Рецепторы дыхательных путей, нервы, и участки дыхательного центра находятся в наиболее древних отделах головного мозга. Мне нужно временно заглушить эту цепочку — и все симптомы исчезнут.
Я мысленно дал команду своей магии:
«Проникни в продолговатый мозг, теперь приблизься к дыхательному центру, найди в нём центр чихания и кашля. А теперь заглуши возникшую там импульсацию. Замедли ток в нервных путях».
— Готово, — объявил я. — Вы можете быть свободны, Анна.
— Уже всё? — удивилась она, а затем прикрыла глаза, прищурилась и начала повторять: — Свадьба с Мансуровым, свадьба с Мансуровым…
Повторив фразу ещё несколько раз, она открыла глаза и удивлённо взглянула на меня.
— Получилось! Правда, получилось, Алексей Александрович! — Анна вскочила и импульсивно похлопала в ладоши. — Значит, симптомы в самом деле были из-за стресса?
— Да. В вашем случае — никаких магических болезней. Разумеется, к счастью, — кивнул я.
— Я обязательно приду к вам ещё раз, — заявила она и приблизилась ко мне на шаг. — Скажите, когда прийти на повторную явку? Могу хоть завтра — как скажете!
— Завтра — рано, — улыбнулся я. — Буду ждать вас ровно через неделю.
— Хорошо, только… Не уверена, что Владимир так просто это оставит. Я боюсь, что он может вам отомстить, — забеспокоилась девушка.
— Это уже мои проблемы. Всё, Анна, зовите следующего пациента, — попросил её я.
Иначе она никогда отсюда не уйдёт. Кажется, излечение произвело на неё такой большое впечатление, что она задумала прописаться в моём кабинете.
— До встречи, лекарь Мечников, — улыбнувшись, произнесла она и покинула кабинет.
Ко мне зашёл следующий больной, но вместе с ним проскочил ещё и Эдуард Семёнович Родников.
Сегодня у меня не кабинет, а проходной двор какой-то! Каждый лекарь считает жизненно необходимым засунуть сюда свой нос.
— Алексей Александрович! — крикнул мне Родников. — На пару слов. Это срочно!
Я усадил пожилого пациента на стул и произнёс:
— Подождите здесь пару минут, я скоро вернусь.
Родников завёл меня в соседний коридор, где не было ни одного человека, и тут же заявил:
— Ты крупно попал, Алексей. Зачем же ты себя такие проблемы наживаешь?
— Понятия не имею, о чём ты говоришь, — признался я.
— Мансуров, — коротко ответил Родников.
Ах, ну это многое объясняет.
— А что «Мансуров»? — спросил я. — Он ворвался ко мне в кабинет и мешал мне заниматься работой. Вот я его и выставил. Чего в моём поведении тебя смущает?
— А Мансуров утверждает, что ты его невесту пытаешься отбить. Якобы, заперся с ней изнутри и неизвестно, чем занимался. Понимаешь? — прошептал Родников. — Ты пойми, я на твоей стороне. Я очень хорошо знаю семейство Мансуровых. Владимир от своих родителей недалеко ушёл. Любую пакость может сделать, лишь бы оказаться в выигрыше.
— Да чем он, чёрт возьми, занимается⁈ — воскликнул я. — Он же этими слухами порочит репутацию своей невесты!
— Понятия не имею, что он удумал. Но боюсь, что он может тебя на дуэль вызвать. Это повезло, что до него ещё не дошли слухи о твоём отлучении. Ты же теперь, фактически, не дворянин. При желании он и без дуэли может на тебя напасть, и никто его ни в чём обвинять не станет. Потому что у него есть контракт с нашим бароном.
— Я благодарен тебе за беспокойство, Эдуард, — кивнул я. — Подумаю, что можно сделать с этой информацией. Кому, кстати, он уже успел рассказать об этом?
— Сразу к Кораблёву пошёл. Решил не мелочиться и донести до главного лекаря. А я… Я там неподалёку бродил, вот и подслушал, — объяснил Родников.
— Опять спал в смотровом кабинете? — усмехнулся я.
— Не спал, работы много было! — пожал плечами Родников. — Вышел я, значит, из кабинета нового пациента пригласить, а они уже и закончились. А тут из твоего кабинета крики начались.
— Я ценю это, Эдуард, и обязательно отплачу тебе за предупреждение.
— Нет уж, мы квиты! — добродушно улыбнулся Родников. — Ты оказался прав. Пациенты, которые лежали рядом с тем мужичком, заболели. Всё-таки эта лёгочная болезнь и вправду как-то передаётся другим людям. Кораблёв отдал приказ отделить и остальных кашляющих.
Отлично, значит, я приблизился на шаг к созданию инфекционного бокса. Надо будет обсудить с главным лекарем этот вопрос. Заодно и выясню, как он отнёсся к россказням Мансуров. А то, кто знает? Может быть, он меня вообще уволить собирается?
Мы с Родниковым разошлись по своим кабинетам и продолжили приём. Окончательно управиться с наплывом пациентов удалось лишь через несколько часов. Все больные жаловались на температуру и кашель, и что особенно примечательно, все они работали вместе — в одном хозяйстве.
Больных с лёгким ОРВИ мы очистили и отправили домой, а тяжёлых пришлось оставить в госпитале под наблюдением дежурных лекарей.
Я направился к кабинету Ивана Сергеевича Кораблёва, но по дороге мне встретился лекарь Синицын. Молодой человек, о чём-то напряжённо думая, накручивал на указательный палец свой длинный ус.
— О! Мечников! — улыбнулся он. — Рад вас видеть. Отгадайте, откуда я иду?
— Странный вопрос, — усмехнулся я. — Не могу предполагать.
— Ещё как можете! — помахал указательным пальцем он. — Я был на домашнем вызове. Наша с вами система работает. А вот, кстати, и её плоды!
Синицын поднял заполненный до отказа кошель и громко погремел им.
— Деньги льются рекой. Обошёл три вызова, получил почти двадцать рублёв! Можете себе это представить? Не на каждом приёме получается столько заработать, — воодушевлённо произнёс он.
Хоть Синицына и интересует только вопрос доходов, но в чём-то он прав. Эти деньги являются хорошим показателем эффективности моего нововведения. Если ещё месяц мы будем приносить столько же, Кораблёв обязательно утвердит новый распорядок работы.
— Очень рад, что мы с вами сошлись во мнениях, Илья Андреевич, — ответил я.
— И я предлагаю не заканчивать на этом наше сотрудничество, — улыбнулся он. — Язык у вас подвешен, Алексей Александрович. И мозги, вижу, на месте. С вашими идеями и моим пониманием денег, мы легко возьмём в оборот Хопёрскую амбулаторию. Дела пойдут в гору — вот увидите!
— Я буду держать в уме ваше предложение, — ответил я. — Если у меня созреет новая идея, обязательно обсужу её с вами.
Идей-то у меня уйма, но торопиться с их реализацией не стоит. Если мы начнём забрасывать Кораблёва своими реформами, он точно пресечёт эту деятельность.
Синицын отправился отдыхать, а я, наконец, дошёл до кабинета главного лекаря. Иван Сергеевич меня уже ждал.
— Мечников… — вздохнул он. — Вы прямо-таки мысли мои читаете! Алексей Александрович, у меня к вам всего один вопрос.
— Слушаю вас внимательно, — произнёс я, усаживаясь напротив Кораблёва.
— Почему от вас одновременно так много и вреда, и пользы? — заявил он. — Ваш план с изоляцией больных сработал. Стоит отметить, это оказалось очень разумным решением, я приму это к сведению. Как относиться к вашим с Синицыным планам я пока что не знаю. Амбулатории никогда не занимались домашними вызовами. Это — удел частных лекарей. Для начала нужно понаблюдать, как они отреагируют на нашу деятельность. Но всё это — мелочи. Меня расстроило, что вы умудрились разругаться с бароном Мансуровым.
Так он — барон? Что же лекарь с таким титулом забыл в Хопёрской амбулатории? Выходит, что по своему уровню он соответствует барону Елину, который заправляет всем городом и окружающим его районом. Теперь понятно, насколько Елину выгодно заключить союз с таким человеком.
А если предположить, что Мансуров не солгал и его род действительно имеет власть во всех городах Российской Империи… Что ж, похоже, я нажил себе действительно серьёзного врага. Но лучше уж иметь врага, чем не иметь принципов.
— Иван Сергеевич, я не собираюсь перед вами оправдываться, — прямо сказал я. — У меня был выбор — поступить, как лекарь, или же лебезить перед заносчивым бароном.
— И что же вы выбрали?
— Я выбрал правильный вариант, — заявил я.
— Ох, Алексей… — вздохнул Кораблёв, затем взглянул на запертую дверь, внимательно прислушался, и лишь после этого продолжил. — Он ведь просил, чтобы я вас уволил. Не просто просил — требовал. И зная, каким разгульным образом жизни увлекался ваш дядя, я начал подозревать, что в словах Мансурова есть смысл. Он посеял в меня сомнения.
— Мой дядя уже давно остепенился, прекратите постоянно припоминать его былые грехи, — произнёс я. — И я — не мой дядя. Как вы уже могли понять, меня волнует только здоровье людей и развитие нашей Хопёрской амбулатории. И на этом — точка. Капризы баронов — последнее, что входит в спектр моих интересов.
— Ладно-ладно, Мечников, успокойтесь, — помахал руками старик. — Я, в отличие от Мансурова, ссоры с вами не ищу.
Кажется, мой монолог смог продавить старика. Это хорошо. Если ещё и главный лекарь будет настроен против меня — это создаст целый пласт ненужных сложностей.
— Алексей Александрович, отходя на минуту от нашей темы… — прищурился Кораблёв. — Что у вас на шее болтается? Меня эта штуковина постоянно отвлекает от разговора!
Я удивлённо посмотрел вниз и только сейчас понял, что пришёл к главному лекарю с фонендоскопом на шее. Старая привычка. Когда постоянно носишь на себе эту трубку, постепенно перестаёшь замечать её наличие.
— Это моё изобретение для аускультации, — произнёс я.
— Для аускуль… Чего? — не понял Кораблёв.
— Позвольте, я вам покажу, — произнёс я.
А затем продемонстрировал Ивану Сергеевичу работу моего аппарата. Пациентов в здании уже не было, поэтому пришлось дать старику послушать мои лёгкие.
И в процессе я впервые осознал, как сильно мне не хватает мобильного телефона с возможностью записывать видео или хотя бы делать фотографии. Потому что лицо Кораблёва в момент его первой аускультации мне захочется вспоминать снова и снова.
Если бы у главного лекаря была вставная челюсть, она уже давно оказалась бы на полу.