остаментов.
— Да уж, запах депрессии витает прямо в воздухе, — заметил я, обходя ближайшую статую. — Хотя выглядит по-своему красиво.
Тень трусил рядом, время от времени останавливаясь, чтобы принюхаться к одной из статуй. Его поведение стало более настороженным, уши постоянно поворачивались, улавливая звуки, недоступные человеческому слуху.
— Здесь водятся Плакальщицы, — предупредил Леон, доставая из кармана небольшую склянку с какой-то жидкостью. Он начал смазывать ею лезвие катаны. — Призрачные сущности. Обычное оружие их не берет.
Он протянул мне склянку, но я покачал головой.
— У меня есть решение получше.
Едва я произнес эти слова, как воздух вокруг нас наполнился тихими стонами, которые, казалось, проникали в разум. Из стен и статуй начали выступать полупрозрачные силуэты женщин. Они парили над землей, их длинные волосы и одежды колыхались, словно под водой. Лица были ужасными, искаженными вечной скорбью. Из их глаз текли серебряные слезы, которые исчезали в воздухе, не достигая пола.
— Ждать не пришлось, — буркнул Леон, принимая боевую стойку. — Будь осторожен, их атаки высасывают жизненную силу.
Первая из призрачных женщин ринулась на меня, ее руки протянулись вперед, словно она пыталась обнять. Я провел по ней мечом, но клинок прошел насквозь, не причинив вреда.
— Говорил же! — крикнул Леон. — Нужна специальная смазка на меч!
На самом деле это был не удар, а лишь первое движение для перехода в нужную мне стойку. Она была разработана мной и моими товарищами во время войны с демонами, когда мы столкнулись с призрачными легионами и пожирателями душ — сущностями, которых не брала ни одна физическая атака. Были у нас и такие неприятные противники.
Форма Рассекающей Души.
Я начал насыщать свой клинок не просто энергией, а концентрированной волей — духовной силой, которая определяла реальность вокруг себя. Моя воля была достаточно сильна, что могла заставить нематериальный объект стать реальным в точке контакта, после чего его можно было разрубить, как обычную плоть.
Внешне меч не изменился. Вместо этого изменился воздух вокруг лезвия. Он начал едва заметно искажаться, словно от жара, но без повышения температуры. Возник эффект линзы, и сам клинок стал казаться острее и четче, чем все остальное в мире.
Когда Плакальщица попыталась схватить меня во второй раз, мой удар прошел сквозь ее руки, и они отсеклись, словно та была настоящей. Призрак издал пронзительный вопль и попытался отступить, но я уже готовил следующий удар. Клинок прошел сквозь ее грудь, и она растворилась в воздухе.
— Как ты это сделал? — изумленно спросил Леон, добивая своего противника покрытой смазкой катаной.
— Клинок должен резать все, — усмехнулся я, поворачиваясь к следующей группе врагов. — Вот и приходится работать, чтобы ничто не стало препятствием.
Тихие стражи вперемешку с Плакальщицами представляли собой интересную комбинацию. Физически прочные противники, требующие силы, и призрачные сущности, требующие особого подхода. Мне приходилось постоянно переключаться между обычными ударами и Формой Рассекающей Души, что было не особо утомительно, но требовало концентрации. Ну и конечно радовало, что даже несмотря на то, что этот метод я давненько не использовал, но применял его все так же умело.
Леон тем временем показывал хорошую работу. Его ледяная магия оказалась эффективной против стражей — низкие температуры делали их движения еще более медленными, а лед заполнял трещины в их броне, ослабляя конструкцию. Против Плакальщиц он использовал алхимическую смазку, и хотя его движения были не такими плавными, как мои, он справлялся.
Тень резвился между противниками, кусая стражей за ноги и увертываясь от их неуклюжих атак. Плакальщиц он игнорировал — видимо, они не представляли для него интереса. Несмотря на игривое настроение, пес всегда понимал, когда нужно отступить, чтобы не подставиться, и когда прикрыть меня от неожиданной атаки. За его показной беззаботностью скрывался недюжинный ум.
— Похоже, это была только разминка, — сказал я, когда последний враг был повержен.
Впереди нас ждали более просторные коридоры, и я уже чувствовал присутствие чего-то более опасного.
И, действительно, дальше противников было побольше. Среди них появились новые. Помимо уже знакомых Тихих стражей и Плакальщиц, на нас начали нападать быстрые, юркие тени, напоминающие силуэты ассасинов.
— Клятвенные тени, — назвал их Леон, указывая на одну из фигур.
Эти твари по моим ощущениям были значительно опаснее предыдущих противников. В руках они держали обломки призрачных клинков или ржавые цепи. Двигались невероятно быстро, используя серии молниеносных ударов. Хуже того, они могли на короткое время становиться неосязаемыми, проходя сквозь атаки, чтобы затем материализоваться за спиной и нанести удар.
Мне пришлось серьезно напрячься. Форма Рассекающей Души была необходима для нанесения урона теням, но их скорость требовала от меня дополнительных техник. Я начал совмещать ее со стойкой Лунного Серпа, создавая быстрые серии ударов, каждый из которых был насыщен духовной силой.
Это заставляло меня уставать быстрее обычного, но я уже частично вернул себе былую форму и мог выдерживать подобную нагрузку без особых проблем. Если, конечно, не затягивать этот бой, то справимся и с этой угрозой.
Одна из теней попыталась атаковать меня сбоку, материализовавшись из стены. Я перехватил ее удар, развернулся и нанес ответный, разрубив пополам. Но в тот же момент услышал, как вскрикнул Леон.
Парень сражался сразу с двумя тенями, и хотя его техника была неплохой, скорость противников оказалась для него проблемой. Одна из теней сумела пройти сквозь его защиту и полоснула цепью по плечу, оставив глубокую рану.
Леон отшатнулся, прижимая рану рукой. Кровь сочилась между пальцев, а его лицо побледнело от боли. Вторая тень уже готовилась к добивающему удару.
Но Тень оказался быстрее меня.
Из спины пса выросли черные цепи — не металлические, а состоящие из той же темной субстанции, что и его шерсть в боевой форме. Цепи молниеносно обвили одну из атакующих теней, материализовав ее принудительно, а затем разорвали на части. Вторую тень пес просто схватил зубами и встряхнул, как игрушку.
— Так, значит, и призраки для тебя не проблема? — сказал я, потрепав его по загривку, когда направлялся к Леону.
Парень смотрел на Тень с плохо скрываемым изумлением.
— Он… у него же цепи росли из спины! Как это возможно?
— У всех свои таланты, — пожал я плечами. Я, честно, и сам не задавался этим вопросом — работает и ладно. — Как рана?
Леон осмотрел порез. Кровотечение было не критичным, но ткань в этом месте почернела по краям.
— Болит, но не смертельно. Есть лечебный эликсир, сейчас обработаю.
Он достал из подсумка небольшую склянку с красноватой жидкостью и вылил ее на рану. Края пореза зашипели, почернение исчезло, а кровотечение остановилось.
Тень подошел к Леону и ткнулся мордой в его здоровую руку. Парень осторожно потрепал пса за ухом.
— Спасибо, дружище. За мной должок.
Тень довольно тявкнул и отошел в сторону, явно довольный благодарностью.
— Он тебя принял в стаю, Мелкий, — усмехнулся я. — Поздравляю.
Когда мы наконец закончили с последними противниками в галерее, впереди показался проход в последний зал. Широкая арка из черного обсидиана была украшена резьбой, изображающей сцены скорби и погребения. За аркой виднелась огромная круглая платформа из отполированного до зеркального блеска камня.
Алтарь Поруганной Чести, как назвал его Леон. Жутковатое место, что ни говори.
Мы вышли на платформу и остановились, оценивая обстановку. Зал представлял собой идеальный круг диаметром около ста метров. Платформа была окружена бездонной пропастью, из которой доносился едва слышный хор отчаянных голосов. Стены зала терялись во тьме, но я чувствовал их присутствие где-то высоко над головой.
— Арена, — констатировал я. — Очень любезно с их стороны сделать арену для битвы с главным монстром этой дыры.
В центре платформы стояла массивная фигура, спиной к нам. Даже сидящая на коленях, она возвышалась на добрые пять метров. Широкие плечи, могучие руки, голова, склоненная в позе раскаяния.
— Гробовщик, — узнал его Леон. — Босс этого Разлома.
Фигура медленно поднялась. Это было гротескное создание — сплав черного камня, потемневшего металла и грубой, мертвой плоти. Массивные, светящиеся тусклым светом цепи глубоко врезались в его тело, опоясывая торс, руки и ноги. За спиной, он нес огромный саркофаг из черного обсидиана, украшенный сложной резьбой, и так же прикованный цепями.
Гробовщик повернулся к нам. Его лицо представляло собой, скорее, скверную маску — провалы вместо глаз, расколотая челюсть, из которой торчали обломки зубов. Когда он открыл рот, оттуда донесся звук, похожий на скрежет камня по металлу.
— Интересный экземпляр, — заметил я, принимая боевую стойку. — Боюсь, тут ни один хирург не исправит эту морду.
Тень зарычал, его размеры начали увеличиваться. Леон поднял катану, покрыв лезвие инеем.
Гробовщик атаковал первым. Несмотря на свои огромные размеры, он двигался поразительно быстро. Его массивный кулак обрушился на то место, где мы стояли секунду назад. Удар был настолько мощным, что в полированном обсидиане образовалась сеть трещин.
Я перекатился в сторону, избегая следующего удара, и нанес ответный выпад. Клинок прошел по его руке, но оставил лишь неглубокую царапину. Кожа монстра была тверже стали.
— Крепкий орешек, — пробормотал я, отступая от размашистого удара цепью.
Гробовщик развернулся, намереваясь атаковать саркофагом. Массивная каменная гробница свистнула в воздухе, целясь мне в голову. Я нырнул под удар и почувствовал, как поток воздуха взъерошил мои волосы.
Удар саркофага о платформу создал мощную ударную волну. Обсидиан затрещал еще сильнее, а звук был настолько громким, что заложило уши. Осколки острого камня разлетелись во все стороны.