вы врете!
Мышелов обиженно посмотрел на Кровуса.
В это время в комнату вошел весьма представительный человек. Ступал он мягко и с большим достоинством, опираясь на золоченую палку.
Кровус обрадовался.
— Ночной Хозяин нищих! — воскликнул он.
Хромой остановился, потом направился прямо к столу.
Кровус указал сначала на Мышелова, затем на Фафхрда:
— Флим, ты знаешь эту парочку?
Хромой неторопливо осмотрел обоих и покачал головой, которую украшал тюрбан из золотой ткани.
— Ты никогда раньше не видел их? — продолжал расспрашивать Кровус. — Кто они такие? Ни-щие-шпионы?
— Но Флим не должен был нас знать, — принялся разъяснять Мышелов, чувствуя, что все летит к чертям. — Мы вели дела только с Беннетом.
Флим спокойно возразил:
— Последние десять дней Беннет лежит в кровати — приступ малярии. Так что эти дни я выполнял свои обязанности и днем, и ночью.
В комнату ввалились Спевис и Фиссиф. На подбородке высокого вора красовался огромный синяк. Голова второго была перевязана. Спевис глянул на приятелей и объявил:
— Те самые, что напали на нас и отобрали добычу из лавки Дженго. Они еще перерезали сопровождающих.