Не сводя с приятеля испуганного и глуповатого взгляда, Мышелов в последний момент протянул руку и поймал топор за рукоятку, когда тот уже начал падать на пол.
Когда статуя оказалась подле гроба и остановилась, явно собираясь с силами для страшнейшей контратаки, Мышелов нагнулся и, снова по-идиотски ухмыльнувшись, обрушил топор на черную макушку.
Железная голова треснула, словно кокосовый орех, но на части не развалилась. Глубоко заклиненный топор, казалось, мгновенно стал целиком железным, и, когда статуя судорожно распрямилась, его вырвало из рук Мышелова.
А тот скорбно смотрел на расколотую голову, словно ребенок, который не знал, что ножом можно порезаться.
Статуя прижала свой огромный меч к груди, словно пытаясь на него опереться, и со страшным грохотом плашмя рухнула на пол.
Одновременно с ударом металла о камень по черной стене пробежала ослепительно-белая зарница, словно вспышка далекой молнии, осветила всю лавку, и лязг железа о базальт отозвался громовым эхом в ее глубине.
Фафхрд вложил в ножны Серый Прутик, вытащил Мышелова из черного гроба – у него даже после схватки хватило сил поднять друга, как маленького ребенка, – и крикнул ему в ухо:
– Бежим!
Мышелов ринулся к черной стене.
Фафхрд успел схватить его за кисть и увлек к двери с аркой, буквально таща приятеля за собой.
Громовой рокот стих, и вслед за ним послышался тихий и весьма прельстительный свист.
По черной стене снова пробежала зарница, но на этот раз она была гораздо ярче, словно гроза быстро приближалась.
Ослепительная вспышка навсегда запечатлела в мозгу у Фафхрда только одну картину: гигантский паук, прижавшись к кроваво-красным прутьям клетки, смотрит на них сверху вниз. У паука были бледные ноги, красное бархатистое тело и густая шерсть, глянцевитая и золотистая, сквозь которую поблескивали восемь маленьких глазок, а свисающая иззубренная клешня, словно пара золотых ножниц, выстукивала, как на кастаньетах, бешеное стаккато.
Прельстительный свист повторился. Казалось, его испустил красно-золотистый паук.
Но сильнее всего Фафхрда поразило поведение Мышелова, который, упираясь, тащился за другом, крича как бы в ответ на свист:
– Да, милая, я иду. Пусти, Фафхрд! Дай я к ней влезу! Только один поцелуй! О драгоценная!
– Прекрати, Мышелов! – проворчал Фафхрд, и по его телу пробежали мурашки. – Это же гигантский паук!
– Сотри паутину с глаз, Фафхрд, – отозвался Мышелов умоляюще и неожиданно весьма к месту. – Это роскошная девушка! Она стала еще обворожительнее, да и я заплатил за нее! О моя радость!
Но тут его голос потонул в громовом рокоте – так же, как, быть может, и новый свист паука; опять вспыхнула яркая, как день, зарница, за ней последовал новый удар грома, пол задрожал, вся лавка затряслась, и Фафхрд вытащил Мышелова через арку с трилистником на площадь, после чего опять раздался жуткий грохот, сопровождаемый ослепительной вспышкой.
В ярком свете было видно, как ланкмарцы полукругом бегут прочь по площади Тайных Восторгов, повернув пепельно-бледные лица в сторону лавки, из которой вот-вот вырвется страшный ураган.
Фафхрд обернулся: на месте арки была ровная стена.
Склада Странных Услад в Невоне больше не было.
Сидя на влажном тротуаре, куда вытащил его Фафхрд, Мышелов жалобно бормотал:
– Тайны времени и пространства! Божественные знания! Секреты преисподней! Черная нирвана! Красно-золотые небеса! Пропали мои пять медяков!
Фафхрд сжал зубы. В нем зрела твердая решимость, родившаяся из недавней злости и замешательства.
До сих пор он пользовался паутинкой Шильбы, да и тряпкой Нингобля тоже, чтобы служить другим. Теперь он воспользуется ими в собственных интересах! Повнимательнее присмотрится к Мышелову и прочим своим знакомым. Вглядится даже в свое собственное отражение! Но главное, он пронзит всевидящим взором Шиля и Нинга до самых их чародейских внутренностей!
Откуда-то сверху раздалось тихое: «Пс-с-т!»
Не успел он поднять голову, как почувствовал, что с его шеи и глаз что-то сдернули, причем глаза после этого некоторое время покалывало.
Мимо них наверх устремилось нечто мерцающее, и Фафхрду показалось, что он, словно сквозь толстое стекло, увидел на миг черное лицо с очень морщинистым ртом, носом и веками.
Но сразу же это неверное видение исчезло, и его глазам предстали лишь две головы в клобуках, свесившиеся с высокой стены. Раздался кудахчущий смешок.
Затем головы в клобуках скрылись из виду, и все снова стало как прежде: край крыши, небо, звезды да голая стена.
Мечи в тумане
Краткое содержание
О том, что зло вовсе не то, что думают о нем обольщающиеся мистики, а темная сверкающая сила, правящая мировым спектаклем. Как Серый Мышелов и Фафхрд беседовали о дозорной службе и чистых радостях простой жизни, в особенности для людей без гроша за душой, но были прерваны в самый разгар спора чем-то, что шло, хотя и не имело ног, и летело, хотя и не имело крыльев.
К вопросу о том, что нехватка денег ведет к нехватке любви даже между верными друзьями. Также о том, что, когда приключения наскучивают и рискованные предприятия надоедают, остаются лишь два пути: безбожное насилие или святость. С любопытными замечаниями о пользе, которую можно извлечь из тощих нимф и впавших в маразм жрецов, если только первым делом улучшить их питание. О втором пришествии Иссека Кувшинного, а также небесполезные сведения о тысяче иных божеств. И наконец, о том, что кровное братство и тяга к приключениям относятся к аллергиям или недугам, которые трудно остановить и невозможно излечить.
О страстной возлюбленной, которую Фафхрд и Мышелов могли делить друг с другом без ревности. Способы, посредством которых герои возвращают себе боевую форму после вопиющего распутства или самоотречения. С изложением пикантной встречи страстного мингола Урфа с пятью беззащитными ворожеями его племени.
О миражах и сладострастных видениях, посещающих моряков, находящихся на голодном пайке в смысле выпивки и женщин, или же о магии, способной справиться даже с толщей вод всего океана. О подземных и подводных тоннелях, о водяных колодцах в земле и воздушных колодцах в воде, о тонюсеньких утесах и войне океанов. О черной морской ведьме в маске и ее магических игрушках. О двух привлекательнейших морских царицах, а также экстравагантных стражах гарема. С приложением практических сведений, полезных для тех, кто должен ходить, но не по воде, а – без водолазного снаряжения – в толще водной стихии и под ней.
Окольные пути проклятия морского царя. Состязание по плаванию между акулами и людьми и о том, какие при этом делались ставки. О зловонном Илтхмаре. О Двери между отдаленными мирами. Предупреждение избегать боковых тропок при посещении пещер Нингобля Семиокого и о том, как однажды это мудрое правило было нарушено.
В гамбите игрок в шахматы жертвует пешку или даже фигуру, чтобы поставить противнику мат. Но в своей игре чернокнижник, чтобы добиться победы, может принести в жертву живые пешки и даже себя – фигуру игрока.
ТИР[5]. Об унизительном заклятии, в результате которого Фафхрд и Серый Мышелов лишились всех девушек, за исключением косоглазой гречанки Хлои, а также о том, как Мышелов влюбился, правда не в Хлою.
НИНГОБЛЬ. О визите двух героев к Наушнику Богов в надежде найти исцеление от заклятия, лишившего их девушек. О словесной позиционной войне между Нингоблем и Мышеловом, с упоминанием о четырех бесчестных служительницах Иштар и карлике, который был вознагражден сторицей за свое уродство, о пятничной наложнице сатрапа Филиппа и тому подобных вещах.
ЖЕНЩИНА, КОТОРАЯ ПРИШЛА. Как по совету Нингобля, а также для того, чтобы получить магическую помощь, Фафхрд и Мышелов отправились на многоцелевое задание за покровом Аримана; возбуждающей любовный пыл мумией фараона Демона; чашей, из которой Сократ выпил сок цикуты, побегом Древа Жизни и женщиной, которая придет, когда будет готова.
ЗАТЕРЯННЫЙ ГОРОД. Об осторожном ухаживании героев за лукавой и застенчивой Ахурой. О трещине, возникшей между ними из-за капризной девушки. О путешествии, которое они втроем совершили. О размышлениях Мышелова относительно пола Ахуры и о том, как в момент подтверждения его теория была опровергнута. О спасительном порыве ветра, курьере в виде летучей мыши и ритуалах великой магии.
АНРА ДЕВАДОРИС. Об утонченном незнакомце – темном посланце демонов. О самом тяжелом бое на мечах во всей насыщенной поединками жизни Серого Мышелова. О мерзком ложе незнакомца.
ГОРА. О демонической горе, терроризировавшей местное население, и о демоническом замке на ее вершине. О причудах героев и о продолжении путешествия.
АХУРА ДЕВАДОРИС. История светлого дара демонов. О тирании более скрытой и абсолютной, чем власть чернокнижника над своей последовательницей и наложницей. О смешении магии и блуда. Об оргии в Тире и ее жутком завершении.
БЕЗБОРОДЫЙ СТАРИК. Продолжение ужасного рассказа Ахуры. О чародее, его ученике и злодейском курсе обучения. Об ужасном одиночном заключении Ахуры.
ЗАМОК ТУМАННОЙ МГЛЫ. О громадном здании – то ли живом, то ли выходящем в иные измерения. Бесчисленные ужасы. Окончание рассказа Ахуры. Судьба старика. Последний поединок и последнее открытие. Снова вдали Ланкмар.
1Облако злобы
Под приглушенный, саднящий барабанный ритм и гипнотическое мерцание красноватого пламени в подземном храме Злобы пять тысяч оборванных идолопоклонников, постепенно входя в транс и наливаясь желчью, стояли на коленях и исступленно бились лбом о холодные и шершавые каменные плиты.