— Да я всего пару раз саблей взмахнул, — заявил Валерий Давыдов. — И в момент замаха в пояснице возникла острая боль. Такая, будто меня кто-то пополам перерубил! Я даже подумал, что Никольский воспользовался какой-то тайной техникой, чтобы нанести этот удар. Но, как оказалось, барон и сам был удивлён из-за произошедшего.
— Значит, из симптомов только боль в пояснице — и больше ничего? — спросил я.
— Да, причём она до сих пор не проходит. Стало чуть-чуть легче от вашей магии, но ноги я всё ещё не чувствую. Хотя… Есть и другие симптомы, — произнёс он. — Как я уже и сказал, мне стало очень трудно удерживать мочу.
Сначала я полагал, что у Валерия Давыдова обычный остеохондроз или, как его стоит называть правильно — дегенеративно-дистрофическое заболевание позвоночника.
Но всё гораздо серьёзнее. Окончательный диагноз можно было бы поставить с помощью рентгена, но везти Давыдова к моему аппарату слишком долго и бессмысленно, тем более во время ливня. Я и так уже понял, что с ним происходит. Осталось только задать несколько наводящих вопросов.
— Чтобы уточнить диагноз, мне нужно, чтобы вы кое-что объяснили, — произнёс я. — Вижу, у вас очень большой вес. Килограммов сто — не меньше. Как давно вы его набрали?
— Да я уже три года в таком виде, господин Мечников, — признался Валерий. — В прошлом я регулярно занимался спортом, тренировался, набирал мышечную массу. Но потом времени на это не осталось, поскольку отец протолкнул меня на важную должность. Теперь я сутками напролёт сижу за бумагами.
Вот и сложилась общая картина. В прошлом интенсивные физические нагрузки, а потом, наоборот, гиподинамия — отсутствие движения. Вдобавок ко всему ожирение, которое оказывает дополнительную нагрузку на позвоночный столб. Особенно на поясницу.
Похоже, у него грыжа в поясничном отделе. Где-то в районе пятого позвонка. А нарушения мочеиспускания вот-вот наступят как раз из-за того, что в том районе начинается так называемый «конский хвост».
Конский хвост — это длинный пучок нервных волокон, который идёт от самого конца человеческого спинного мозга. Если этот «хвост» сдавливает грыжа, наступает острый болевой синдром, а тазовые органы начинают сбоить.
Если вовремя не излечить пациента, проблемы у него будут не только с мочеиспусканием, но ещё и с дефекацией. Он просто не будет контролировать, в какой момент ему нужно «сходить в туалет».
В таких ситуациях проблема обычно решается хирургическим путём. Но в этой версии девятнадцатого века единственным способом излечить его может быть только воздействие магией.
Есть лишь один нюанс. Он может не пережить болевого шока. Если я начну восстанавливать позвонки и вправлять грыжи спинного мозга своей магией, он испытает такую боль, какую ещё не чувствовал никогда.
Мне придётся заблокировать большую часть его проводящих путей. На несколько дней это сделает его слабым, едва способным двигаться калекой. Зато вскоре после этого он снова сможет почувствовать себя здоровым человеком.
— Потерпите ещё немного, Валерий Антонович. Через пятнадцать минут боль исчезнет, — пообещал я.
Также я объяснил пациенту, какие будут последствия у этой манипуляции, но он решил не отказываться от столь рискованного лечения.
Я полностью обезболил всю периферическую нервную систему ниже поясничного отдела, затем принялся укреплять костную ткань и воздействовать на спинной мозг лекарской магией. Судя по приятной вибрации витков в моей груди, грыжа полностью вправилась в позвоночный канал, и операция подошла к концу. Теперь и «конский хвост» вернёт свои функции.
— Попробуйте встать, — предложил я и протянул Валерию руку.
Мужчина ухватился за меня, подтянулся и, приложив немало усилий, всё же смог устоять на ногах. Перемещался он слегка похрамывая, но результат оказался гораздо лучше, чем я предполагал.
— Спасибо вам, господин Мечников. Нужно сообщить об этом моему отцу. Он обязательно отблагодарит вас за помощь, — произнёс младший Давыдов, и именно в этот момент в гостиную влетел Никольский. Барон опередил Антона Сергеевича, чтобы как можно быстрее увидеть результат моей работы.
— Здорово, господин Мечников! — улыбнулся барон. — Впечатляющий результат! Ну что, Валерий Антонович? Теперь мы можем завершить начатое!
— Что, простите? — вскинул брови я. — Вы снова вызываете его на дуэль?
— Это уже вас не касается, — отмахнулся Никольский. — Забирайте свои деньги у господина Давыдова и возвращайтесь к своей работе.
В целом меня совершенно не интересует, что творят дворяне. Их дуэли, интриги и прочие заморочки.
Но Никольский собирается снова вступить в бой с человеком, которого я чудом смог спасти от инвалидизации. Позволить им снова начать дуэль — значит не ценить и не уважать собственный труд.
Ох, знаю ведь, что ещё пожалею об этом, но всё же придётся вмешаться. Любое неловкое движение или удар могут снова вернуть то состояние, в котором находился Валерий Давыдов.
Я встал между Никольским и своим пациентом.
— И что это значит? — нахмурился барон. — Что-то я не припомню, чтобы у скорой лекарской помощи были обязанности — прерывать дуэль. За что я заплатил деньги, когда покупал этот чёртов кристалл вызова⁈
— Дело не в моих обязанностях, — помотал головой я. — Вы собираетесь вступить в схватку с человеком, который сейчас даже ходить толком не может. В ближайшие несколько дней он будет находиться на реабилитации.
— Дуэль — это дело чести. Он уже согласился, так что не стойте у меня на пути, Мечников! — воскликнул Никольский.
— Это — не дуэль. Вы хотите избить беззащитного человека. С тем же успехом господин Давыдов может прокрасться к вам посреди ночи и прирезать вас во сне. Вы и это назовёте дуэлью? — поинтересовался я. — Нет в вашем решении никакой чести.
— Я понимаю, к чему вы клоните, — усмехнулся барон. — Однако я читал договор с губернским госпиталем. Все ваши дальнейшие действия будут нарушать закон.
Нет. Не все.
— Вы правы, — кивнул я. — Остановить дуэль я не могу. Зато имею полное право госпитализировать Валерия Антоновича, — я перевёл взгляд на графа. — Помогите мне довести его до кареты. Мы едем в госпиталь.
— Хорошо, — уверенно кивнул Антон Сергеевич. — Сделаем всё, как вы скажете.
— Эй… Что вы делаете⁈ — прокричал нам вслед Никольский.
— Вы ведь сказали, что читали договор? Я действую согласно протоколу, — произнёс я. — Моему пациенту угрожает опасность, поэтому я обязан её предотвратить. А способов есть всего два. Лечение на месте, госпитализация или и то, и другое.
— А кто сказал, что я позволю вам покинуть мой особняк? — воскликнул Никольский. — Это — моя территория! И я могу…
— Нет, не можете, — перебил его я. — Задержка кареты скорой лекарской помощи — это преступление. В таком случае наш госпиталь запросто может подать на вас в суд. А учитывая, что из свидетелей у нас сам пациент, граф Давыдов, я и даже кучер…
Все одновременно обернулись и увидели Костю, который, поглаживая лошадей, зачем-то нам махал.
— … выкрутиться вам в таком случае уже не удастся, — завершил свою мысль я.
— Вы… Вы пожалеете об этом, Мечников! — крикнул нам вслед Никольский. — Я откажусь от вашей программы! Верну назад кристалл вызова и заберу потраченные на него деньги.
Я ничего не ответил барону и продолжил вести пациента к карете. Что ж, если ему так хочется — пусть сдаёт кристалл, никто его за это не осудит. Однако в случае, если ему станет плохо, наша скорая прибыть не сможет.
Мы втроём уселись в карету, и Костя повёз нас к госпиталю как раз в тот момент, когда ливень начал усиливаться. Но дорога за сорок минут размякнуть не успела, поэтому лошади справились со своей задачей без проблем.
Как только мы добрались до госпиталя, Разумовский вместе со сторожем провёл пациента в отделение, и мы остались с графом наедине.
— Я сожалею, если мне пришлось испортить вам сделку, господин Давыдов, — обратился к графу я. — Но иного выбора у меня не было.
— К чёрту сделку! К чёрту этого напыщенного идиота Никольского! — выругался он. — Я рисковал потерять сына. Уж лучше пусть у меня убудет в деньгах. Их я снова смогу заработать. Я бесконечно благодарен вам, Алексей Александрович. Вы уже дважды помогли мне. Спасли меня, моего сына и репутацию моей семьи. Но больше в должниках я ходить не стану. Я — человек слова. Раз вы не обращаетесь ко мне за помощью, я сам отплачу вам.
Граф выдержал короткую паузу, а затем произнёс:
— Я сделаю так, чтобы ваше дело взлетело до небес, господин Мечников. Раз Никольский не заключил со мной договор, возможно, вы захотите со мной сотрудничать. Что скажете? Я вас заинтересовал?
Глава 9
Не привык я заключать договоры с дворянами, поскольку большинству из них попросту нельзя доверять. Но на этот раз я решил выслушать предложение.
Всё-таки Антон Сергеевич Давыдов — это не какой-то мелкий барон, который готов пойти на всё, лишь бы получить больше власти. Он — граф. Граф, которому я уже много раз помогал и до сих пор храню его тайны от общественности. Для меня иначе и быть не может, но он-то этого не понимает. Ему трудно осознать, что лекарь хранит секреты лишь потому, что так делать правильно.
Кроме того, о графе Давыдове очень хорошо отзывался Александр Иванович Разумовский. Не думаю, что главный лекарь ошибается в этом человеке. По крайней мере, Разумовскому я доверяю как самому близкому коллеге.
Он меня ещё никогда не подводил. А если и подводил, на то были весомые причины.
— Слушаю вас, Антон Сергеевич, — ответил я. — О каком договоре идёт речь?
— Для начала мне придётся рассказать вам, что я планировал получить от барона Никольского, — произнёс Давыдов. — Дело в том, что мне нужно произвести тысячу комплектов одежды для наших военных. Мундиры, штаны, сапоги, перчатки, шапки. Стандартный набор. Поэтому я хотел выкупить у Никольского единственное в Саратове ткацкое предприятие. Вот только он заломил цену настолько, что я начал сомневаться, стоит ли мне вообще с ним сотрудничать. Но выбора у меня не было. По крайней мере, так мне казалось поначалу.