осстановить работу его головного мозга.
Второе — клятва лекаря не улавливает, в каком состоянии находится Павел. А поэтому сходу определить тяжесть заболевания невозможно. Обычно, когда человек неподалёку от меня находится в крайне тяжёлом состоянии, моя клятва лекаря тут же активируется, чтобы сообщить мне о том, что кому-то требуется помощь.
Но в данном случае магией проблему не решить. Придётся использовать механизмы в основании колбы. Я уже понял, как работает эта система. Возможно, ещё успею восстановить Романова.
Я мигом перевернул колбу, открыл несколько металлических створок, за которыми находились механизмы, заменяющие сердечно-сосудистую и дыхательную системы. Странно, фильтры, отвечающие за поток кислорода, исправны. И мотор, заменяющий сердечную мышцу, тоже работает.
Другими словами, в данный момент Павел Петрович дышит, его кровообращение не остановилось, но он всё равно выглядит так, будто жизнь в нём угасла.
Почему так? Работа лёгких и сердца уже опровергает факт даже клинической смерти. Или же…
Чёрт, а ведь я подошёл к проблеме не с той стороны! Если предположить, что он действительно умер, механизм всё равно не отрубится. Мозг может быть мёртв, а искусственное сердце продолжает работать.
Но в чём может быть причина произошедшего? Я уверен, что он должен был продержаться ещё неделю, как минимум. Возможно, я что-то упустил.
И тут меня осенило.
Ну конечно же! Главным источником питания всей этой колбы является лекарский кристалл. Я видел его на снимке. Судя по тому, как он сиял, заряд в нём ещё оставался. Но ведь это вовсе не означает, что такого количества заряда Павлу достаточно. Есть риск, что для поддержания жизнедеятельности ему требуется больше мощности.
Я просунул руку между механическими системами кровоснабжения и нащупал небольшое отверстие, которое, судя по всему, вело в камеру с лекарским кристаллом. Туда запросто мог пролезть мой указательный палец. И этого будет достаточно, чтобы создать контакт между моими магическими каналами и сердцевиной колбы.
Что ж, остаётся надеяться, что я не ошибаюсь, и мне не отрубит указательный палец какой-нибудь лопастью вентилятора из системы терморегуляции.
Однако интуиция меня не подвела. Как только дистальная фаланга оказалась в центральной камере, кончик моего пальца коснулся холодной поверхности лекарского кристалла.
Я закрыл глаза, сосредоточился, чтобы наладить с ним связь. По телу пробежали мурашки. Мне впервые довелось столкнуться со столь могущественным минералом. Я сравнил объём энергии, которую может вместить в себя этот кристалл, со своим запасом маны. И ужаснулся.
Эх и крупно же мне повезло! Сейчас я превосхожу этот камень по силе. Но если бы мне пришлось столкнуться с ним два-три месяца назад…
Ошибки быть не может — он бы меня поглотил. Моя магия вылилась бы в кристалл по градиенту концентрации. Выжгла бы все мои каналы. Но в итоге ситуация сложилась иначе. Редчайший или даже уникальный лекарский кристалл принял мою силу и связался со мной прямым магическим мостом.
Я испытал прилив эйфории. Будто стал частью чего-то великого.
— Алексей! — послышался голос Гигеи в моей голове. — Будь осторожен. Кажется, ты столкнулся с Панацеей.
— С Панацеей? — переспросил я. — Но так ведь звали твою погибшую сестру. Другую лекарскую богиню. О чём ты говоришь?
— Она всегда была самовлюблённой дамой, — хмыкнула Гигея. — Даже своё творение назвала в честь себя. Лекарский кристалл. Панацея. Таких в мире существует не больше десятка. Странно, как он мог оказаться внутри этой колбы?
Стоило Гигее задать этот вопрос, как связь между нами перерубило. Моё сознание отдалилось от богини и устремилось куда-то внутрь кристалла. Пока я вливал в него свою ману, он что-то пытался мне показать. Действовал как живое существо. Или как магический интеллект, обладающий своей волей.
Перед моими глазами промчались картинки. Словно слайд-шоу из едва различимых фотографий. Я видел библиотеку. Все стены помещения были уставлены полками с сотнями книг. За одной из полок скрывался проход, ведущий в подвал. Магия вела мой взор туда. Будто какая-то невидимая сила держала меня за руку и пыталась показать то, что сокрыто от других глаз.
А как только я оказался в подвале, передо мной появился свет. Холодное сияние нескольких кристаллов, спрятанных среди других артефактов.
Стоило мне осознать, что передо мной ещё несколько лекарских кристаллов, как магический мост разорвался и меня выбросило из этого видения.
В этот момент механизм, который питал голову Павла Петровича, начал правильно функционировать. В колбе рядом с носом мужчины появились пузырьки воздуха.
Он ещё не пришёл в себя, но я был уверен, что мой план удался. Теперь он действительно спит. Я смогу завести колбу ещё раз. Осталось только разобраться, почему кристалл так быстро разрядился.
— Что это за воспоминания в твоей голове? — спросила Гигея. — Что ты сейчас видел, Алексей?
— Не припомню, чтобы разрешал тебе лишний раз читать мои мысли, — ответил я.
— Прости, я помню наш уговор, — извинилась богиня. — Но на этот раз меня затянуло в них насильно. Мы с тобой только что увидели ещё несколько панацей! Ты понимаешь, что это значит?
— Что все те лекарские кристаллы, созданные твоей сестрой, сейчас находятся где-то в одном месте, — произнёс я. — И, кажется, я уже догадываюсь, где конкретно они хранятся.
— Эм… — протянула Гигея. — Если честно, я поняла только то, что Панацея оставила после себя послание, которое можно счесть завещанием. Я думаю, она хотела, чтобы мы с тобой заполучили эти кристаллы. Погоди, ты сказал, что понял, где они находятся. Ты узнал это место?
— Не узнал. Я там никогда не был, — ответил я. — Однако всё сходится, если сопоставить всё, что произошло за последние месяцы. Смотри, всю колбу с Павлом Романовым питает лекарский кристалл «панацея». Из этого следует, что, скорее всего, создатели этой колбы общались с твоей покойной сестрой напрямую. То, что мы обнаружили в этом видении — это их подвал. Место, где хранится ещё несколько таких же кристаллов.
— Думаешь, что вымерший род императорских лекарей…
Она оборвалась на полуслове, словно боялась этого осознания.
— Да, — ответил я. — Они были избранниками твоей сестры. И какое же совпадение! Совсем недавно сектанты убили Панацею вместе с её избранником. И как раз в этот момент в Саратове появился император. И сообщил о том, что весь род его лекарей уничтожен. А после этого на него попытались совершить покушение.
— Ничего себе… И вправду, всё сходится! А Мечников умнее, чем я думала! — Гигея осеклась. — Ой… Я сейчас это вслух произнесла?
— Ага, — усмехнулся я. — Спасибо, кстати, за комплимент! Но, возвращаясь к предыдущей теме, мне лично теперь уже очевидно, что цели сектантов гораздо сложнее, чем мы думали. Они не только лекарей хотят истребить, но ещё и метят на престол императора. Не знаю, как они собираются это совместить, но если у них это удастся — ничего хорошего Российской Империи это не сулит.
— Алексей Александрович… — послышался тихий голос Павла Петровича.
Гигея тут же исчезла из моего разума, а я подскочил к колбе и всмотрелся в лицо Романова. Очнулся! Кожа немного порозовела, зрачки правильной формы и даже на свет реагируют.
— Вы спасли мне жизнь… — прошептал он. Судя по голосу, ему очень хотелось откашляться, но императорские лекари такую функцию не создали.
— Ещё не спас, — помотал головой я. — У вас разрядился кристалл. Сейчас он полностью заряжен. А мы переходим к главному этапу. Сегодня я собираюсь провести полную чистку вашей колбы. Скорее всего, это последний день, когда вы находитесь под моим присмотром.
— Это одновременно и хорошая, и плохая новость, — заключил Романов. — Мне нравилась ваша компания. Но я буду рад узнать, что мне ещё суждено какое-то время просуществовать во благо Российской Империи.
Я подошёл к биохимическому анализатору. Пока возился с Павлом Петровичем, результаты уже были готовы. И они меня удивили. Всё оказалось гораздо проще, чем я думал.
Я две недели строил теории о том, из чего может состоять среда, в которой плавает голова. Исписал более двух десятков драгоценных листов бумаги. Они, стоит отметить, в девятнадцатом веке совсем недешёвые.
Но, как говорится, всё гениальное просто.
Слизь, очищенная от некротики, представляла из себя обычную смесь полисахаридов с сорбентами. Полисахариды — это длинные цепочки глюкозы и прочих похожих на неё углеводов. Типичным полисахаридом можно назвать крахмал, клетчатку растений или гликоген, который запасает печень большинства млекопитающих.
Сорбенты — это вещества, которые поглощают токсины. В моём мире каждый человек знал о существовании такого средства. Самый простейший сорбент, который люди часто употребляют при отравлении — это активированный уголь. Правда, в прошлой жизни я встречался с огромным количеством более продвинутых сорбентов, которые превосходят активированный уголь во всём.
Я обязательно займусь разработкой таких препаратов, но сейчас срочности в этом нет. Активированный уголь у меня уже имеется. Я занимался его производством в Хопёрске. Значит, чтобы воссоздать питательную среду для Павла Петровича, мне достаточно сделать раствор из полисахаридов, хлорида натрия и активированного угля. Подробно расписать этот рецепт и велеть людям императора готовить его каждые две недели.
Лучше не затягивать и менять слизь почаще. Возможно, мой раствор окажется не таким совершенным, как тот, что создали императорские лекари.
Я покинул публичный дом, чтобы закупить все необходимые материалы, затем приготовил раствор, охладил его до нужной температуры, вернулся и приготовился к кульминации.
Пора выполнить просьбу императора. Больше тянуть нельзя. Придётся спустить всю слизь, очистить её от некротики, а затем загрузить внутрь новую — ту, которую я сам только что синтезировал.
Процесс опасный, поскольку я мог упустить какой-нибудь компонент, входящий в слизь. Но я в себе уверен. Теперь у меня есть целостная картина его полумеханического организма. Просчётов быть не должно.