Стоило мне это сказать, как за нашими спинами послышались шаги. Я решил, что это сотрудники амбулатории сбежались, чтобы тушить пожар. Но увиденное заставило меня не на шутку удивиться. Я потерял дар речи, осознав, что мы с Олегом попали в ловушку, спланированную патологоанатомом.
Трупы, что лежали на секционных столах, поднялись.
— Чтоб я сдох… — прошептал Олег. — Ты тоже это видишь, Алексей?
Теперь всё встало на свои места. К нам медленно приближались пять шатающихся тел, в груди которых скрывался ответ на мой вопрос. А точнее — подтверждение всех моих догадок.
В незашитом разрезе на их грудных клетках зияли два сердца. Одно мёртвое и одно активно бьющееся. Точно такие же, как у моего клеща Токса. Похоже, именно так в этом мире работает воскрешение человека. А точнее — создание ходячего мертвеца, зомби.
Антон Генрихович Сухоруков — некромант. Видимо, это именно он экспериментировал в лесах Владыкино и наслал на жителей мор — магический ящур. Это он — причина распространения некротики в Хопёрском районе.
— Дядя, отойди, — велел Олегу я и сделал резкий рывок вперёд.
А затем ударил левой ладонью первого мертвеца. Обратный виток был запущен, магия попыталась вырваться из моей руки, но…
— Не сработала? — прошептал я.
Теперь понятно. Обратный виток действует на живых существ, даже если они заражены некротикой. Но против восставших мертвецов он бессилен.
Я достал клинок и резким размахом срубил голову первому мертвецу. Дядя же оббежал остальных и повалил на двух зомби шкаф с инструментами.
— Уходим отсюда! — крикнул он. — Бежим, Алексей! Он просто тратит наше время.
В этот момент одно из окон морга разбилось вдребезги. К нам запрыгнул Илья Синицын. Остриё его сабли вонзилось в стоящего передо мной мертвеца. И тот сразу же, потеряв поддерживающее его некротическое ядро, рухнул на холодный пол морга.
— Беда, Алексей, — произнёс он. — Лучше вам с дядей убираться отсюда, да поскорее. Кораблёв решил, что ты — некромант.
— Что⁈ — воскликнул я, зарубив ещё одного зомби. — С какого перепугу ему пришла в голову эта чушь?
— Из-за того, что ты труп в подвале поднял! — ответил Синицын, продолжая прорываться сквозь врагов. — Как ты думаешь, не окрепнет ли его мнение, когда он увидит, что вокруг тебя в морге поднялось ещё пять человек?
Проклятье… Вдобавок ко всем моим проблемам присоединилась ещё и эта. Если наш главный лекарь что-то надумал, то просто так выгнать из его головы дурные мысли уже не получится.
— Да сдохни ты уже, наконец! — прорычал Синицын, замахнувшись на последнего мертвеца.
Мы одновременно зарубили оставшегося зомби, после чего у нас появилось немного времени, чтобы выдохнуть.
— Ещё Эдуард, будь он неладен, — пробурчал Синицын. — Он решил поддержать идею Кораблёва. Наплёл, что это именно ты создал тёмного лешего.
Ответить на это мне было нечего. Вряд ли Родников в сговоре с кем-то из моих врагов. Скорее всего, этот трус просто решил обезопасить себя. Решил, что я — некромант. А поверить в это не трудно, если учесть, что я сам подкинул окружающим несколько аргументов в пользу этой теории.
— Алексей, — Илья положил руку на моё плечо. — Во мне можешь не сомневаться. Я во все эти лживые россказни не верю. Но выглядишь ты так, будто сам только что из гроба вылез…
— Причина моего внешнего вида в другом, — ответил я. — Но я — лекарь, Илья. Остальное — лишь домыслы.
— Мне достаточно твоего слова, чтобы поверить, — кивнул он. — А теперь уходите. Я сам объясню Кораблёву, что здесь случилось. Кстати… А что здесь, собственно, произошло?
— Сухоруков, — коротко ответил я. — Это его рук дело. Мы с дядей отправляемся его искать.
И если я не приведу его к местным органам правопорядка, то не смогу доказать свою невиновность. Придётся взять Сухорукова живым.
— Спасибо тебе, Илья, — бросил коллеге я и рванул вслед за дядей, за пределы территории Хопёрской амбулатории.
Олег, хоть и хромал, но двигался резво.
— Впопыхах не успел спросить, — произнёс я. — Откуда ты узнал, что именно Сухоруков похитил Серёжу? Кстати, как Катя? Ей-то он не навредил?
— Нет, она даже не в курсе, что случилось на самом деле, — заявил дядя. — Я проснулся первым и обнаружил, что в кроватке Серёжи уже нет. Там лежало только письмо от Сухорукова. Вот, прочти, — он протянул мне бумажный свёрток. — А Кате я соврал. Пришлось сказать, что к нам в амбулаторию приехали лекари из Саратова, и я отнёс мальчика, чтобы те его осмотрели. Ну… Наплёл про лекарские витки, якобы их должны откалибровать знающие маги. В общем, Лёша, нужно найти моего сына, пока Катя ничего не поняла. Не хочу, чтобы она снова переживала.
Это он хорошо придумал. Хотя решение спорное. Врать матери о судьбе её ребёнка… Скорее всего, я бы так не поступил. Пообещал бы Кате, что мы Серёжу найдём, но не стал бы лгать.
На бегу я развернул письмо Сухорукова и пробежался по нему глазами. Почерк был кривым, едва разборчивым. Очевидно, из-за того, что патологоанатом был вынужден писать левой рукой.
«Передай своему племяннику, чтобы живо дул к тропе между городом и Новохопёрским селом. Я буду ждать там до полуночи. Как только взойдёт луна, ребёнок умрёт».
— Вот ведь ублюдок… — прошипел я. — И как же он, спрашивается, определил, где вы живёте? Пошёл на такую низость, чтобы выманить меня!
— Скорее всего, этот псих следил за тобой. Лично или с помощью мертвецов, — ответил дядя. — Время на подготовку у нас ещё есть. Но его совсем немного. Нужно убедиться, что мы сможем вызволить Серёжу из его лап.
— А где это Новохопёрское село? — спросил я. — Далеко до него?
— Полчаса пешим шагом, — ответил дядя. — Оно к городу прилегает. От Хопёрска это село отделяет лесополоса, через которую и проходит тропа.
— Тогда поступим следующим образом, дядь, — произнёс я. — Ты беги к Кате, скажи, что Серёжу продержат до ночи или до завтра. Успокой её. Учитывая, как тяжело ей дался последний месяц, рисковать её здоровьем не стоит. А я загляну в наш особняк на часок. Попробую как-то замедлить своё… Ухудшение состояние.
А точнее — обращение в упыря.
Дядя лишь кивнул и побежал в сторону съёмной квартиры. Не стал что-либо говорить мне, но я уже смог прочесть его мысли по выражению лица.
Кажется, Олег был уверен, что я обречён. Но об этом мне уже говорил Василий Ионович Решетов. Пожилой лекарь уточнял, что лекарства от яда Хопёрских упырей не существует. Но, возможно, я смогу найти хоть какую-то логику в патогенезе этого состояния. Лекарства нет, но я могу стать тем, кто его создаст. Только времени на это у меня слишком мало.
Я влетел в дом и сразу же спустился в подвал. Собрал все травы, которые были у дяди. Набор скудный, вряд ли мне удастся приготовить из всех этих корешков да сушёных листьев что-то стоящее.
Токс суетливо бегал вокруг меня. Клещ чувствовал, что я стремительно превращаюсь в монстра.
— Ж-жу, — жалобно протянул он и потёрся о мою ногу.
— А ты-то чего? — бросил ему я. — Не могу понять, откуда у тебя вообще берутся эмоции и способность мыслить. Ты ведь зомби-клещ, созданный Сухоруковым.
Токс фыркнул и, обидевшись, отвернулся.
— Прости, дружище, не хотел тебя оскорбить, — вздохнул я. — Из-за всех этих событий я словно сам не свой.
Очевидно, что Токс чем-то отличается от обычных зомби. В нём есть разум. Только откуда он взялся — большой вопрос. Возможно, что даже некромант не знает, что за диковинный организм он сотворил впопыхах.
Я собрался с силами и принялся активно искать способ поддержать своё состояние. Лихорадка, краснота глаз… Однозначно — в моём теле идёт генерализованный воспалительный процесс. Обратный виток для убийства микроорганизмов я уже использовал, но меня это не спасло.
Значит, слюна упыря как-то воздействует на нервный центр терморегуляции. Хотя… Есть и другой вариант. Возможно, что у упырей в целом температура тела выше, чем у людей, поэтому таким образом организм готовится к превращению.
Конечно! Но даже в таком случае лихорадит меня из-за воздействия на мозг. Как правило, высокая температура возникает только в двух случаях. Либо из-за инфекции, либо из-за нарушения работы этого самого центра. Но первый вариант я уже отмёл.
Значит, мне всего лишь нужно снизить температуру. Тогда обращение замедлится. А может, и вовсе прекратится — этого знать наверняка я не могу.
Я растворил созданный мной противовоспалительный порошок в кружке с кипячёной водой, а затем выпил ударную дозу своего экспериментального препарата.
Но этого может оказаться недостаточно. Я сделал глубокий вдох и положил правую руку на свой затылок.
«Пусть магия вольётся в мозг, найдёт гипоталамус и подавит работу центра терморегуляции. Температуру нужно снизить».
И уже через пятнадцать минут мне стало нестерпимо жарко, хотя ранее меня всего колотило от озноба. Похоже, получилось! Теперь окружающая среда кажется моему телу тёплой, но так даже лучше. Зато я подавил процесс обращения.
Единственный минус — из-за пониженной температуры меня будет беспокоить резко выраженная слабость. Но это уже мелочи.
Я усадил Токса в сумку и вышел на улицу. Решил, что клещ может мне пригодиться. Учитывая, как он умеет обездвиживать противников своим ядом, вполне возможно, что из него получится хороший козырь.
Дядя нагнал меня у выхода из города — там, где начиналась тропа через лес.
— Ну что? — спросил я. — Катю успокоил?
— Да, она в порядке, — кивнул он. — Паршиво на душе из-за того, что приходится ей врать. Но уж лучше так. Лучше скажи, как сам? Выглядишь, кстати, немного лучше.
— Замедлил обращение, но боюсь, что это ненадолго, — признался я.
А затем внимательно посмотрел на зрачки Олега. Они были огромными. Да и в целом его поведение весь день казалось мне странным. Дядя стал агрессивнее, сильнее и быстрее. Однако источал спокойствие. Будто судьба ребёнка его вовсе не тревожила.
Очень странно. Вряд ли в его кровь всё же попал яд упыря. Но разбираться с его состоянием мы будем после спасения Серёжи.