Поэтому Майка просто достала чайничек, отошла к плите и начала с ним колдовать. Алексей меланхолично обозрел ее, потом крякнул и повернулся к столу.
– А ведь старый Митрич так ничего и не разглядел, – проговорил он, расправляя на столешнице пачку смятых листков с записями. – Звонит, говорит: пришла в одной ночнушке… такого… телесного цвета.
Девушка прыснула у плиты и покраснела: она стояла сейчас в кухне совершенно голая, при этом сидящего в плавках Алексея ничуть не смущалась. Смущалась она других обстоятельств.
– Представь: спит мужик. Звонок. Идет открывать. «Кто там?» – «Я». Открывает. Стоит совершенно обнаженная девчонка. Проходит. Говорит: «ДАЙ МЕЛ!» Тут онеметь можно. Ну, хорошо, он у него под рукой был. Девчонка бухается на колени и начинает рисовать. Он свет не включал, только бра – вот лицо твое и увидел. Соседка! Бросился мне звонить. Я прибежал…
– Представляю… Ой, Лешка, мне так стыдно! Но я ничего-ничего не помню.
– Еще бы! Ты же спала. Лунатизм – он и в Африке лунатизм. Я говорю, Митрич-то сослепу ни черта не разглядел. А вот если бы его жена проснулась, Эльвира Исааковна, то было бы тебе, Майка, скалкой… по башке. Да и мне тоже. Ладно. Приступим.
Девушка, совершившая безумный рейд в три ночи нагишом из квартиры к соседям наверху, хихикнула. Достала из холодильника шоколадное масло, батон и овсяное печенье, присела за кухонный столик. Алексей разбирал листочки.
– Так что я нарисовала? – спросила она, намазывая себе бутерброд, а затем забралась с ногами на широкий, «королевский» табурет.
Алексей поднял голову, посмотрел на нее. Усмехнулся. Покачал головой. Девушка, сидящая в позе лотоса, скрестившая гибкие босые ступни с розовыми подушечками пальцев, бесстыдно и в то же время трогательно обнаженная, и при этом как ни в чем ни бывало поедающая бутерброд, представляла собой великолепную картину. В ее жестах, в том, что она не старалась ненароком прикрыть нагую грудь или пах, была какая-то животная простота и царственность – так, вероятно, не заботилась о своем целомудрии Клеопатра.
– А ты ведь нарисовала… вот!
И он фломастером начертил на салфетке нечто.
Майя расширила глаза.
– Я это правда нарисовала? Абракадабра…
– Да нет. Это квадрат Солнца. «С», оно же «S». Видно, ты видела этот знак где-то… Где-то там, на квартире. Но сознание не отфиксировало. И только когда я упомянул про квадратурный шифр, это проявилось. Ты спала, и подсознание погнало тебя наверх, так как у нас дома мела нет. А поскольку ты спишь без ночнушки…
– Ну, хватит! – запротестовала девушка, давясь бутербродом и слизывая с губ шоколадное масло. – Митричу еще повезло… он шоколадку должен за такое! Давай дальше. Что это за квадрат?
Алексей расчерчивал лист бумаги. И писал в графах цифры.
– Меня сначала сбила с толку буква «С», – проговорил он деловито. – Мы с Митричем просидели, наверно, час. Ведь он как-никак высшую математику в универе преподает! «С» – Сатурн? Но квадрат Сатурна – это три на три ряда.
– А что такое этот квадрат?
– Э-э… демонстрация внутренней гармонии чисел. Числа тут служат выразителем энергий космического порядка. Такой квадрат алхимики древности применяли для шифровки своих расчетов. Как говорится, квадрат позволяет видеть вещь в ее совершенстве, давая архетипическое соединение чистого числа с семью планетами. Я не сложно излагаю?
– Нет… умно… Масло замерзло, не мажется! – сообщила девушка.
– Ну вот. Квадрат, магический квадрат демонстрирует скрытый разум и присутствие ratio[25] в замысле мира. В общем, это ключ. Мы имеем дело с квадратом Солнца, выражающим симметрию между четными и нечетными числами. Нижний ряд шести чисел является дальнейшей симметрической суммирующей характеристики. В общем, это не суть важно… Важно, что он магический.
– Почему?
– Да вот, – Алексей усмехнулся и посмотрел ей в глаза, словно проверяя. – Сумма каждой строки квадрата составляет 111, три единицы, Триединство Бога, а сумма всех чисел – 666. Число зверя.
Майя вздрогнула и поежилась. В устах Алексея это звучало страшновато. Между тем он почти закончил рисовать.
– Вот…
– Это ты… наизусть знаешь?
– Нет. Не все. Кое-что пришлось вычислить. Я подумал и решил, что мы наверняка на правильном пути. В квадрате Юпитера 16 цифр. В квадрате Марса – 25. В квадрате Венеры – 49. А в русском языке 32 – буквы. С вариантами – 30.
А Б В Г Д Е Ж З И/Й К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш/Щ Ъ Ы Ь Э Ю Я
Именно квадрат Солнца идеально подходит для шифрования.
– И что тогда? – возбужденно кусая второй бутерброд, спросила Майя. – Ты сейчас наложишь цифры на квадрат и получишь буквы? Что-то я ничего не понимаю.
– Ты чай заварила? Наливай! – распорядился Алексей. – Нет, Майечка. Все сложнее. Мало знать квадрат – алхимики, кстати, всегда держали его в памяти. Надо помнить алгоритм дешифровки.
– А ты его помнишь?
– Мне повезло. Я этим занимался… Итак, сначала мы определяем угол считывания. По компасу.
Майя чуть не поперхнулась зеленым чаем и вскочила.
– Компас принести? Он у тебя в…
– Не надо. Милая моя, сядь, успокойся. Тут другое. Понимаешь, в древности не было компаса. Просто каждая вещь, изображение раскидывалось по сторонам света. Вот так:
– Это и есть развертка «по компасу». Если делить по осевой, то в каждый сектор попадает малый квадрат 3 × 3. Вот теперь нам надо вычислить его числовое значение.
– Ни фига себе! Тут же по девять цифр… Сложить или перемножить?
– Действие умножения не принято в алхимии, – пробормотал Алексей, хмуря брови. – Там знали только сложение. Может, оно и к лучшему. Так, ну-ка неси калькулятор.
– Вот же мобильник! – с негодованием подсказала Майя.
– Ну, тогда ты будешь нажимать, у тебя пальчики ловчее. Итак, считаем… 6 + 32 + 3 + 7 + 11 + 27 + 19 + 14 + 16… равно 135. Так, читаем следующие девять, по «северо-востоку».
Через минуту цифры были определены:
Алексей сидел, рассеянно попивая зеленый чай и дуя на него – мимо края кружки!
– Что-то случилось, Леш?
– Да. Я подзабыл. Проклятая симметрия! Во всем…
– Что?
– Видишь, получились одинаковые цифры. Упрямый квадрат уравновешивает сам себя, в этом его сила. При дешифровке одинаковые цифры дадут нам одинаковые значения, и все пойдет прахом… Как же сделать? В принципе, алхимики просто справлялись с подобными казусами: к каждому следующему подобию они просто прибавляли одно целое число. Единицу. Единорога… Но знать бы, к чему прибавлять!
Девушка слезла с «королевского» табурета и, не зная, чем утешить Алексея, прижалась к нему обнаженным телом, обняв за шею. Но он дернулся, как от удара током, а потом совладал с собой, поправил очки и мягко отстранил ее.
– Майка, не надо… Принеси-ка мне лучше мой библейский сборник. Да, Евангелие с комментариями.
Майя принесла. Алексей шевелил страницы из рисовой бумаги, шурша ими. Плафон мерцал – вокруг носился залетевший в форточку глупый мотылек, искренне не понимавший, чем еще, кроме секса, могут заниматься в кухне квартиры два почти совсем голых молодых человека, в три ночи!
Но вот Алексей нашел.
– А! Это же тетрада. Вот, у Иоанна Богослова, а Апокалипсисе… Какую же еще книгу ОНИ могли взять для ключа? Откровение, 4:7: «…И первое животное было подобно льву, и второе животное подобно Тельцу, и третье животное имело лицо, как человек, и четвертое подобно орлу летящему!» Значит, смотри, эти четыре стороны света надо теперь разложить по ликам, упомянутым у Иоанна Богослова.
– Хм. Легко сказать! – возмутилась Майя. – И в какой угол быка, в какой орла?.. Ни фига у нас с тобой не получится.
Алексей хитро прищурился.
– А тут надо знать тетраморфы, родная… Четырехчастные формы, жестко принятые для изображения библейских вещей. У Апокалипсиса тоже есть тетраморфа. Так вот, в них всегда так:
– При этом Лев – знак воскресения, Орел – вознесения, Человек – воплощения, а Бык – страсти… Ну, что, родная, на что поставим?
– И куда ты смотришь?!
Майя с деланным негодованием сдвинула босые ступни, закрывая ими темно-рыжее пятно паха.
– Я смотрю на то, что… что было в той комнате, – медленно проговорил Алексей. – Да, искусственный фаллос на самом важном месте. Страсть! Значит, нас интересует страсть. Черт возьми, давай попробуем! Начинаем изменять с Быка…
И он азартно схватился за бумаги.
– О’кей! Смотри! Числовые значения тогда выглядят так:
– Отлично! – Майя даже коротко хлопнула в ладошки. – Все, накладывай квадрат на… Ну-у! Еще не все?
– Не все. Вот смотри…
– Каждая сторона квадрата имеет свою букву – это я хорошо помню. К тому же это совпадает с Аристотелевым принципом именования геометрических фигур, в школе еще проходили…
– Мы не проходили…
– Ну, у нас маткласс был. Каждый сектор, значение которого мы вычислили, совпадает с двумя какими-то сторонами: B или D, А или С… Это все влияет на систему координат. А она тут хитрая! Снова начинаем с Быка.
– Смотри! – Алексей красным фломастером жирно подчеркнул цифру «11» в левом верхнем углу. – Вот тебе цифра N, которая обозначает, например, букву X. Все ясно, это северо-западный угол, стороны А и С… А как считать ее координаты?
– Ну конечно, 2–5. Или 25! – уверенно сказала Майя.
– У тебя двоичный код выглядит так: АС. 25. А если СА? Тогда получается 52! И все летит к черту!
Девушка всплеснула теперь руками – хлопок по обнаженным бедрам получился звучным, но Алексей не обратил внимания. Часто поправляя очки, он перебирал листки, исчирканные рядами цифр…
– Это я пытался разалгебраировать шифр, пока не узнал о квадрате Солнца… Код считывания, направление тоже должны быть тут зашифрованы. Определить их можно только по крайним цифрам сторон…
– По сумме?
– Сумма, я тебе говорил, одинакова всегда – 111. Ты понимаешь, Майка, это хи-итрый квадрат. Ни с одной стороны он не дает себя разобрать! Хорошо. Поставим вопрос так: что есть отличного в каждой стороне? А вот что: угловые цифры. При всем желании они одинаковыми быть не могут, как и их сумма… Посмотрим: