— Жу-жу… — буркнул он.
Мне начало казаться, что в доме мы уже не одни. Всё-таки хорошо, что я переселил дядю с его семьёй в съёмную квартиру. Там и охрана имеется, «Доходный дом» хорошо заботится о своих жильцах.
Я поправил кольцо, зарядил левую руку магией обратного витка и неспешно спустился на первый этаж. Оказалось, что стук доносился из-за входной двери. За ней кто-то стоял.
Гости? В полночь? Прекрасно… То, что нужно в ночь перед понедельником.
Я накинул пояс с ножнами на бёдра, затем бесшумно подкрался к двери и резко её распахнул.
— Доброй ночи, Алексей Александрович, — поприветствовал меня Сухоруков.
Не знаю, как относятся в этом мире к плохим приметам, но пришедший посреди ночи патологоанатом — это явно не к добру.
— Что вам нужно, Антон Генрихович? — нахмурился.
— Поговорить, не более, — ответил он. — Я оказал вам услугу — не пришёл на помощь Кособокову. Теперь хочу обсудить вопрос дальнейшего сотрудничества.
— Наше сотрудничество ограничивается тем, что я лечу людей, а вы вскрываете трупы. На этом всё, — заключил я и попытался захлопнуть дверь, но Сухоруков вцепился в ручку и помешал мне это сделать.
— Прошу вас, — прохрипел он. — Всего один разговор — и я отстану. Вы ведь наверняка хотите узнать, как работает колечко, которое вы отобрали у Кособокова?
Ублюдок прямо-таки мои мысли читает. По-хорошему нужно гнать его отсюда в шею. Но упустить информацию о кольце я не могу. Это одна из главных проблем, которые я должен решить в ближайшее время.
— Хорошо, входите, — согласился я. — Только без глупостей. Я знаю, что на вас огненная печать. Одно лишнее движение — и у вас начнётся отнюдь не обыденная лихорадка.
Моё замечание застало Сухорукова врасплох. Всего на секунду, но он выдал свою озабоченность этой угрозой. Похоже, патологоанатом не знал, что мне уже известно о его зависимости от кольца.
— Не стоит держать меня за самоубийцу, — хмыкнул он. — Повторюсь, я пришёл поговорить, а не ругаться.
Сухоруков прошёл в гостиную. С его плаща стекала дождевая вода.
Ещё и в доме мне наследил! Хороший гость, ничего не скажешь.
Мы расположились за столом, после чего я первым начал разговор:
— Значит так, Антон Генрихович. Я уже давно понял, что вы игрок очень неоднозначный. Вы служили Кособокову, но хотели его предать. Могу понять — почему. Из-за кольца. И по этой же причине я вряд ли смогу поверить хоть одному вашему слову, поскольку теперь вашей целью является воткнуть мне нож в спину и освободиться от печати. Что ж, теперь ваш ход. Попробуйте переубедить меня в обратном.
— Ну уж тогда не нож, а скальпель, — хохотнул он. — Господин Мечников, возможно, вы ещё не поняли, но я искренне желаю дружить с вами. Только я — не единственный, кого вам стоит опасаться. Я… Просто пешка в сравнении с теми, на ком ещё висит эта огненная печать. Кособоков хорошо постарался, чтобы захватить власть в Хопёрском районе. И уж поверьте, эти люди не будут стучаться к вам в дверь. Скорее всего, вас просто убьют во сне.
— И что вы предлагаете? Хотите, чтобы я отдал вам кольцо? — рассмеялся я. — Вы правда думаете, что я на это пойду?
— Нет, я лишь хочу, чтобы вы сняли с меня печать и поделились знаниями о своём обратном витке, — произнёс патологоанатом. — Они меня очень интересуют.
— А взамен? — сложив руки на груди, спросил я.
— А взамен я перечислю вам имена тех, кто носит огненную печать, — ответил Сухоруков. — И поклянусь, что стану вашим верным помощником в любых делах.
— Как только я сниму печать, вы сразу же предпримете очередную попытку меня убить, — помотал головой я. — Нет. Так не пойдёт. Я уже сказал, что не могу доверять вам, как помощнику.
Сухоруков собирался сказать что-то ещё, но его внимание отвлёк крадущийся в тенях Токс. Антон Генрихович, жутко оскалив зубы, улыбнулся, а затем взглянул на меня.
— Однако с плодом моего творения вы до сих пор неплохо уживаетесь. Значит, в каком-то смысле, помощь мою вы всё же приняли, Алексей Александрович, — заявил он.
— С каким ещё плодом? Это вы про Токса? — спросил я.
— Токса⁈ — расхохотался Сухоруков. — Да вы уже и имя ему придумали? Эй, Токс! — патологоанатом свистнул. — Как там твоё второе сердце? Пока что бьётся?
Ничего необычного в его словах нет. Он тоже участвовал в том вскрытии. Значит, видел, что у мана-клеща есть два сердца. Но почему у меня такое отвратительное предчувствие?
— Вы ведь не думали, Алексей Александрович, что это сердце взялось в клеще из ниоткуда? — улыбнулся Сухоруков. — У обычных мана-клещей его нет.
— К чему вы клоните?
— Это я подарил вторую жизнь вашему питомцу. Создал для вас маленького защитника, — заявил Сухоруков.
Теперь понятно, почему Токс так взбаламутился, когда почувствовал приближение Сухорукова. Только вот есть одна проблема — я всё равно ему не верю. Не может быть, чтобы этот человек намеренно пытался мне помочь. А если и пытался, то только из-за своей корыстных мотивов.
И я принял решение.
— Я лучше сам найду людей, которые зависимы от моего кольца, — произнёс я. — Работать с вами не буду ни при каких обстоятельствах. Более того, я ведь и сам могу угрожать вам, Антон Генрихович. Могу потребовать, чтобы вы назвали имена, а иначе будет активирована огненная печать.
Улыбка с лица Сухорукова быстро исчезла.
— Вы не сделаете этого, Алексей Александрович, — нахмурился он.
— Не сделаю, верно, — кивнул я. — Пока что. Но если вы хоть на шаг приблизитесь ко мне или к моей семье, кольцо получит приказ убивать вас. А теперь убирайтесь из моего дома.
Меня так просто не проведёшь. Он всеми силами пытается показать, что является моим другом. Но на деле это не так. Совсем не так.
Сухоруков резко вскочил из-за стола, повалив стоящие рядом с ним стулья, и быстрым шагом вышел из моего дома под ливень.
— Токс! — крикнул я. — Поди-ка сюда.
Клещ запрыгнул на стол. Я перевернул его и внимательно осмотрел брюшко своего «питомца». Сразу мне заметить эти едва уловимые признаки не удалось. Ничего удивительного, клещ выглядел живее всех живых. И вёл себя, как верное животное.
Однако вокруг его первого сердца так и сохранились очаги некроза. И повреждения, которые я нанёс обратным витком, тоже никуда не делись.
— Так на самом деле ты мёртв, дружище? — вздохнул я.
Сухоруков ворвался в свой морг, чуть не сорвав с петель входную дверь. Первым делом он достал свой скальпель и выпустил скопившуюся злобу на одном из трупов.
— Ублюдок, Мечников! Скотина! — верещал он, не беспокоясь о том, что эту вспышку гнева кто-то заметит. Все его крики заглушали раскаты грома.
— А ты чего развалился⁈ — бросил патологоанатом одному из трупов. — Поднимись!
Сухоруков прошёл вглубь морга, а тело, которое он только что молотил, медленно сползло со стола и пошагало за ним.
— Я припугнул проверяющего, вернул ему фонендоскоп! Ну да, может быть, пытался разок убить. Или пару раз… Какая разница⁈ — кричал Сухоруков своему молчаливому собеседнику. — Что ж, он никак не поймёт — мне нужна информация о его силе. Она мне жизненно необходима!
Патологоанатом скинул с головы шляпу и провёл худощавой рукой по длинным мокрым волосам.
— Странно только, что клещ не убил его сразу, — промычал он. — Неужто я случайно засунул в него другую душу?
Сухоруков рухнул лицом на секционный стол и нервно засмеялся.
— А ведь он теперь может сжечь меня в любой момент. Как только ему вздумается… Кособокову я был нужен, а Мечникову — нет! И я не смогу больше сделать ни одного шага. Ничего не смогу предпринять, пока на мне эта огненная…
Сухоруков замолчал, глядя на своё оголённое предплечье, что сияло во мраке морга, будучи единственным источником света.
— Хм… — шумно выдохнул он и протёр свой скальпель о полы плаща. — А, впрочем… Так ли нужна мне эта рука?
Глава 26
— Да что б меня, куда делся этот чёртов Сухоруков! — выругался главный лекарь, когда я вошёл в фойе амбулатории. — Кто теперь будет этим заниматься⁈
Утро только началось, а наш патологоанатом Сухоруков уже создаёт всем проблемы. Может быть, его вчера смыло дождём? Или молнией поразило? Вот это было бы счастье!
— Что случилось, Иван Сергеевич? — спросил я. — Зачем он вам срочно понадобился?
— Да девушка молодая померла, — вздохнул он. — Совершенно непонятно, из-за чего это произошло. А Сухорукова нет на рабочем месте. И морг закрыт. Я бы сам вскрыл её в крайнем случае…
Смерть молодых людей — это всегда повод насторожиться. Причиной может быть упущенное лекарями острое заболевание или же… Насильственная смерть. Лучше это перепроверить.
Думаю, имеет смысл самостоятельно в этом деле разобраться, пока нет пациентов. В патологической анатомии и физиологии я разбираюсь куда лучше лекарей девятнадцатого века. Значит, и посмертный эпикриз оформлю качественнее.
— Иван Сергеевич, позвольте мне вскрыть девушку, — попросил я.
— Чего? — усмехнулся он. — А вы что же, Алексей Александрович, ещё и патологоанатомом себя возомнили?
— Я разбираюсь в этом ремесле, — твёрдо сказал я. — И разве я вас хоть раз подводил, Иван Сергеевич?
— Кроме той проверки? — усмехнулся он. — Нет, не подводили.
— И проверку организовал Мансуров, — отметил я. — Так что моей вины в этом нет.
— Всем доброе утро, — хмуро пробубнил вошедший в амбулаторию барон.
Владимир Мансуров быстрым шагом прошёл мимо нас на второй этаж, и уже через пару секунд я услышал, как он хлопнул своей дверью.
— Что ж, он выздоровел — уже хорошо! — пожал плечами я.
— Ладно, Алексей Александрович, пока спуститесь в подвал. Я попросил Матвея организовать там временный морг, пока мы пытаемся найти Сухорукова. Скальпель могу вам одолжить.
— Было бы очень кстати, — кивнул я. — Своего я пока что не приобрёл.
— А он лекарю и без надобности, — ответил Кораблёв.