— Я уже понял, — кивнул он. — Зачем вы это сделали? Могли ведь просто отдать меня им.
— Мог. И сейчас могу, — подметил я. — Однако у меня к тебе есть предложение. Ты — парень молодой. Не вижу смысла исправлять тебя тюрьмой. Ты ещё можешь сам себя исправить. Предлагаю тебе другой выход.
— У меня нет магических способностей. Я — обычный крестьянин. Чем я могу помочь настоящему лекарю? — пожал плечами он. — Я ничего не умею. Только продавать товары ведьмы.
Что б меня… Да этого парня бы не к ведьме, а к Синицыну на обучение. Он ведь запросто сможет сделать из него хорошего маркетолога. И продавать Чижиков будет не всякую дрянь, а наши препараты.
Но пока что думать об этом рано. Для начала стоит посмотреть, насколько он окажется верным мне и новым переменам в своей жизни.
— Я могу дать тебе работу, — сказал я. — Сначала на заводе. Потрудишься там, а дальше — будет видно. Но взамен мне нужно, чтобы ты свёл меня с этой ведьмой.
На его лице одновременно промелькнули и радость, и страх.
— Я буду вам вечно благодарен, если дадите мне честную работу, — кивнул он. — Но боюсь, что ведьма меня просто так не отпустит. Если я перестану выполнять её поручения, она сразу же перекроет со мной всю связь.
— А ты обмани её, — сказал я. — Мы можем придумать с тобой, как изобразить имитацию деятельности. А как только она скажет тебе, что пора встретиться, я пойду вместе с тобой. И положу конец распространению этой лжелекарской деятельности.
— Хорошо, мы можем попробовать, — кивнул Чижиков. — Так… Какой у нас план?
— Знаешь, где находится Хопёрский завод? — ответил я вопросом на вопрос.
— Который заброшенный?
— Уже не заброшенный. Придёшь завтра в семь вечера к главным воротам. К этому моменту подойду я, мои партнёры и несколько твоих будущих коллег. Мы объясним, из чего будет состоять ваша работа.
Игорь Лебедев и Илья Синицын уже разыскали несколько желающих. Плюс Щеблетов прислал из Саратова людей, которые хотят найти новое рабочее место где-нибудь в спокойном городке вроде нашего Хопёрска.
— Договорились, — Чижиков уверенно кивнул и протянул мне руку.
Затем сразу же замялся. Видимо, испугался, что я не захочу жать руку крестьянину. Однако я такими предрассудками не страдал. Ответил на его рукопожатие, но, прежде чем отпустить ладонь Чижикова, сжал её посильнее и произнёс:
— Только учти, Денис, предупрежу ещё раз — больше повторять не стану. Ты нескольким людям навредил очень сильно. Я сегодня еле восстановил их состояние. Если вдруг я узнаю, что ты не сдержал своего слова и вновь начал работать на ведьму…
— Я всё понял, господин ле…
— Дослушай, — перебил его я. — Если слово не сдержишь — в полицию не поведу. Сам с тобой разберусь. Поверь, это куда хуже, чем сидеть за решёткой. Теперь мы друг друга поняли?
— Поняли, — кивнул он. — В смысле, понял, да. Вопросов нет.
— Отлично, — я отпустил его руку. — Поверь, парень, будешь работать со мной — заживёшь хорошо. По закону, как настоящий человек. Это твой единственный шанс. Не упусти его.
Я оставил Чижикова и вернулся к повозке. Оставшиеся адреса мне удалось проехать довольно быстро без лишних проблем. Там оказалось несколько лежачих пациентов, которые, судя по всему, уже пережили острое нарушение мозгового кровообращения. Другими словами, инсульт.
Закончил объезд я куда раньше, чем думал. Даже успел вернуться и сменить Илью Синицына, который отдувался сразу за двоих.
— Ого! А ты быстро, Алексей, — выдохнул он. — Я уж думал, что вы с Сеченовым будете ещё трое суток кататься по Хопёрскому району.
— А сам Сеченов ещё не вернулся? — поинтересовался я.
— Нет, да и не думаю, что управится он до ночи. Сам понимаешь, сколько времени занимает поездка хотя бы в одно село. А если уж по нескольким кататься… — взгляд Синицына резко изменился. Он почесал густые усы, нахмурился и сурово взглянул на меня. — Алексей, а ты уверен, что нам стоит держать его так близко к себе? Мы теперь работаем в одной амбулатории. А вы живёте по соседству. Я опасаюсь за наше дело. Пойми меня правильно.
— Думаю, что Сеченов не принесёт больших проблем, — сказал я. — Я оценил его и как конкурента, и как человека. Он очень скрытный. Прячет свои настоящие эмоции. Но интуиция подсказывает мне, что он не склонен к бесчестным поступкам.
— А твоей интуиции точно можно доверять? — с сомнением в голосе спросил Синицын.
— Можно, — твёрдо сказал я. — Она меня ещё никогда не подводила. Кроме того, план Сеченова по посещению хронических больных — это отличная идея. Я, если честно, восхищаюсь тем, что он взялся за это дело. Он всё ещё наш конкурент. Но он молодец.
— Мне бы твоей уверенности, — вздохнул Синицын. — Но я тебе доверяю. Как скажешь, так и будет. Вопросов нет.
— Давай, иди отдыхай, — сказал ему я. — Я остальных пациентов сам приму.
Синицын с благодарностью кивнул и ушёл в свой кабинет. Я принял ещё пять больных, после чего с облегчением направился домой.
На учёт я поставил лишь двоих пациентов. Остальные оказались больным с острыми заболеваниями, которым никто долгое время не мог оказать помощи. Точнее, их болезни со временем из острых переросли в хронические, но я полностью ликвидировал все патологические очаги, из-за чего ставить их на учёт теперь не имеет смысла.
Однако дома меня ждало ещё много дел. Я встретился с Игорем, и вместе мы наняли ещё одну повозку и пару крепких мужиков, чтобы перевезти на завод всю мою лабораторию. Больше мне рисковать не хотелось.
Доброхота и Токса жалко, если они пострадают. А уж если дядя с семьёй отравится какими-нибудь газами — да я такого себе никогда не прощу.
Нет. Дом должен быть домом, безопасным убежищем. Теперь всеми своими экспериментами я буду заниматься на заводе.
Или…
Я крепко задумался, обратив внимание на портал, который вёл из Хопёрского завода в деревню кузнецов.
А я ведь свою личную лабораторию могу переместить туда. Правда, есть определённый риск. Люди на том острове живут цивилизованные. Атаковать мою лабораторию они не должны. Особенно, если учесть мою договорённость с советом вождей, которая теперь будет передаваться из поколения в поколения.
Но негодяи могут найтись в любом обществе. Один-единственный отброс может расколотить все мои склянки, записи и…
И меня осенило.
Я осознал, сколько проблем могу решить разом. Проблема роста растений, грибов. Да я ведь могу создать целую теплицу или участок на острове, на котором в течение многих лет с учётом их течения времени могут вырасти сотни, если не тысячи новых ингредиентов.
А охранять их может Сварог. Только с ним опять же придётся договориться. Правда, когда я освободил его от некротики, он стал куда более сговорчивым.
Новый план был готов. И я уже собрался приступить к его исполнению. Однако…
Влетевшая на завод ворона прервала все мои размышления. Это уже стало традицией. И я думал не отвлекаться на новое письмо.
Если бы не осознал, что на нём находится гербовая печать Юсуповых.
Опять они! Сначала убийцы, потом наёмный огненный маг в лице Игоря. Я отразил все их атаки. Что же на этот раз? Ядерную бомбу на Хопёрск скинут из-за одной-единственной девственности, которую забрал мой предшественник?
Разумеется, таких технологий у них нет. Правда, магией они это могут заменить запросто.
Без лишних раздумий я распаковал письмо и обнаружил… предложение.
Предложение с толикой угрозы. Граф Юсупов впервые заговорил со мной практически на равных. Видимо, его впечатлило то, что я отбился от всех его нападений. Или же до него дошла информация о моих успехах в Саратовской области.
Но, будь я проклят… Его предложение — хуже любой угрозы.
«…поэтому, Алексей Александрович, я предлагаю вам вступить в матрилинейный брак с моей дочерью, с которой вам уже довелось иметь связь».
Матрилинейный брак. То есть — я перестану быть Мечниковым. Стану Юсуповым. Причём я не буду иметь никакой власти в этой семье. Буду обычным донором семени для создания потомства с большим магическим потенциалом.
Но, куда больше меня удивила последняя фраза в письме. Она поставила точку и подняла все ставки до максимума.
«Я откажусь от личной мести, если вы согласитесь на моё предложение. Станьте Юсуповым, иначе по законам Российской Империи я смогу отправить вас на каторгу, где вы попросту сгниёте».
Глава 17
А здорово Юсуповы придумали! Нашли способ выбраться из безвыходной ситуации. Я устало рухнул на старинный стол, что стоял в моём заводском кабинете.
— Значит, матрилинейный брак… — произнёс я вслух. — А не пошли бы вы все!
Матрилинейный брак, это как стандартный общеизвестный брак, только наоборот. Муж берёт фамилию жены. И если в условиях двадцать первого века это не повлияло бы ни на что, кроме гордости мужчины, то здесь дела обстоят совсем иначе.
Я буду вынужден вступить в род Юсуповых. Причём буду подчиняться не только их главе, но и собственной жене. Которую я знать не знаю!
Проклятье! Я надеялся, что после того, как я отобьюсь ото всех наёмников, которых на меня натравили, Юсуповы и Мансуровы, наконец, отстанут. Судя по всему, они потратили очень много денег на то, чтобы меня ликвидировать. И ничего не вышло. Совершили ребята вложение в ничто.
Всех наёмников я покалечил, а огненного убийцу в итоге сделал одним из своих главных напарников. Для них-то Игорь, конечно, мертвец, но сути это не меняет.
Да пошли бы они все! Конечно, сейчас же поеду вступать в брак! Делать-то мне больше нечего, разумеется. Передам своей будущей супруге все права на патенты, плюну на изобретения и останусь с двумя копейками в кармане. Буду до конца жизни вымаливать деньги у её папочки. А когда он умрёт, стану подкаблучником его дочери. Такое меня совсем не устраивает.
Пока я размышлял над письмом Юсупова, ко мне прилетел ещё один ворон. Вот только в его лапах была целых два письма. И на обоих была указана фамилия «Мечников».