Зена Рид. «Москва-чертополох»
Le Figaro, Париж, Франция
ТекстыПолковник, Пилатик и другие
Дождь бил по крыше бывшего особняка купца Геворкяна, некогда первого мукомола Ново-Николаевска, своими спекуляциями спровоцировавшего в январе семнадцатого массовые волнения и забастовки, названные потом «революционным движением». Этот кирпичный двухэтажный особняк на углу величественного Красного проспекта и сирой улочки Спартака – самой короткой в городе – занимал когда-то Союз художников, а ныне – областная прокуратура. Вот ее-то крышу сейчас методично простукивали дождевые капли. А на втором этаже, в комнате с эркером, за удобным круглым столом, диковато смотревшимся в этом совершенно служебном кабинете с неизменным портретом президента на стене, сидели серьезные, сосредоточенные люди: Заратустров, Альмах, Горский, Шкарбан, Анисимов, Пилатик…
Докладывала Шкарбан – самая младшая по званию среди всех присутствующих. Желтые соломенные волосы забраны в аккуратную прическу, на румяном лице – минимум косметики. Черная форма, малиновые погоны, неуставная желтая кофточка-водолазка обхватывает в вырезе нежную шейку… Шкарбан говорила сухо, стоя – хотя могла бы и сидеть! – и иногда заглядывала в бумажку:
– …автомашина «Скорой помощи», госномер…:угнана в день совершения преступления, в четыре часа утра с областной базы «Скорой». Ее не сразу хватились – автомашина стояла на консервации…
– Автомобиль, – буркнул Заратустров.
Шкарбан на секунду полыхнула румянцем, но не сбилась.
– Водитель авто… мобиля проверен по картотеке ГИЦ главка. Данных о принадлежности к силам сверхвлияния не обнаружено… По паспорту – Романов Федор Федорович, восьмидесятого года рождения. Состоял в сатанистской секте «ОниГенииАда», действовавшей в городе Екатеринбурге в начале девяностых. Причина смерти, по заключению экспертов, – кровоизлияние в мозг, вызванное ударом тупого тонкого предмета…
Вот тут она замешкалась. В наступившей тишине Заратустров скрипуче проговорил:
– Пальцем в нижнюю часть височной доли. «Укус шмеля» по классификации Сунь-Лу… Продолжайте, лейтенант.
– Второй объект не установлен. Предположительно – инициированный объект сверхсильного влияния, обладающий возможностями и приемами энергетических единоборств. Первый, самый высокий уровень посвящения. По заключению экспертов, воспользовалась…
Шкарбан снова перебили. Впрочем, она не обиделась: это была обычная практика, по устному распоряжению полковника никто не должен был держать при себе во время чужого доклада особо ценные сведения. В этот раз, улыбнувшись покровительственно, в ее речь врезался Горский. Он шевельнул усами и пояснил:
– Разрешите, я дополню… Это прием Школы Визари-Джахетаар, небезызвестного Бартуха. Накопительный навык «Огненные кулаки». Пирокинетика скапливается в кулаке, иногда в полости рта, а потом проецируется на произвольно выбранный объект. В принципе, это аналог управляемой шаровой молнии. Наш фигурант послала такой удар преследовавшему ее автомобилю, в котором находился наш агент. К сожалению, его квалификация не позволяла выстроить адекватную линию защиты.
Заратустров только криво усмехнулся и кивнул Шкарбан: продолжайте, мол.
– В настоящее время ведутся профилактические работы по обнаружению основного объекта операции «Невесты». Задействованы тридцать четыре сотрудника Спецуправления, в том числе сотрудники-биосканеры. Но пока результатов нет. Я закончила.
Не дожидаясь никакой реакции, она села. Поправила прическу.
По крыше теперь уже лениво стучали капли. Пилатик, сидящий за столом в сорочке с расслабленным узлом галстука и томно потеющий, обвел собравшихся покрасневшими глазками, кашлянул и неуверенно попросил:
– Разрешите… я дополню. Полагаю, что интересующий нас объект готовился к операции давно. Обследование квартиры по адресу улица Лескова, сорок четыре, показало, что она была снята за месяц до недавних событий. Арендодатель – некто Клавдий Павлович Саватеев – находится сейчас в областном психиатрическом диспансере. Контакт с ним затруднен. Как показала наша проверка, трупы граждан без определенного места жительства, Игнатьевой и Мирских, обнаруженные в квартире по этому адресу, к делу отношения не имеют. Убийство было совершено в ином месте, предположительно на городской свалке, в районе Гусинобродского шоссе, и затем тела граждан были доставлены в интересующую нас квартиру. Однако по данным, собранным в результате опросов соседей, в этой квартире временно проживала гражданка Хмельнова Вероника Игоревна, студентка второго курса Новосибирской академии физкультуры имени Лесгафта. В ходе спецоперации, к которой мы привлекли наших молодых… э-э… стажеров, проведенной в районе завода «Труд», за перекрестком улиц Большевистской и Добролюбова, был обнаружен полуразложившийся труп.
– Значит, они вывели на него… – пробормотала словно про себя Альмах, и Горский утвердительно кивнул.
– Да. Ребятишки создали активное энергополе, и там сразу проявилась картина аномальной активности за последний месяц. Труп излучал затухающие колебания, но все равно был заметен. По экспресс-анализу ДНК с использованием образцов крови гражданки Хмельновой – она была добровольным донором – установлено, что тело принадлежит именно ей. По данным экспертизы, смерть наступила от проникновения в мозг острого колющего предмета через глазную впадину, что вызвало моментальное кровоизлияние. Также, по предварительным опросам свидетелей инцидента, в квартире вместе с гражданкой Хмельновой проживало лицо, чье описание точно совпадает с описанием интересующего нас лица, второго пассажира автомобиля «Скорой», исчезнувшего с места происшествия. У меня все, Александр Григорьевич.
Заратустров, к которому обращался уже второй выступающий, сидел молча. На столике перед ним лежали необрезанная сигара и зажигалка. Он повертел сигарное тельце в сухих пальцах и, выдохнув, резко сказал:
– Что ж… это хорошо. Подведем итоги: в городе под нашим носом действует вполне боевая, глубоко законспирированная группа Ордена ассасинов. Уровень профессионализма контроллера, с помощью которого она перенаправила и получила сообщение, сигнал тревоги от нашего агента, позволяет уверенно предположить, что техническое обеспечение группы осуществляется из ближнего зарубежья. Комплектующие польские, Игорь Борисович?
– Венгерские, – угрюмо ответил Горский.
– Вот. Итак, они вооружены, обладают высочайшим уровнем энергетического воздействия. Они заранее узнали о том, где мы поместили основной объект операции «Невесты», заранее подготовили площадку на Лескова. Хмельнова – это фигура прикрытия. Но ее ликвидация, на мой взгляд, чересчур поспешная, свидетельствует о том, что она получила некую запретную информацию, что стало катализатором процесса. По крайней мере, операция по похищению произведена поспешно и грубовато. Я из этого делаю следующий вывод: каналы отправки объекта за пределы области не проработаны. Они будут использовать экстренный вариант – скорее всего, такой же грубый. И сейчас – именно сейчас! – объект находится где-то тут, в пределах досягаемости, хотя и укрыт мощным энергетическим экраном. Кроме того, диверсионная акция, фактически парализовавшая работу Спецуправления, тоже подготовлена заранее и проведена безупречно. – Голос Заратустрова налился яростью. – Но я могу вам, ребята, сказать: да, это предательство! Информация о месторасположении помещений Спецуправления находится в секретной части спецархива бывшего КГБ СССР. О том, что мы были привязаны к оборонному объекту «Яма-15», заглубленному бункеру ставки Верховного главнокомандования, знали единицы. Я не делал запроса в Москву! Думаю, это только повредит. Все это сейчас свалилось на нас… Если не сможем сами, дело наше – труба. Надо перекрыть сейчас все выходы. Все щелки. Не думаю, что вывезти основной объект операции «Невесты» группа попытается через вокзал или аэропорт. Элина Глебовна, подготовьте письмо руководству областной ГИБДД. Пусть усилят патрули на КПМах. Если нужно, дадим людей, все равно они пока временно без дела. Объявляю усиленный вариант несения службы… Впрочем, мы уже опоздали, черт подери!
Он хотел еще что-то сказать, но не стал. Только зло сунул в зубы сигару и начал посасывать, незажженную.
Горский посмотрел на него, а потом деликатно кашлянул.
– Александр Григорьевич, я хотел бы дополнить. Я бы сказал так: обнаружены признаки проникновения в нашу резервную группу. Товарищ Пилатик знает об этой информации.
Следователь кивнул; покраснел, как провинившийся школьник, зашелестел бумагами.
– Да тут… товарищ Заратустров, только сегодня пришло. В районе Правых Чем, у створа ОбьГЭС, обнаружены сожженные останки молодой девушки. Голова у трупа отсутствовала, поэтому личность ее была установлена по дефектам костей ног, вызванных прижизненной травмой, а также по дополнительным антропометрическим признакам. Судя по костным останкам, она слегка хромала. А такую примету подала в Ленинский РОВД некто Баканова Элина Викторовна, написавшая заявление о розыске своей племянницы, Мироновой Елены Игоревны, восемьдесят пятого года рождения. Как мы выяснили, она участвовала в работе нашей резервной группы. Причину смерти установить пока не удалось. Жила одиноко, снимала однокомнатную квартиру в Ленинском районе, в бараке. Но ее видели и на Лескова, сорок четыре, примерно за две недели до известных событий…
Пилатик говорил осторожно: информация предназначалась только Заратустрову, а в свете того, что было сказано, звучала очень опасно. Полковник просто кивнул.
– Что ж… тоже хорошо! К самому горлу подобрались. Проклятье!
Он встал. Со скрипом отодвинул стул. Бесшумно ступая штиблетами без шнурков, подошел к окну эркера. Посмотрел в облитые дождем окна, на площадь, носившую до тридцать восьмого года имя палача Эйхе, а после переименования и до сегодняшних дней – чуть менее кровавого Якова Свердлова. Он смотрел на красно-желтый корпус стоквартирного дома, на серые стены бывшего Сибревкома, построенного по приказу того же Эйхе за семь месяцев, и на чисто умытые золотые купола Александро-Невского собора. Заратустров зачем-то постучал по этому стеклу намертво запертой дубовой двери, ведущей на балкончик, и проговорил усталым голосом: