— На чёрный рынок? — удивлённо переспросил Апраксин. — А что, вас мои услуги уже не устраивают?
— Не в этом дело, — помотал головой я. — Скажу прямо. Мне нужна ячейка рынка, которая до сих пор не заключила договор с саратовским поставщиком огнестрельного оружия.
Я пояснил, что собираюсь туда внедриться, и кратко расписал суть своего плана.
Сеченов с Апраксиным слушали меня с раскрытыми ртами. Очевидно, эта идея казалась им самоубийственной, но отказываться от намеченного плана я не собирался. Углова нужно остановить. Чем быстрее, тем лучше.
— Я попробую организовать вам такую возможность, господин Мечников, — произнёс Апраксин. — Дайте мне несколько дней. Я свяжусь с вами, как только найду способ провернуть это дело. Только учтите, так просто без товаров стать частью чёрного рынка не выйдет. Хотя бы временно вы должны что-то предложить покупателям.
— Товаров у меня — целый склад, — заявил я. — Временно буду поставлять туда свои лекарственные средства. Просто поставлю ценник в несколько раз ниже, чем в аптечных лавках.
Всё равно я не собираюсь всерьёз заниматься такого рода торговлей. Да и лекарственными препаратами я никому не наврежу. Я ведь не оружием и не наркотическими средствами собираюсь торговать. Главное — выйти на людей, с помощью которых я смогу встретиться с Угловым, а затем прикрыть эту шайку.
Покушение на императора таким путём не раскрыть, но у городовых точно появится уйма вопросов к Андрею Углову. Сухим из воды он уже выйти не сможет.
Ксанфий ещё раз поблагодарил нас с Сеченовым за помощь, после чего покинул мою квартиру. Теперь только остаётся ждать от него весточку. Я заварил нам с Иваном крепкий чай, и мы приступили к обсуждению будущего изобретения.
— Так, давай подытожим… — произнёс Сеченов после моего рассказа. — Ты уже сделал центрифугу, которая будет вращать пробирки с кровью и отделять клетки от плазмы. После этого плазма будет помещаться в этот твой… Спек-тро…
— Спектрофотометр, — поправил его я. — А он уже будет определять концентрацию всех биохимических соединений.
— Только я до сих пор не понял, что нам для этого нужно, — пожал плечами Иван. — Я даже представить не могу, из каких материалов нужно собирать такой аппарат.
— Придётся раскошелиться и купить много световых и электрических кристаллов. Как расположить последние, я уже знаю. Мастер Захаров многому меня научил. С этим проблем не возникнет. Самое главное — правильно распределить световые кристаллы, чтобы они точно подавали и улавливали свет, — произнёс я.
— Пф-ф-ф… — шумно выдохнул Сеченов. — Допустим. А каким образом свет связан с биохимическими веществами плазмы крови?
— Разные вещества поглощают свет с определённой длиной волны. Эта теория и позволяет определять их концентрацию, — пояснил я.
Правда, в моём мире эта световая система в итоге передаёт информацию на встроенную систему анализа, которая и выдаёт определённые концентрации. Для этого, по сути, нужен полноценный компьютер. Но я уже придумал, как нам обойти эту сложность. Я сделаю световую матрицу из микроскопических кристаллов, которые будут сообщать мне примерную концентрацию веществ плазмы крови. Подобную систему создавал Владимир Павлов, производя свой аппарат УЗИ. Только там матрицей служили звуковые кристаллы.
— Хорошо, суть я понял, — кивнул Сеченов. — Тогда, Алексей, я пойду закупаться кристаллами и попробую начать сбор первых компонентов в соответствии с твоей схемой. Тебе, я так понимаю, нужно отлучиться?
— Да, дел навалилось много, поэтому я тебя и вызвал на подмогу. Лучше уж поделить патент пополам, чем разрываться сразу между всеми своими планами, — объяснил я.
Уверен, что Сеченов с первыми этапами производства справится. Я же схожу в полицейский участок, чтобы заранее предупредить Тимофеева о своих планах, а затем рвану в госпиталь. На этой неделе я ещё не отработал все свои часы.
Когда я добрался до главного городового и рассказал ему о своём плане, он сначала даже не поверил своим ушам.
— Внедриться в чёрный рынок? — вскинул брови он. — Нет, понимаю, если вы таким образом раскроете сразу несколько преступлений, я только «за». Даже готов заплатить вам за проведение этой операции как нашему внештатному агенту. Но… Не постесняюсь спросить, откуда у вас вообще имеется информация о том, как выйти на подпольных продавцов?
Я был готов к тому, что он задаст этот вопрос.
— А сами как думаете, господин Тимофеев? — пожал плечами я. — У меня много знакомых среди дворян. Чёрным рынком пользуются не только отбросы общества. Только своего информатора я не сдам. Он принадлежит к очень влиятельному роду. Так что можем считать, что, поделившись со мной своими знаниями о чёрном рынке, он помог расследованию.
Получается, что я даже не солгал. Ведь Апраксин и вправду относится к числу влиятельных дворян. Мой ответ, правда, совершенно не удовлетворил Тимофеева, но спорить он со мной не стал. Главный городовой понимал, что разбираться ещё и с моим информатором у него точно нет времени. В Саратове сейчас и без того проблем хватает.
— Хорошо, господин Мечников. В таком случае благодарю, что предупредили о своём плане заранее. Я даю добро на проведение этой операции. Только прошу, держите меня в курсе всех событий, — произнёс он.
— Несомненно. Кстати, могу я поинтересоваться, как продвигается дело о покушении на императора? Ожеговых уже удалось найти?
— Ожеговых? — переспросил Тимофеев.
— Только не говорите, что вы забыли! Сектант, которого я оперировал прямо в тюремной камере, сказал, что его руководитель является магом крови и как-то связан с семьёй Ожеговых, — напомнил я.
— Ах, вы об этом! — вспомнил главный городовой. — Мы изучили архивы. Семьи Ожеговых в Саратовской губернии нет. Когда-то они здесь проживали, но все уже давным-давно вымерли. Мы передали это дело тайной службе императора. Но пока что новой информации не получили. Видимо, сектант навёл нас на ложный след.
Странно… Сомневаюсь, что Архип лгал. Да, старик он совершенно безумный, но мне показалось, что он говорил чистую правду. Уж больно складно звучали его слова. Но если городовые и тайная служба не смогла ничего нарыть, значит, этот таинственный Ожегов мог прибыть из другой губернии. Вовсе необязательно, что сам он родился в Саратове.
Ладно, с этим я разберусь позже, если снова выйду на след сектантов. Пока что меня ждут дела в губернском госпитале.
И стоило мне подняться на третий этаж в отделение Александра Разумовского, как главный лекарь тут же выскочил ко мне навстречу.
— Алексей Александрович! У нас экстренный вызов, — вместо приветствия воскликнул он. — Простите, что так спонтанно, но я катастрофически ничего не успеваю. Он поступил ещё двадцать минут назад, но я был занят срочным пациентом.
— А другие лекари почему не поехали? — удивился я.
— К нам поступил раненый мужчина, — сказал Разумовский. — Пришлось подключать всех свободных лекарей, чтобы залатать ему раны. И мы ещё даже не закончили.
— Не проблема, могу съездить на вызов самостоятельно, — сказал главному лекарю я и принял из его рук клочок бумаги, на котором был написан адрес.
Снаружи меня уже ждал Костя — кучер скорой лекарской помощи.
— О! Давненько мы с вами никуда не ездили, господин Мечников! — он поприветствовал меня коротким кивком, затем размял кривой позвоночник и спросил: — Куда едем?
Я дал ему листок с адресом. Оказалось, что вызвали нас в дом Багрянцевых к некоему Михаилу Анатольевичу. Его особняк располагался около набережной Волги. Значит, минут за пятнадцать точно доберёмся.
— Лучше поторопиться, — попросил я. — И так уже затянули с вызовом. Если из-за нашей медлительности пострадает пациент, могут возникнуть серьёзные проблемы.
Костя ускорился, а я мысленно прикинул, как можно организовать набор новых сотрудников в госпиталь. Так дальше продолжаться не может. Раз уж создали отделение скорой лекарской помощи, значит, нужно и дальше его развивать. Как только разберусь с Угловым, сразу же приступлю к обучению новых врачей.
Мы добрались до особняка, и я тут же рванул к открытым дверям дома. Передо мной словно из земли вырос дворецкий. Он обеспокоенно окинул меня взглядом и спросил:
— Лекарь?
— Лекарь, — кивнул я.
— Тогда скорее бегите на второй этаж! Пока господин ещё жив! Чего же вы так долго⁈
Похоже, в доме кроме дворецкого и самого пациента больше никого не было. Я вбежал в спальню. В полумраке на белых простынях лежал худощавый мужчина. Он трясся так, будто его только что окунули в ледяную воду.
— Господин Багрянцев, вы меня слышите? Говорить можете? — подготавливая инструменты, спросил я.
— С-слышу, — заикаясь, прошептал он. — Пожалуйста, сделайте что-нибудь. У меня кончились кристаллы…
Я окинул взглядом комнату и заметил, что пол усыпан множеством багровых камней.
— Что это за кристаллы? — спросил я.
— Излишки… Они забирают излишки! — корчась от боли, шипел он.
Видимо, ему не хватало сил даже выразить свои мысли. Да ещё и темнота в комнате — хоть глаз выколи! Я нащупал лампу и зажёг свет. Только после этого передо мной предстала полная картина произошедшего.
Простыни с левой стороны кровати были залиты кровью. У пациента была повреждена лучевая вена. Будто он намеренно вскрыл её лезвием.
И что же это? Попытка намеренно нанести себе вред? Нет, непохоже. Тогда бы он не стал вызывать лекаря на помощь. Больше похоже, будто он пытался экстренно сделать кровопускание — старый метод лечения, которым пользовались все, кому не лень. Особенно во времена до двадцатого века. Вот только пользы от него никакой!
И кровь уже успела остановиться. Неужто так быстро свернулась?
Давление у пациента упало. Тонометр показал девяносто на шестьдесят. Видимо, это связано с кровотечением.
— Что у вас с рукой? Вы сами себе пустили кровь? — спросил его я. — Михаил Анатольевич, сосредоточьтесь. Постарайтесь ответить на мой вопрос.