Хотя такой человек, как он, должен справиться с этой болью.
Я срастил костную ткань и сразу же перешёл к лёгким. В первую очередь пришлось восстановить герметичность плевральной полости — тонкой прослойки между двумя листками серозной оболочки, которая выстилала лёгкие с одной стороны и грудную клетку с другой.
Четыре витка позволяли мне легко справиться с этой задачей. Вот только восстановления целостности плевральной полости было недостаточно.
Ведь там уже успела скопиться кровь. Через полчаса она свернётся и образуются спайки. В итоге дыхание всё равно не восстановится.
Тогда я перешёл к рассасыванию крови. К уничтожению всех клеток, которые успели там скопиться. А это — процесс не простой. Мало убрать тромбоциты, эритроциты и лейкоциты. В плазме крови содержится фибрин, который и лежит в основе спаек. А чтобы убрать его, нужно сильно увеличить интенсивность кровообращения.
Поднять уровень артериального притока и венозного оттока. Тогда образуется что-то вроде реки с бешеным течением. При таких обстоятельствах всё лишнее вернётся назад в кровь.
— Спасибо… — прошипел барон, громко кашляя. — Спасибо…
— Рано! — ответил я и закашлялся сам.
Судя по стуку моего сердца, пульс уже перевалил за сто пятьдесят ударов в минуту. Это прекрасный показатель, если человек бежит стометровку или длинную дистанцию на протяжении часа.
Но в моём случае — это отвратительная цифра. Такого быть не должно.
Однако сдаваться рано, я ещё не вернул барону шанс на продолжение жизни. Пока что он может умереть в любой момент банально из-за того, что мягкая, нежная ткань лёгких разрушена острыми концами сломанных рёбер.
Кстати, а из-за чего же они, чёрт подери, сломались? Я даже в самых смелых своих фантазиях не могу придумать, что послужило причиной столь серьёзных переломов.
Может, какой-то яд? Или проклятье?
Нет… Точно, как же я сразу не догадался! Это точно такая же ситуация, которую я наблюдал у Андрея Бахмутова и Леонида Рокотова.
Первый — аэромант. И перегрузка магией воздуха вызывала у него спазм бронхов. Второй был электромантом, и излишний выброс электрической магии заставлял его нервную систему сойти с ума. Что в итоге привело к эпилептическому припадку.
А барон Синицын — могущественный геомант. Логично предположить, что геомантия при частом использовании влияет на твёрдые структуры организма. Скорее всего, на опорно-двигательный аппарат. Чем кости — не камни? Обыкновенные органические камни, состоящие из кальция, фосфатов и других минеральных веществ. Похоже, этот летающий валун не так-то просто дался аткарскому барону. Видимо, он вызвал перенапряжение магических каналов, что и привело к развитию такого заболевания.
Зря он это сделал. Видимо, хотел произвести впечатление на вернувшегося сына, хотя сам уже давно не в том возрасте, чтобы пользоваться столь мощными заклятьями геомантии.
— Осталось совсем немного, — уверил его я. — Осталось зарастить ткани лёгких.
Я приступил к последнему этапу лечения, и как только весь организм Андрея Синицына был восстановлен, я сразу же отпрянул от барона и принялся рыскать рукой по содержимому сумки в поисках порошка, который может восстановить мой сердечный ритм.
Вынудили меня снова использовать обратный виток! Хоть и вправду отдавай его Кириллу Мечникову. Хотя это решение будет мне дорого стоить. Если бы сейчас у меня не оказалось обратного витка, я бы погиб. Да, мне и с ним живётся нелегко, но без этой силы будет ещё хуже. Нужно только найти способ обуздать её побочные эффекты.
От принятого порошка, содержащего в себе химический аналог «бета-блокаторов», я быстро почувствовал облегчение. Затем взглянул на медленно поднимающегося барона. Ему хватило сил сесть, но дальше он пока сдвинуться не мог.
— Ну как? — произнёс я. — Лучше стало?
Он медленно кивнул и, кажется, заснул. Ещё бы! Пришлось пережить столько боли, а организм уже не молодой. По крайней мере, мне удалось ему помочь хотя бы немного.
Я собрался с силами, встал на ноги, перешагнул через лежащих на полу солдат и спустился на первый этаж. А там, между тем, все солдаты уже на протяжении десятка минут наблюдали за схваткой Ильи и Дмитрия.
Нашли на что уставиться! Их барон чуть не помер на втором этаже, а они стоят и смотрят на то, как два брата пытаются пролить родную кровь.
Я протиснулся между бойцами, вышел вперёд и остановился буквально в одном метре от сражающихся братьев.
— Остановитесь! — собрав последние силы, прокричал я.
Дмитрий и Илья замерли. И, что примечательно, в тот момент, когда их клинки перестали мелькать и остановились вместе с руками сражающихся, я заметил, что острия лезвие уткнулись сразу в две шеи. Илья почти поразил Дмитрия, а брат — его.
Хорошие у них навыки — ничего не скажешь. Вот только сейчас не время заниматься подобным.
— Ну что ж вы медлите? Вспорите друг другу глотки, пока ваш отец загибается в своём кабинете, — развёл руками я.
В этот же момент несколько солдат достали клинки из своих ножен и окружили меня со всех сторон.
Дмитрий и Илья удивлённо взглянули на меня.
— Что ты сказал? — прошептал Дмитрий.
— Сказал, что ваш отец чуть не погиб из-за перегрузки магических каналов. Однако я его спас, — ответил я. — И если вы сейчас же не прикажете своим солдатам убрать оружие, есть риск, что они убьют человека, который спас жизнь правителю Аткарска. Вас такой расклад устраивает?
— Делай, как он велит, если, конечно, не хочешь стать новым бароном уже сегодня! — крикнул Илья своему брату.
— Опустите оружие! — прокричал Дмитрий. — Не трогайте Мечникова. Он пойдёт со мной к отцу.
— Я тоже пойду, — кивнул Илья.
— Нет! — отказался Дмитрий. — Ты останешься здесь, иначе…
— Два лекаря лучше, чем один, — сказал я. — Позволь ему пройти. Мы сможем помочь вашему отцу. Я уже сделал большую часть дела. Осталось только проконтролировать его состояние.
Дмитрий смотрел мне в глаза, не моргая. Похоже, отец обучил его, как распознавать ложь. Обеспокоившись здоровьем родителя, он впервые попытался оценить, вру я ему или нет.
Однако меньше, чем через минуту, он ответил:
— Идём, быстро! Илья — за мной!
— Нечего мной командовать. Ты даже не выиграл! Хотя я не тренировался почти три года.
Мы втроём живо поднялись на второй этаж и… обнаружили, что Андрей Константинович как ни в чём ни бывало сидит за своим столом. Хотя ещё пару минут назад он лежал на полу.
Решил притвориться, будто с ним ничего не случилось. Боится показывать свою слабость. Однако разбросанные по столу бумаги намекают, что только что всё это лежало на полу.
Сильный мужчина. Очень сильный. Большинство людей на его месте продолжили бы спать и даже не попытались бы подняться. Однако глава рода Синицыных был совсем другим человеком.
— О… Илья? — устало произнёс он. — Вернулся всё-таки… Хочешь… Хочешь вступить в ряды полевых лекарей, как я и хотел?
Он бредит. Вернее, из-за ослабшего тела выдаёт мысли, которые хотел скрыть.
Я взглянул на Илью. Тот, увидев, в каком состоянии находится его отец, не мог даже слова промолвить. Его тело оцепенело. Однако, как я уже понял, лгать Илья не собирался.
— Нет, отец, прости, — трясущимися губами сказал он. — Я приехал проведать тебя с другом. И сделать одно предложение…
— Ясно, — коротко ответил Андрей Константинович. — Значит, ты всё же решил следовать своему собственному пути… Наверное, это к лучшему. Для того, чтобы не изменять своим принципам, порой нужно мужество похлеще, чем желание воевать за свою Родину.
Илья и Дмитрий удивлённо посмотрели на отца. Никто из них не ожидал, что Андрей Константинович скажет нечто подобное.
— С возвращением, сын. Только не думай, что моё гостеприимство продлится долго, — тихо усмехнулся барон. — Выкладывайте всё, что хотели сказать. А потом — уезжайте. Ты сам избрал такой путь, Илья. Так что не думай кого-либо теперь в этом винить.
— А я и не виню! — воскликнул он. — Меня всё устраивает, отец. Я живу так, как я и хотел. У меня есть верные друзья, соратники, коллеги. Я сам пробьюсь к успеху, можешь во мне не сомневаться.
Барон молча кивнул.
— Это всё из-за тебя, Илья, — прошептал Дмитрий. — Он весь день показывал нашим бойцам траектории полёта снарядов. Истратил почти всю ману. А потом приехал ты и он… решил тебя проучить. В итоге перегрузил свои каналы. Это — твоя вина.
— Думай, как хочешь, — огрызнулся Илья.
— Не ссорьтесь, — помахал дрожащей рукой Андрей Константинович. — Когда меня не станет, вы останетесь вдвоём. Барон и лекарь. Два брата, которым придётся друг друга поддерживать. Не надо повторять моих ошибок, Дмитрий. Не рушь нашу семью.
Старший брат Ильи тут же поклонился и произнёс:
— Да, отец. Я тебя понял.
Я осознал, что сейчас, возможно, лучший момент, чтобы переговорить с бароном. Я подошёл к нему и ещё раз поделился с ним своей маной, улучшив мозговое кровообращение и сняв боль, которая заполнила его грудную клетку.
Глава рода Синицыных заметно оживился. Теперь ему не придётся прилагать дополнительные усилия, чтобы казаться крепким и стойким воякой.
Я вновь присел напротив него и произнёс:
— Андрей Константинович, вам ведь не раз приходилось видеть раненых. Пострадавших от увечий, которые не каждый лекарь может излечить. Верно?
— Посмотри на мою левую руку, парень, — прохрипел он. — Как тебе? Видишь этот пустой рукав? Я получил такое ранение, что она сгнила заживо. При этом рядом со мной было целых два полевых лекаря. И никто не смог мне помочь.
— Именно поэтому я здесь. У меня есть лекарство, которое может излечить любую инфекцию. Точнее… Обезопасить любую загрязнённую рану, из которой сочится гной. Спасти тех, у кого в теле осколки. Я хочу предложить военным этот препарат. А взамен попрошу не деньги, а магические кристаллы. Качественные кристаллы. Чтобы произвести ещё больше образцов этого лекарства.