— Но я боюсь. Меня напугала история Мышелова. Да и Фафхрда тоже. Когда Серый уходил, я слышала; как что-то царапалось под ставнями. Большеголовое, крысиное..
Фафхрду показалось, что принцесса совершенно не боится, а говорит так только для того, чтобы продемонстрировать власть над своим возлюбленным.
— Дорогая, — слегка склонив голову, ответствовал Мышелов, — между тобой и теми местами, о которых рассказывал Фафхрд, со всеми тамошними колдунами, лежит море, земли Восьми Городов и горы Троллей, такие высокие, что их вершины царапают небо. К тому же, все это может быть либо пьяным бредом, либо голодной галлюцинацией. Если же говорить о колдунах — пф!.. Это всего лишь вонючие старухи и женоподобные старики!
— Таверна всего в двух шагах отсюда, госпожа Ивриан, — уговаривал Фафхрд. — Тем более, с вами остается моя любимая Влана. Она, кстати, сумеет прикончить моего злейшего врага, метнув кинжал, который всегда носит на поясе, — Северянин бросил взгляд на Влану. Девушка не моргнула глазом, глядя, как Северянин беззастенчиво врет. — Уверяю вас, госпожа Ивриан, так могла поступить только ловкая и отважная девушка.
А Влана весело добавила:
— Пусть эти дурачки уходят. Мы тут пока поболтаем по душам, а им полезно проветрить затуманенные мозги и размять ноги.
Ивриан позволила себя уговорить, и Мышелов с Фафхрдом выскользнули наружу, быстро захлопнув за собой дверь, чтобы ночной липкий туман не проник в комнату.
Девушки слышали, как два приятеля быстро спустились по лестнице. Гнилая дверь скрипела и стонала, но ни одна ступенька на этот раз не сломалась. Все сошло гладко.
Ожидая, пока из подвала принесут четыре кувшина, два новоиспеченных друга заказали по кубку похожего или почти похожего вина и устроились в самом тихом уголке большого зала шумной таверны. Мышелов мимоходом пнул крысу, которая высунулась из щели в полу.
После того, как каждый из приятелей рассыпался в комплиментах девушке другого, Фафхрд доверительно сказал:
— Только между нами. Как ты считаешь, права была твоя милая Ивриан, когда говорила, будто маленькая, мохнатая тварь, встреченная нами, имеет колдовское происхождение? Или, по крайней мере какая-нибудь крыса, которую натаскали сообщить обо всем увиденном хозяину? Например, Кровусу?
Мышелов от души рассмеялся:
— Ты делаешь из мухи слона. Совсем как ребенок, который еще не научился мыслить логически. Выбрось все это из головы, мой дорогой брат-варвар, если конечно я могу тебя так называть. Мы ведь толком-то и не знаем, имела ли эта тварь отношение к ворам. Может, это заблудившаяся кошка, или обнаглевшая крыса, будь она проклята! — Мышелов снова стукнул каблуком по темной щели, где минуту назад поблескивали крысиные глазки. — Но предположим, существо принадлежало колдуну, которого нанял Кровус. Что из этого следует? Что существуют говорящие звери? Пф!. Никогда в это не поверю! Можно представить себе, допустим, попугая. Это еще куда ни шло. Но крыса! Неужели ты вообразил себе хвостатую тварь, сжимающую в лапке баночку чернил и строчащую донос на расстеленном на полу пергаменте?! — Мышелов опять весело захохотал.
Затем он обернулся к стойке,, за которой маячил хозяин, и закричал:
— Эй, ты, там, за прилавком! Где мои кувшины? Крысы, что ли, сожрали мальчишку, который ушел за ними несколько дней назад? Или он просто умер от истощения во время путешествия по подвалу? Хорошо... Скажи ему, чтоб пошевеливался. Да, кстати, налей-ка нам еще по кружечке!
Мышелов снова повернулся к Северянину:
— Даже если предположить, что маленькое отродье и впрямь принадлежит Кровусу, и пусть оно даже вернулось в Дом Воров, что оно могло рассказать? Только то, что с ограбившими Дженго творится неладное. А потом они увидят — воры вовремя не вернулись — и поймут, что стряслась беда.
Фафхрд нахмурился и мрачно проговорил:
— Мохнатая тварь могла каким-нибудь образом описать наши приметы. Тогда уж Гильдия, как пить дать, пойдет по нашему следу. Или эти два дурака-вора узнают нас и выследят, где мы живем.
— Мой дорогой друг, — ответствовал Мышелов, — еще раз прощаю тебе твою непроходимую тупость. Надеюсь, это доброе вино прибавит тебе хоть каплю смелости. Если бы Гильдия знала, как мы выглядим, или где наше логово, она накрыла бы нас еще неделю, а может и месяц назад. Разве ты не знаешь, что за свободное воровство в пределах стен Ланкмара у Гильдии только одно наказание — смерть после долгих мучений?
— Я знаю об этом ничуть не хуже тебя, — огрызнулся Фафхрд и, взяв с Мышелова слово, что тот будет молчать, рассказал ему о ненависти Вланы к Гильдии и о ее страстном желании мести.
Пока Северянин рассказывал, из подвала прибыли кувшины. Мышелов распорядился, чтоб кубки снова были полны до краев.
Фафхрд тем временем вещал:
— И вот из-за обещания, данного обалдевшим от любви юнцом, где-то в самой южной точке Холодной равнины, я стал конченым человеком. От меня теперь постоянно ждут, когда же я, наконец, объявлю войну тем, кто сильнее* даже повелителя Ланкмара. Ты ведь знаешь, у Гильдии в этих землях везде свои люди, в каждом закутке, в каждой щелке. Я не беру в расчет связь Гильдии с бандюгами из других земель Клянусь бородой Одина, я очень люблю Влану! Она опытная и ловкая не по годам. Без ее помощи я вряд ли прожил бы в Ланкмаре и неделю. Но у ней имеется один недостаток — если уж она чего решила, то с места не сдвинется! Это точно! — Северянин тяжело качнул головой. — За все время, что я прожил в Ланкмаре, только одна мысль настойчиво меня гложет. Чтобы выжить в цивилизованном мире неписаных законов, которые гораздо прочнее тех, что вырезают на камне священными рунами, нельзя бороться с ними открыто. Делать это надо тайно и осторожно. Сегодня я ступил на путь борьбы. Будь что будет.»
— Наносить Гильдии прямые оскорбления бессмысленно. Тут ты прав, — прокомментировал Мышелов. — Если ты не сможешь выбить из ее головы эти безумные фантазии, или задобрить ее, тогда надо пресекать малейшие намеки, что месть осуществима именно теперь.
— Конечно! — подхватил Фафхрд и обвиняюще прибавил. — Думаю, ты скорее скажешь, что перерезал глотки тех, кого мы сегодня оставили валяться без сознания
— Только вежливо! Разве ты сможешь без должной вежливости относиться к своей девушке?
— Конечно, — повторил Северянин с убеждением, — я был идиотом, затеяв разговор о Гильдии. Конечно, если б они меня поймали, то все равно бы убили. Поскольку я щиплю им перышки и работаю сам по себе. Но нападать первым?! Убивать просто так вора Гильдии?! Клянусь громом, это чистое безумие.
— Вернее верного! — подтвердил Мышелов — Такой номер можно отколоть только в пьяном бреду. Не прошло бы и двух часов, как ты бы предстал перед королевой всех несчастных — Смертью! Гильдия набросится на тебя, как свора бешеных псов на потерявшегося котенка. Я могу сосчитать твои шансы на успех лучше, чем однорукий Король Королей. И, кстати, быстрей, чем утонченная братия Гильдии Воров. В этих делах тебе не поможет ни твой ум, ни, даже, моя компания. Тут нужна, как минимум, хорошо вооруженная армия. Так что советую — не поддавайся Влане..
— Принято! — громко объявил Фафхрд, сжав своей огромной пятерней крепкую ладонь Мышелова.
— А теперь возвращаемся к девушкам, — предложил Мышелов. — Эй, хозяин, счет! — Серый полез в кошелек, но Фафхрд запротестовал.
Приятели решили спор, бросив монетку. Фафхрд выиграл и со страшным звоном высыпал серебряные монеты на заляпанный, грязный стол, покрытый пятнами и подтеками так причудливо, будто на нем производил опыты какой-то придурковатый геометр.
Приятели поднялись. Мышелов последний раз, на удачу, пнул по крысиной норе.
Тут Фафхрд мысленно вернулся назад, к началу беседы, и сказал:
— Хвала богам, если у зверя нет лап, которыми можно было писать. И чтобы он не умел говорить И чтоб он не догадался проследить за нами и навести на нас псов Гильдии.
— Теперь ты говоришь правильно, — подтвердил Мышелов и крикнул: — Эй, мальчик, принеси-ка нам ведерко пива на дорожку! Быстро! — поймав вопросительный взгляд Северянина, Мышелов пояснил: — Я разолью пиво снаружи, чтоб перебить все запахи. Да и на стены тоже можно плеснуть
Фафхрд кивнул с умной миной.
Разговорившиеся было Влана и Ивриан насторожились, услышав, как кто-то поднимается по лестнице. Стадо испуганных бегемотов вряд ли подняло бы больший шум: стуки, скрип, топот.
Дверь распахнулась, и в клубах черного ночного тумана возникла на пороге развеселая парочка.
— Я же говорил, что мы вернемся в мгновение ока! — крикнул Мышелов Ивриан, в то время как Фафхрд, крича на 6eiy, устремился к своей Влане, так что пол заходил ходуном.
— Сердце мое, как мне тебя не хватало! — гудел
Северянин и, не взирая на сопротивление девушки, он привлек Влану к себе, смачно поцеловал и усадил обратно на ложе.
Странно, но именно Ивриан, а не Влана, которая раскраснелась от ласк Фафхрда и теперь мечтательно улыбалась, сердито набросилась на Северянина.
— Фафхрд, — резко сказала принцесска, на ее тонких ручках сжались маленькие кулачки, подбородок гордо выпячен вперед, темные глаза сверкали. — Моя несравненная Влана рассказала о неправдоподобно подлых делах, которые творит Гильдия Воров, и о том, что случилось с ее любимой подругой. Прости за откровенность, я тебя еще мало знаю, но думаю, ты ведешь себя не по-мужски, отказываясь помочь Влане отомстить. Ведь она так страстно этого желает. Кстати, Мышелов, это и к тебе относится! Ты оскорбил Влану, не прикончив этой ночью двух мерзких воришек. Вот каков человек, убивший моего отца! А ведь ситуация вполне схожа!
Фафхрду стало ясно: пока они с Серым Мышеловом развлекались в таверне, Влана, не задумываясь, выложила все свои претензии к Гильдии и безжалостно сыграла на романтических понятиях о чести наивной девочки. Северянину было также яснее ясного: Ивриан более чем слегка пьяна. Перед ней на низком столике стояла почти на две трети пустая бутылка фиолетового вина.