— Предлагаю сделку, — бросил ему я.
— О! — улыбнулся Синицын. — Вот с таких слов начинаются самые лучшие беседы!
— Как я понял, ты хочешь выйти на максимальный доход в условиях Хопёрска? — спросил я. — Не стану спрашивать, почему твой взор пал именно на этот маленький городок, но всё же — я прав?
— Не просто выйти на максимальный доход — а превзойти его, — ответил Синицын. — Я хочу показать, что лекарь — это не просто маг-альтруист, но и аристократ, который может сколотить на своём ремесле целое состояние.
— И я готов тебе в этом помочь, — кивнул я. — У меня уже готово несколько разработок, и в планах их ещё больше. Однако мне не хочется возиться с бумагами и бухгалтерией вместо того, чтобы заниматься делом.
Синицын аж притормозил, подняв носками сапог пыль.
— Подожди-ка, Алексей, ты что мне предложить хочешь? — заинтересованно спросил он. — Мы ведь и так уже сотрудничаем.
— Да, но пока что наше сотрудничество ограничено приятельскими отношениями. Мы что-то придумываем, уговариваем Кораблёва поменять структуру амбулатории… Сам понимаешь, с этим планом мы далеко не уйдём. Предлагаю взять тебя в долю. Я создаю новые медицинские изобретения, ввожу реформы, а ты помогаешь всё это оформить грамотно и по закону.
Глаза Синицына заблестели.
— Другими словами, хочешь, чтобы я стал твоим советником по финансам, — кивнул он. — Допустим, Алексей. Может, с виду и не скажешь, но на талантливых людей глаз у меня намётан. Я вижу, что ты в лекарском деле смыслишь куда больше наших коллег. И я с радостью заключу с тобой такую сделку. Однако у меня будет одно условие.
Мы уже откровенно опаздывали на работу, но я решил всё же не торопиться. Прямо сейчас на одной из главных улиц Хопёрска зарождалось будущее медицины Российской Империи.
— Все денежные вопросы я буду решать самостоятельно, и ты не станешь со мной спорить, — произнёс он.
— Нет, тогда уж давай придём к компромиссу, — помотал головой я. — Прежде чем что-то решать, ты будешь обсуждать это со мной. Но последнее слово в таких вопросах будет оставаться за тобой, Илья.
— Хорошо, — кивнул он. — Тогда сразу же дам первый совет. На все твои изобретения нужно срочно оформить патент.
— Кажется, я уже говорил тебе, что…
— Что? — воскликнул он. — Что тебе хочется раздать их всем лекарям просто так? Бесплатно?
— Дело не в доходе, — упёрся я.
— Нет, не в нём. Дело в твоём имени, Алексей Мечников. Представь, что будет, если я сегодня ночью выкраду твой тонометр с фонендоскопом, разберу их, определю, из чего ты их склепал, а потом запатентую на своё имя?
— Я знаю, что ты этого не сделаешь.
— Чисто гипотетически, просто представь, — настоял он. — Тогда тебе будет сложнее распространять свои новые разработки, потому что ты потеряешь часть славы, часть репутации, которые потенциально мог заработать. Каждый твой новый продукт должен проталкивать в массы предыдущий — и так далее.
В словах Синицына был смысл. Возможно, так действительно будет лучше. Доверится ли кто-то разработке одного неизвестного лекаря? Вряд ли. Нужно, чтобы он стал известным в широких кругах. А над этим мне ещё работать и работать.
— Добро, — кивнул я. — Значит, по рукам, Илья. Предлагаю на выходных составить договор. Обсудить, кому и сколько будет положено процентов от дохода.
— С этим я разберусь, — ответил Синицын. — Я знаю, как составляются такие документы. За юридическую часть вопроса можешь не переживать — это станет моей головной болью.
— И ещё кое-что, — добавил я. — Мне нужен человек, который обучит меня азам фехтования.
— А разве тебе такой нужен? — пожал плечами он. — Ты вчера хорошо показал, на что способен.
Но это была мышечная память. А мне нужно отточить осознанное мастерство. Нельзя всё время полагаться на обратный виток. В случае опасности я должен иметь возможность постоять за себя всеми способами.
— Я мало тренировался, — ответил я. — Движение топорные, как у новичка. Кем я сейчас и являюсь. А зазубрины на твоей сабле заставили меня решить, что ты можешь стать хорошим наставником.
— Наставником — громко сказано, — махнул рукой он. — Хорошо, тогда на выходных расскажу тебе кратко, что знаю. Мне-то отец намертво вдолбил в мозг все основные техники фехтования.
Заключив на словах несколько договоров, мы с Синицыным добрались до амбулатории. Пока к нам ещё не успели заглянуть пациенты, я поднялся к главному лекарю. По пути к нему обратил внимание, что кабинет Владимира Мансурова заперт на ключ. Похоже, барон решил сегодня на работе не появляться.
— О! Мечников! — вскочил со стула Иван Сергеевич, когда я прошёл в его кабинет. — Я уже устал сторожить вашу прибыль. Родников с Синицыным свою долю забрали оперативно. Хотя… Знаю, что вы вчера нашли себе занятие поинтереснее.
Я поднял тяжёлый мешок с монетами и положил его в свою сумку.
— Благодарю, Иван Сергеевич, — кивнул я.
— Ровно пятьдесят рублей. Хорошо же вы вчера поработали, — произнёс он. — Когда ваши коллеги занесли сюда почти две сотни рублей, я уж было подумал, что вы устроили во Владыкино разбой и сгребли все имеющиеся у крестьян деньги!
— А вам так и не рассказали, что там случилось на самом деле? — нахмурился я.
— Рассказали, — кивнул он. — Только я решил, что Родников и Синицын вздумали надо мной подшутить.
— Некротика там была, Иван Сергеевич. И это не шутки.
Кораблёв устало вздохнул и откинулся на спинку кресла. Старик уставился в окно, его взгляд опустел.
— Тогда мне точно придётся доложить об этом в Саратов, — после долгого молчания сказал он. — Правда, ехать туда мне не придётся. Завтра сюда приедут лекари из центра губернии. По вашу душу, между прочим.
— Мансуров всё-таки успел перед дуэлью нажаловаться на нас в Саратов? — нахмурился я. — Вот ведь подлец…
— И не думайте, что ваша вчерашняя победа заставит его передумать. Не знаю, что вы с ним сделали, Мечников, но утром пришёл его слуга и передал, что барону требуется несколько дней, чтобы передохнуть от работы.
Ещё бы! Я в его солнечном сплетении такой взрыв устроил. Он ещё долго отходить будет от произошедшего.
Кораблёв потёр виски и попытался подняться со стула, но его тело пошатнулось. Старик с трудом ухватился за край подоконника, а затем ему на помощь подоспел я.
— Иван Сергеевич, что с вами?
— Всё в порядке, Мечников, — поёжился он. — Голова закружилась. Навалилось сразу столько всяких проблем. Некротика, Мансуров, проверяющие из Саратова. Стоило вам здесь появиться, и начался какой-то хаос!
Кораблёв повысил голос, но тут же оборвал фразу, вскрикнул и схватился за голову.
— Не могу… Мечников… — прошептал он. — Голова вот-вот взорвётся. Говорить трудно!
Лицо Кораблёва покраснело. Кажется, из-за сильного приступа боли он даже не мог дотянуться до собственных витков. Я усадил старика на кресло, а сам рванул к сумке. Вытащил оттуда свой тонометр, а нацепил манжету на плечо главного лекаря.
У него даже не было сил недоумевать, старик закрыл глаза и пытался отдышаться. Пока я измерял давление на его левой руке, правой Кораблёв держался за тяжело вздымающуюся грудь.
Перенервничал, видимо. Скорее всего, давление подскочило, а ведь он, хоть и является главным лекарем, вряд ли догадывается, на какие точки нужно воздействовать, чтобы снять его быстро и без осложнений.
Тонометр показал сто восемьдесят на сто двадцать.
— Чёрт… — прошептал себе под нос я. — Да так и инсульт поймать недолго!
Я положил правую ладонь на тело старика, готовясь приступить к снижению давления. Но вдруг почувствовал слабость сам. По животу растеклось что-то горячее.
Я опустил взгляд и понял, что совсем ещё свежая рана, которую я получил на дуэли, разошлась. Видимо, из-за того, что я слишком резко поднял тело Кораблёва. И кровь покидает мои вены очень быстро.
Придётся решать. Спасать Ивана Сергеевича или же спасать себя?
Глава 19
Звать остальных лекарей нет времени, пока они добегут, будет уже поздно. Нужно решить ситуацию самостоятельно, только сил может не хватить. Стойкое высокое давление и открывшаяся рана в животе. Далеко не самые легко купируемые состояния.
Стоп… Ну, конечно же! У меня ведь есть с собой запасной источник энергии, специально для такого случая.
— Всё будет хорошо, Иван Сергеевич, сейчас я вас восстановлю, — произнёс я.
И себя заодно!
Моя рука легла на корпус тонометра — часть карманных часов, которая служила в качестве магического артефакта лекаря. Я направил целительскую энергию из него в свой живот и приказал магии срастить заново все края раны. Только на этот раз уточнил, чтобы колдовство позаботилось о формировании плотного рубца.
Затем сразу же положил правую ладонь на Кораблёва и выдал приказ:
«Расширь сосуды, но не слишком резко. Нельзя, чтобы давление начало снижаться стремительно. Проберись в почки, ускорь выхождение ионов натрия и хлора в мочу, пусть они потянут за собой лишнюю воду».
Такой ход должен был снизить давление, но интуиция подсказывала мне, что этого недостаточно. Слишком резко и стойко оно поднялось.
Нужно повторить действие одного из самых главных антигипертензивных препаратов. Уверен, моя магия сможет воспроизвести его эффект.
Я коснулся его поясницы и направил ещё немного колдовства на почки.
«Уменьши количество ренина, затем выйди в кровь и найди ангиотензин…»
Но ничего не вышло. Я хотел повлиять на гормоны, которые влияют на уровень давления, но магии мне не хватило даже с артефактом. Похоже, столь сложные структуры лечить мне ещё рано.
Ладно, тогда ещё раз дам команду расслабить сосуды: коронарные артерии сердца и вены, чтобы уменьшить нагрузку на центральный орган сердечно-сосудистой системы.
И… Всё!
Я отпрянул от Кораблёва. Жутко уставший. Мою магию высосало до последней капли. В голове прозвучал голос дяди, я вспомнил его вчерашние слова о том, что Олег мог поделиться со мной своим витком.