Я вырвал письмо из рук Ильи, пробежался по нему глазами и выяснил, что меня действительно вызывают в Саратов. Орден лекарей хочет, чтобы я работал в…
Стоп, что⁈
Я аж глаза несколько раз протёр, пытаясь вникнуть в текст сообщения.
Предложения о такой должности я точно не ожидал после своего воскрешения!
Глава 7
Сам факт приглашения в Саратов не стал для меня слишком уж большой сенсацией. Учитывая, сколько я успел сделать за последние полгода, вполне могло случиться и так, что меня бы позвали в Санкт-Петербург.
Но должность…
Она в большей степени даже не лекарская! Тем более такую работу обычно дают более зрелым людям. Этому телу чуть больше двадцати пяти лет. Но никто же не знает, сколько лет моему сознанию на самом деле.
Меня могли взять в амбулаторию или госпиталь как лекаря. Или пригласить в качестве главного лекаря в точно такие же организации. Тут я бы не удивился.
Но в конечном счёте мне предложили нечто иное. Должность преподавателя в Саратовской лекарской академии. Вот это — действительно мощное достижение! Я много разговаривал со своим братом Ярославом на эту тему. И он говорил, что его до сих пор не допустили к преподаванию.
Ярослав Мечников уже стал академиком, уже защитил множество научных работ. Старше он меня всего на два года, но его достижения никто не учёл, поскольку все со скепсисом воспринимали возраст парня.
Якобы преподавать в академии может только человек, стаж работы которого гораздо больше двадцати лет.
Упускать такую возможность нельзя. Из Хопёрска я выжал всё, что мог. Помог огромному количеству людей, а некоторым не один раз, ввёл новые правила работы, изничтожил всю некротику. Есть ли смысл здесь оставаться?
Думаю, нет. Лучше перебраться в Саратов, где для меня будет куда больше возможностей. А если учесть, что дядя со своей семьёй тоже будет там, я смогу следить за ними в ближайшем будущем. Возможно, оказавшись в академии, я даже смогу повлиять на учёбу своего племянника Серёжи. Ведь после того, что учинил мой отец, главное ядро семьи Мечниковых помогать Сергею точно не станет.
— Ну что там, Алексей? — спросил меня Сеченов. — Что-то срочное или подождёт? У нас ещё много нерешённых дел.
— Эй, а ты вообще не лезь после содеянного к Алексею со своими советами! — воскликнул Синицын. — Дело там серьёзное. Куда важнее общения с тобой.
— Мне уже начинает надоедать твоя постоянная агрессия по отношению ко мне, — разозлился Сеченов. — Ты будто ждёшь момента, когда я вызову тебя на дуэль. А чего же сам этого не сделаешь?
— А может, и сделаю. Например, прямо сейчас, — заявил Илья. — Сегодня в девять вечера на территории…
— А ну, быстро прекратили это! — воскликнул я и хлопнул ладонью по столу. — Я благодарен тебе, Илья, за то, что ты пытаешься меня защитить, но этого делать не стоит. Вопрос с Иваном уже решён. Он нас не предавал. Как раз наоборот, он один из немногих, кто оставался верен нам до последнего. В отличие от «многоуважаемого» Александра Анатольевича.
Я кратко пересказал Синицыну о том, что устроил Щеблетов. Разумеется, моего друга это повергло в шок.
— Какой кошмар… — простонал Синицын. — Простите, господа, я, кажется, переборщил с эмоциями. Всё наоборот, получается. Это не Сеченов виноват, а я. Ведь это я предложил тебе, Алексей, заключить договор с этим проходимцем. Я и не думал, что он способен на такое.
— Успокойся, твоей вины в произошедшем тоже нет. Щеблетов хорошо делал свою работу. А когда мы с тобой исчезли, он решил всё прибрать к своим рукам. Хотя, если верить словам Ивана, ему кто-то помогает.
— Это как минимум логично, — сказал Сеченов. — Уж больно много намёков было с его стороны. Хорошая юридическая подкованность, угрозы и мощное давление, против которого лично я пойти никак не смог.
— Возможно, наши с тобой «смерти», Илья, развязали ему руки, — сказал я. — Велика вероятность, что без нашего перемещения в Тёмный мир он бы продолжил верно служить нам. Поскольку для него это было очень выгодно. Так что тебе себя винить не стоит. В конце концов, умирать в наши планы не входило! Поэтому мы и не думали о том, как обезопасить патенты после нашей гибели.
— Тоже верно… — вздохнул Синицын. — Но мы это так не оставим, верно ведь?
— Конечно, — кивнул я. — Щеблетов получит по заслугам. Я разберусь с этой проблемой.
Я понимал, почему Синицына так тревожит эта ситуация. Дело ведь не только в несправедливости. По нашему с ним договору он должен получать пятнадцать процентов от моей прибыли. Это окупало всю его работу как моего личного финансового советника.
— Однако с местью имеет смысл чуть-чуть подождать, — сказал я.
— Как? Почему? — в один голос переспросили Сеченов и Синицын и сами удивились собственной синхронности.
— Мне нужно несколько суток, чтобы разобраться с оставшимися делами в Хопёрске. Таковых, к счастью, осталось не так уж и много, — принялся объяснять я. — Сразу после этого я перееду в Саратов. Приму предложение лекарской академии. Начну преподавать и постепенно заручусь дополнительными связями.
— План хороший, Алексей, — кивнул Сеченов. — Но что делать нам?
— Тут уж вы решайте сами. Но я бы хотел, чтобы ты, Илья, остался здесь в качестве директора или заместителя директора завода, — сказал я. — Ты хорошо знаешь местных работников. Вся документация подготовлена тобой. Это место тебе уже знакомо. Давай будем говорить откровенно. Иван в курсе твоей проблемы, поскольку сам лично занимался созданием налтрексона.
— Я не стесняюсь того факта, что Иван знает о моей зависимости, — вздохнул Синицын. — Так к чему ты клонишь, Алексей?
— Я клоню к тому, что тебе лучше какое-то время побыть в покое. Поработать здесь, попринимать налтрексон, который, кстати, тебя уже целый месяц ожидает, как выяснилось. И после того, как твой организм и, в частности, твоя нервная система придут в боевую готовность… Хм, в целом ты сможешь решить самостоятельно, где хочешь работать. К тому моменту я, скорее всего, открою ещё один завод в Саратове. Если ты найдёшь себе достойную замену и решишь переехать — я буду этому рад. Так что в этом случае твоя дальнейшая судьба зависит исключительно от тебя.
— Спасибо, Алексей, — улыбнулся Синицын. — Я сделаю всё, чтобы вернуть себе былой задор. Будь в этом уверен!
— А что насчёт меня? — спросил Сеченов.
— За тебя я решать не могу, — пожал плечами я. — Я потому и сказал, что Илья может быть как директором, так и его заместителем. Если тебе хочется остаться в Хопёрске, считай, что завод твой. Если в Саратове всё пройдёт так, как я планирую, то местный завод станет одним из филиалов. Так мы расширим нашу сеть.
— Я подумаю над твоим предложением, Алексей, — кивнул Сеченов. — Пока что мне трудно определиться. Я вроде уже обжился здесь. Надо переварить эту информацию для начала.
Если честно, я бы не хотел рушить союз с Сеченовым. Да, я прекрасно понимал, что война лекарских богов рано или поздно приведёт к тому, что мы с ним снова столкнёмся.
Гигея хочет стать во главе лекарского пантеона, а я таким образом получу огромную власть над всеми целителями этого мира. И за такую цель имеет смысл побороться.
Но до этого момента было бы неплохо ещё немного посотрудничать с Иваном. Голова у него на плечах есть. Как я уже и говорил ранее, вдвоём мы можем сделать гораздо больше, чем по отдельности.
Стоп…
Я прервал свой мысленный монолог об избранниках лекарских богов и вспомнил про «тёмную лошадку», о которой все забыли.
Владимир Харитонович Павлов. Никто его даже не вспомнил! Будто его и не существовало вовсе.
— Иван, а что случилось с Павловым? — спросил я. — Последний раз, когда я его видел, он пытался закрыть портал вместе с тобой. Куда он делся после этого?
— Ох, точно! — хлопнул себя по лбу Сеченов. — Я ведь совсем забыл об этом! С господином Павловым ситуация сложилась крайне непредсказуемо. Он помог мне восстановиться после ранений, который я получил в битве с верховным некромантом. Мы с ним немного переговорили, но… Человек он крайне неординарный. По его манере общения невозможно сказать, когда он говорит серьёзно, а когда лжёт. Однако, несмотря на временный мир, он покинул Хопёрск со словами: «Мы с вами ещё повоюем. Передавайте Алексею Александровичу, что наше с ним противостояние ещё не закончилось».
— Так значит, он тоже не поверил в мою смерть, — хмыкнул я. — Но это было предсказуемо.
Всё-таки у его бога Махаона тоже имеется своя сеть. Наверняка он понял, что Гигея не лишилась своего избранника.
— Ладно, господа, — заключил я. — С Павловым и остальными нашими недругами мы разберёмся несколько позже. У меня осталось ещё одно нерешённое дело, с которым я бы не хотел тянуть.
— Какое же? — поинтересовался Сеченов.
— Придётся осквернить мою же могилу, — заявил я. — Потому что кто-то додумался насовать в неё все самые важные для меня вещи! И кстати, одним из этих гениев выступил ты, Иван.
— Я специально это сделал, чтобы не привлекать лишних подозрений! — воскликнул он. — Тем более, я за этот месяц соорудил ещё один эндоскоп. Так что… Если этот аппарат тебе так нужен, я могу тебе его отдать. Чтобы не пришлось копаться на кладбище.
— А придётся, — вздохнул я. — Потому что тот эндоскоп был особенным. У него было много дополнительных функций. Я его несколько раз модернизировал. В него встроена система для взятия биопсии. Да и кроме эндоскопа в мой гроб накидали целую кучу полезных вещей.
— Да ладно, — пожал плечами Синицын. — Если ты жив, то и осквернением это не назовёшь. Стоп… Проклятье!
Илья схватился за голову и чуть не вырвал волосы с корнями.
— В чём дело? — спросил его я.
— Деньги! Мои деньги! Я хранил их в металлическом сейфе. На нём была выгравирована моя фамилия. Возможно, его засунули туда же. Сильно сомневаюсь, что кто-то озаботился отправкой моих личных вещей отцу. Тем более, зная моего отца, он бы их и не принял. Готов поспорить, что он праздник устроил, когда узнал, что его непутёвый сынок отправился на тот свет!