— Простите за беспокойство, господа, — произнёс Родников. — Этого мужчину принесли ко мне на приём, а я не смог даже примерно предположить, что происходит.
На кушетке лежал полный побледневший мужчина. С него градом лил пот.
— Опишите, что беспокоит? — попросил я.
— Боль… Жуткая боль сзади, в спине! — воскликнул он.
— В пояснице, — уточнил Синицын. — Боли начались два дня назад. Думал, что надорвал спину.
— Но вскоре поднялась температура, — добавил Родников. — Мы подозреваем, что у него воспалились мочевыводящие пути. Однако их лечение не дало никакого толку.
— Я лично пробовал снять воспаление с почечных лоханок и мочеточников, — сказал главный лекарь. — Лучше ему не стало. Температура держится выше тридцати восьми уже вторые сутки.
Тут у нас точно не воспалительный процесс в позвоночнике. Сомнений нет — это почки. Либо нетипичное расположение аппендикса. В таком случае аппендицит может отдавать даже в поясницу.
Я достал свой тонометр и принялся измерять давление пациента.
— Алексей Александрович, а разве это необходимо? — уточнил Кораблёв. — Если у него страдает мочевыделительная система, зачем нам осматривать тонус сосудов?
— Если проблема с почками — давление может подскочить, — объяснил я. — Ага… А вот и результат. Сто пятьдесят на сто десять. Очень высокое давление, особенно диастолическое. Бьюсь об заклад — это почки. Вот только…
Какое конкретно заболевание? Воспалительных процессов в почках бывает крайне много. И с ходу без УЗИ определить точно, что случилось с пациентом, практически невозможно.
Хотя…
Я почувствовал едкий запах. За кушеткой стояла банка с какой-то жидкостью.
— Господа, а это что такое? — указав взглядом на банку, спросил я.
— Ой, да не обращайте внимания, — прошептал Родников. — Это пациент принёс свою мочу. Показал, какого она цвета.
— Поэтому я и думаю, что там — камень. В мочеточнике, — заявил Кораблёв. — Он царапает слизистую, поэтому кровь с мочой и выходит.
Я обошёл своих коллег и взглянул на банку. Цвет у мочи был грязно-коричневый. Так сложно с чем-то перепутать.
— Нет, коллеги. Это не камень, — помотал головой я. — Здесь кое-что похуже.
Глава 3
Очевидно, что у пациента повреждены не мочевыводящие пути, а почки. Причём некроз идёт в одном определённом участке почечной системы.
Об этом свидетельствует цвет мочи. Грязно-коричневый.
— У больного — острый канальцевый некроз. Или, как его называют иначе, острый тубулярный некроз, — объяснил я. — Нам всем нужно сконцентрироваться на лечении почек. У кого-то ещё осталась мана?
— Погодите, Алексей Александрович, — перебил меня Родников. — Какие канальцы, какой ещё… «тубулярный»? — нахмурился он.
— Тише, Эдуард Семёнович, — помотал головой Иван Сергеевич Кораблёв. — Слушайте Мечникова. Он знает, что говорит.
Ох, как же много мне понадобилось времени, чтобы убедить главного лекаря, что я почти всегда знаю, что говорю. Не стану его винить, молодому специалисту редко кто-то верит. И в девятнадцатом, и в двадцать первом веке. Но, как я посмотрю, мои труды увенчались успехом. Я окончательно добился его благостного расположения к себе.
— Слушайте меня внимательно, коллеги, — спокойно произнёс я. — Видите цвет мочи? Всем нужно хорошо его запомнить. Такое бывает только в том случае, если страдают канальцы — небольшие структуры в почках, которые отвечают за…
Я сделал паузу. Нет смысла говорить, за что они отвечают. В них происходит обмен ионов. Но пока что лекари это не поймут.
— Отвечают за формирование мочи, — уклончиво ответил я. — Но если там скапливается… некротика, тогда из-за этого почки перестают работать, и весь организм начинает лихорадить.
Мне приходилось объяснять суть заболевания предельно простыми словами.
— Как я понимаю, никто из присутствующих, кроме Алексея Александровича, не знает, как точно лечить этот недуг? — обратился Кораблёв к Родникову и Синицыну. Тем промолчали. — Что ж, в таком случае мы можем поступить лишь одним способом. Позволим Мечникову излечить пациента. А если у него не хватит сил, поделимся с ним своими. Всех устраивают такие условия?
— Да! — хорошо выкрикнули Родников и Синицын.
И я приступил к работе. В целом, как привести в порядок канальцы в почках, я понимал прекрасно. Это для меня совсем не проблема. Есть вопрос куда серьёзнее.
А именно — причина.
Отчего взялся этот некроз? Если исключить все магические повреждения, которые мог бы подкинуть этот мир, вариантов остаётся не больше пяти.
Во-первых, такая картина может наблюдаться при дегидратации. То есть, в случаях, когда организм теряет слишком много воды. Из-за рвоты, диареи или ожогов. Но лежащий передо мной мужчина совсем не похож на обезвоженного. С его лба градом льётся пот.
Организм бы не стал расходовать столь драгоценную жидкость таким образом.
Точно такая же клиническая картина может наблюдаться при окклюзии почечных сосудов — при ишемии почки. Однако и этот вариант я уже отмёл. Я приказал магии избавиться от тромбов и атеросклеротических бляшек. Но не потратил при этом почти ни одного процента своего запаса магии. А значит, заклятье не сработало — бляшек и тромбов нет.
Возможно, почки повредили токсины или какая-то инфекция… Но и обратный виток, которым я прошёлся по почкам, действовал весьма неохотно. Значит, бактерий там нет. Моча стерильна, каковой она и должна быть в норме.
— О боги, храни меня Грифон… — простонал Родников и с грохотом рухнул на пол.
— Что там случилось? — не отвлекаясь от лечения, спросил коллег я.
— Видимо, Эдуард Семёнович передал вам слишком много своих сил, — сказал Кораблёв.
— Мои тоже уже почти на исходе… — пыхтел Синицын.
— Всё, отбой! — скомандовал Кораблёв. — Дальше я сам. Моих витков должно хватить, чтобы подпитать Алексея Александровича.
А я и не думал, что лечение почечных канальцев отнимет у нас столько магии. Но тут я сам просчитался. Перекинул всю ману в обратный виток, поскольку считал, что так лекарская магия будет развиваться быстрее.
Теперь-то мне очевидно — что-то не так. Как только вернусь домой, нужно будет обязательно вернуть всё на свои места.
— Господин Мечников, ещё долго? — спросил меня Кораблёв, когда я закончил восстанавливать почки. — Так я и сам скоро останусь без магии.
Видимо, взаимодействие с микроскопическими частями органа отбирало очень много сил. А уж если даже Иван Сергеевич со своими шестью витками начал бить тревогу…
— Придётся подождать ещё десять минут, господин Кораблёв, — произнёс я, пытаясь продумать план дальнейших действий. — Дайте мне подумать.
Я уже полностью восстановил кровообращение в почках, стабилизировал давление, и очистил организм пациента от веществ, которые начали вредить другим органам.
Но причину пока так и не нашёл. Откуда взялся этот проклятый тубулярный некроз⁈
Ах… Ну конечно!
Пациент полный, ему уже давно за пятьдесят. Нужно расспросить его о других симптомах.
— Как вас зовут? — перешёл к опросу я.
По-хорошему, именно с этого и нужно было начинать.
— Николай, господин лекарь, — улыбнулся мужчина. — Мне уже лучше… Вы бы знали, как я вам благодарен… Думал — помру!
— Подождите, — перебил его я. — Пока что благодарить рано. Лучше расскажите, а что беспокоило вас задолго до начала этого заболевания? Были другие симптомы? Которые беспокоили вас часто, но не так назойливо. То есть… — я задумался, как лучше сформулировать понятие «хроническое заболевание» простому гражданину. — Что вы уже очень давно терпите?
— Есть такое, господин лекарь, — кивнул он. — Несколько вещей беспокоят меня. Почти постоянно. Но я с ними уже обращался к другим лекарям. Мне сказали, что я всё выдумал.
— Кто это вам такое сказал? — нахмурился Иван Сергеевич.
— Так вон тот… Господин, который без сознания лежит, — сказал пациент.
Понятно! Родников запросто мог такое отмочить. У него вообще к пациентам отношение специфическое. «Могу — вылечу! Не могу — болезни нет, вы симулируете!». Как-то так.
— Так какие жалобы были у вас ранее? — продолжил опрос я.
— Пить всё время хочется… — вздохнул мужчина. — Знаете, как с похмелья! Но я спиртное не пью! Совсем. Пусть Грифон мою душу заберёт, если я лгу.
— Не волнуйтесь, я вам верю. А ещё что? — поинтересовался я.
— В туалет много хожу, — ответил он. — Мочусь постоянно. А иногда совсем плохо становится. Сознание бывает, теряю. Голова, как ватная…
Всё, больше сомнений у меня нет. Хоть я пока что и не могу проверить перечисленные им симптомы с помощью лабораторного оборудования, но здесь уже всё очевидно.
Сахарный диабет второго типа. Возраст за пятьдесят, повышенный вес, жажда, интенсивное выделение мочи. А приступы, которые он описывает, скорее всего, являются эпизодами гипергликемии — когда сахар подскакивает слишком высоко и это вызывает нарушение нервной деятельности.
Теперь всё ясно… Почки при сахарном диабете повреждаются очень часто. Именно это заболевание и вызвало эту клиническую картину. Скорее всего, сначала сахарный диабет привёл к почечной недостаточности, и из-за этого в кровь начали поступать оксалаты — соли щавелевой кислоты. И, скорее всего, мочевая кислота, которая привела к гиперурикемии. Другими словами, образовались идеальные условия для разрушения почечных канальцев.
Вот только излечить сахарный диабет второго типа я вряд ли смогу. На это даже лекарская магия неспособна. Лучшим вариантом будет отпустить пациента домой, а самому подумать, как решить эту проблему. Ведь я впервые столкнулся с этим заболеванием после своего перерождения.
— Итак, сейчас я рекомендую поступить следующим образом, — начал я. — Вашу поясницу я привёл в полный порядок. Однако я настоятельно… Слышите? Очень настоятельно рекомендую с этого момента посещать меня хотя бы один раз в месяц. Вам понадобится пожизненный контроль лекаря.