кая-то аномалия, — ответил я. — Возможно, последняя магическая вспышка в вашей семье. Но это сейчас не так важно. Решение проблемы есть. Соню нужно отправить в Пензенский Магический университет. Если она поступит к остальным гражданским магам, то военные её беспокоить уже не станут.
— Дык это можно устроить, но… Поступление ведь только в конце лета! До августа Соню уже сто раз найти смогут. Это — не выход, Алексей.
— Выход, — не согласился я. — Нужно попытать удачу. С таким количеством ядер её могут принять на первый курс. Просто заставят ускоренно проходить упущенный материал. А дочь у вас, уж простите за просторечье, далеко не дура. Справится.
— Пенза… Пенза… — пробурчал себе под нос Алексей Бахмутов. — В целом, из Хопёрска до неё добираться столько же, сколько и до Саратова. Два часа — и на месте. Нужно будет попробовать после Нового года.
— Лучше не откладывайте. Пока что ещё начало декабря. Пусть лучше поступит до зимних экзаменов. Да, на неё обвалится куча долгов по прошедшему семестру, но… Вы сами понимаете, за восемь ядер любой университет зацепится.
— Да, вы правы, — кивнул он. — У Андрюшки нашего их всего пять. Надо же… Сильное поколение я воспитал. Хотя у самого никаких магических способностей нет. Может быть, не настал пока конец династии Бахмутовых!
— Может быть, — рассмеялся я. — Но об этом подумаете позже. Надеюсь, вы поняли, что в Пензу нужно отправляться незамедлительно.
— Да, Алексей, но тебя мы больше тревожить не будем, — ответил он. — Тут уж мы с супругой сами. Спасибо тебе ещё раз, — он резво спустился по ступеням и пожал мне руку. — Ты нам очень помог. Отправлю письмо Андрею, напомню ему лишний раз, какого замечательного друга он привёл в наш дом!
Распрощавшись с Бахмутовым, я направился домой. Сил не осталось совсем, да и тревожное чувство сохранялось из-за того, что Владислав, скорее всего, выжил. Пусть я и выкинул его из поезда на полном ходу, но его тело точно упало в сугроб. Правда, некротикой в тех краях опять запахло…
Да уж, Сухоруков, недолго я тебя знал, но наворотить дел ты в этом районе успел. Оставил после себя жуткое наследие.
Вернувшись домой, я обнаружил Токса, спящего на объедках от пирожков. Он даже не заметил, как я вошёл на кухню. Вот только радости от встречи с ним у меня почти не возникло.
Некротики в своём питомце я не чувствовал. Но если учесть, что он был воскрешён некромантом… Как бы в один «прекрасный» день клятва лекаря не принудила меня к убийству своего членистоногого друга.
Прежде чем лечь спать, я поднялся в библиотеку и достал трактат Асклепия, который заранее старательно зарыл среди других книг. Лекарской магии у меня на пару страниц осталось. Посмотрим, что скажет мне книга.
Трактат открылся ровно на той странице, где я остановился в прошлый раз. Это вызвало у меня облегчение — не придётся ещё раз тратить силы уже на прочитанные ранее главы.
Следующая страница, отнявшая у меня половина от оставшихся сил, встретила меня поздравлением.
«Воля в тебе сильна, юный лекарь, раз ты всё же принял созданную мной клятву. Однако помни, что любой поворот в сторону от твоего ремесла заставит тебя потерять всё. А пока возрадуйся! Ибо тебе открылся огромный потенциал. На следующей странице ты сможешь определить, как быстро растёт твоя новообретённая магия».
Да это не книга, а целый магический компьютер! Как вообще в руках Решетова оказался столь могущественный артефакт? Похоже, старик не всё мне о себе рассказал.
Я перелистнул страницу и почувствовал, что сегодня сделал это в последний раз. Дальше мне уже не продвинуться — сил совсем нет.
На открывшемся выцветшем листе бумаги была изображена ладонь. И, судя по инструкциям Асклепия, я должен был положить на неё свою руку.
Стоило мне это сделать, как на соседней странице появился текст.
«Скорость роста лекарской магии — высокая. Отличный результат! С таким ты сможешь обогнать многих своих коллег. Но не стремись возвышаться над ними. Лучше направь свой пыл во благо нуждающихся».
Я захлопнул книгу и устало откинулся на спинку кресла. Потенциал у моего предшественника был слабый. Но судя по всему, моя душа в совокупности с клятвой значительно ускорила процесс развития витков. Правда, как ни странно, не лекарская магия беспокоит меня в большей степени.
У меня в подвале целая куча растений, из которых можно сделать лекарства. Мне ещё над многим предстоит поработать.
Больше в эту ночь я себе перетруждать не стал. Улёгся спать, рассчитывая провести в объятьях Морфея как минимум двенадцать часов. Впереди два выходных, так что я могу себе позволить такое удовольствие.
Однако наутро меня разбудило что-то живое. Не Токс, но врезавшаяся в стекло моей спальни ворона. Поначалу я подумал, что сделала она это случайно, но как только я заметил в её клюве письмо, всё сразу же встало на свои места.
Так вот кто приносит магическую почту! А я то думал, что её на поездах доставляют…
Я распахнул окно, в моё лицо ударил холодный декабрьский воздух.
— Спасибо, пернатая, — улыбнулся я и выдернул из её клюва конверт.
Я был уверен, что мне написал отец. И я не ошибся. На послании было указано имя «Александр Сергеевич Мечников».
Вот только конвертов оказалось два. И на втором оказалось совсем другое имя.
Глава 19
— Письмо от Дмитрия Павловича Юсупова… — вздохнул я.
Значит, он всё-таки узнал мой адрес. Не самые лучшие новости. Значит, новые охотники за головами могут нагрянуть ко мне в любое время.
Прежде чем открывать письмо графа, я решил взглянуть, что написал мой отец.
'До меня дошли тревожные слухи о том, что на тебя напали наёмники. И что ты изувечил нескольких из них. Они уже добрались до Санкт-Петербурга и отчитались перед графом Юсуповым. Мне пришлось экстренно устроить с ним встречу, но слушать мои доводы он не стал. Будь аккуратен, Алексей. Юсупов на этом не остановится. Может так случиться, что встреченные тобой охотники — это лишь начало.
p.s. Как ты умудрился так изуродовать этих бандитов, если раньше даже своего брата Ярослава не мог одолеть в поединке?'
М-да, как отвечать на его последний вопрос я не знаю. Можно, конечно, упомянуть в ответном письме, что у меня пробудился обратный виток. Но пристальное внимание от отца — это последнее, что мне сейчас нужно. Пока что я хочу остаться в Хопёрске и заниматься своими изобретениями и развитием фармакологии.
А вот касаемо новых атак — я и не сомневался, что на этом Юсупов не остановится. Возможно, что-то мне станет известно из его письма. Правда, открывать его стоит аккуратно. Ещё не хватало случайно наткнуться на скрытые в конверте споры сибирской язвы или какое-нибудь проклятье.
На всякий случай я заранее заготовил обратный виток, а у же после этого открыл письмо. Никаких ядов и спор внутри не оказалось. Там лежало обычное письмо, причём текста в нём почти не было. Буквально несколько предложений.
«Буду ждать тебя в своём особняке, Мечников. У тебя неделя, чтобы прибыть ко мне на личную встречу. Откажешься — и тебя будут ожидать проблемы посерьёзнее, клянусь именем своего рода».
Будет ждать? Что ж, удачи ему в этом. Я никуда уезжать из Хопёрска не собираюсь. Если ему надо — пусть приезжает сам. А уж если пришлёт ко мне очередных убийц… Опыт взаимодействия с подобными я уже имею.
Тем более, нет гарантий, что Юсупов не устроил для меня ловушку. Зайду в его поместье — и пиши пропало.
Раз уж почтовый ворон вынудил меня проснуться раньше времени, я решил с самого утра заняться алхимией. Впереди два выходных, и я планирую провести их в своей лаборатории. Двое суток я отстаивал травы, купленные у Ксанфия Апраксина. Время на подготовку отваров понадобится много. Некоторые из них выделяли сок крайне медленно — значит, с ними могу и до конца декабря не управиться. Но большую часть смогу опробовать на себе уже через неделю.
В понедельник я решил отправиться в амбулаторию до прихода своих коллег. У меня намечался серьёзный разговор с главным лекарем, откладывать который явно не стоит.
Кораблёв, как и ожидалось, пришёл на работу раньше всех остальных, а потому я смог беспрепятственно устроить с ним беседу тет-а-тет.
— Вы с Ильёй Андреевичем здорово мне помогли, — сказал Кораблёв, когда я вошёл в его кабинет. — Лаврентий какое-то время поживёт у меня. А потом… Что ж, потом, подозреваю, ему потребуется вскрытие. Когда жизнь его окончательно иссякнет. Тогда мне понадобится помощь нескольких лекарей. Неизвестно, какое существо скрывается в его груди.
— Иван Сергеевич, я бы на вашем месте не торопился со вскрытием. У меня есть идея получше, — прямо сказал я.
— Очередная авантюра, Алексей Александрович? — нахмурился он. — Поймите, я не могу рисковать братом.
— А я знаю, как его спасти, — заявил я.
Кораблёв замер. Старику всегда было трудно поверить в то, что я говорю. Но после суда он дал слово, что отныне будет всегда ко мне прислушиваться.
— Вы с господином Разумовским общались? — уточнил он.
— Да, познакомиться успели, — ответил я. — А что?
— Разве Александр Иванович не сказал вам, что современное лекарское дело не в силах преодолеть то, с чем столкнулся мой брат Лаврентий?
— Разумеется, именно это он мне и сказал. Но ведь наша задача — продвигать лекарское дело дальше! — воскликнул я. — И у меня уже готов план, как излечить вашего брата. Но… Стоит сразу оговориться. Высок риск, что во время лечебной процедуры он погибнет.
— Вы хотите сказать, что в ходе вашего лечения он либо выздоровеет, либо умрёт? — вскинул брови Иван Сергеевич.
— Вдумайтесь, господин Кораблёв, — твёрдо сказал я. — Без моего плана он умрёт гарантированно. Шансов выздороветь самостоятельно у него нет. И если бы речь шла о годах жизни, мы ещё могли бы засомневаться, но… Счёт идёт на недели, если не на дни.
Я почувствовал, как в груди вспыхнул добрый огонёк, напоминающий о моей клятве. Видимо, она одобрила это решение. Попытаться спасти, даже если это может убить безнадёжного пациента. Что ж, рад, что магия сама понимает цену этого риска.