— О-о! Разумовский, говоришь? — протянул я. — А ведь мне доводилось с ним встречаться. Кажется, он сейчас работает главным лекарем в госпитале Саратова. Ты прав, человек действительно образованный.
Вот только в последний раз, когда мы с ним виделись, он помочь своему пациенту не мог. Но тут дело не в его навыках, а во времени, в котором мы живём.
Тогда он занимался лечением Лаврентия Кораблёва — брата нашего Ивана Сергеевича. У него сформировался рак лёгкого. Разумовский помочь ему не смог, зато мы со здешним главным лекарем смогли провести операцию и удалить опухоль вместе с лёгким. С тех самых пор Лаврентий прекрасно себя чувствует. Только от одышки иногда страдает, но это уже мелочи в сравнении с тем, что было ранее.
— Ладно, давай заканчивать с этой темой, — предложил я. — Насчёт Мансуровых и Саратова мне всё ясно. Однако ты хотел ещё и про лекарскую плиту мне что-то рассказать. Только прежде чем мы поговорим об этом, я хочу, чтобы ты понял, Ярослав. Нашему отцу нельзя знать о существовании этой плиты. Как только до него дойдёт, что изгнанные члены семьи владеют этим артефактом, он снова начнёт искать способы добраться до него.
— Знаю, — кивнул Ярослав. — Я ничего ему не скажу. Обещаю тебе. Правда, мне бы очень хотелось, чтобы плита отца и плита Олега в конечном итоге встретились.
— Зачем?
— Обрати внимание на неровную поверхность левой половины этой плиты, — сказал Ярослав и провёл рукой по камню. — Кто-то старался скрыть это, но у него ничего не вышло. При более подробном рассмотрении всё равно заметно, что эту плиту откололи от другой. Другими словами, эти два куска когда-то были единым целым.
Интересно… У меня были мысли на этот счёт, просто я не стал придавать им особого значения. Мне ведь доводилось взаимодействовать с двумя плитами. И их противоположные края действительно заставляют задуматься, а не был ли раньше этот камень одним целым?
— А в чём же её функция? — поинтересовался я. — Ты сказал, что изучил массу книг в засекреченном отделе. На что способна собранная воедино плита?
— Как я понял, она создана не для того, чтобы передавать витки друг другу или обмениваться ими внутри своего тела, — сказал Ярослав. — Это — лишь побочная возможность. Изначально она была создана для того, чтобы сила умерших членов рода не рассеивалась и собиралась в одном артефакте. Понимаешь теперь, Алексей? В этом камне содержится сила всех Мечниковых, кто жил до нас. Она настроена на нашу семью. И если соединить два куска плиты, можно получить доступ к этой силе.
— Ты понимаешь, насколько опасна эта информация? — прошептал я. — Если об этом кто-то узнает, обе половины нашей семьи могут оказаться в опасности.
— Поэтому я рассказал об этом только тебе, — ответил Ярослав. — Я знаю, что отец с Кириллом запросто могут затеять какую-нибудь аферу. А этого нам не надо. Очередной борьбы внутри рода Мечниковых некоторые члены семьи в конечном итоге могут не пережить.
— Тогда сохраним эту информацию в тайне от остальных, — заключил я. — Мы с тобой являемся представителями двух осколков нашей семьи. И как показала практика, только мы способны сохранять мир. Все остальные слишком склонны к конфликтам. Даже дядя может завернуть какую-нибудь интригу, если узнает, на что способна плита будучи собранной. Сейчас ради сына он готов пойти на всё.
Под зельем-энергетиком мы с Ярославом проболтали почти всю ночь. В итоге под утро он покинул наш дом и направился на вокзал, чтобы вернуться в Санкт-Петербург. Никто так и не заметил его присутствия. Я же решил не тянуть с переездом в Саратов.
Оставил дяде записку, что встречусь с ним уже в другом городе, затем сложил все свои вещи в сумку и усадил туда Токса. Перепроверил лишний раз, что в сумке лежит дощечка, найденная Доброхотом, и только после этого покинул дом.
Всё, больше в этот особняк я не вернусь. Уже сегодня сюда вселятся новые люди. Прошла целая эпоха! Хорошо хоть, что мы этот дом от проклятья избавили. А то было бы бесчестно продавать его другим людям, зная, что он может убить их в любую минуту. Хотя предыдущих владельцев это не останавливало! Они, наоборот, с большой охотой пытались продать этот дом любому дураку, который согласится. Цепляли покупателей заниженной ценой.
И по иронии судьбы таким дураком оказался мой дядя. Но ничего, в итоге после уничтожения проклятья ему удалось продать особняк за приличную сумму, которой хватит не только для покупки квартиры в Саратове, но и на несколько месяцев жизни ещё останется.
А дальше — будет видно. Разумеется, я продолжу им помогать.
Поезд «Астрахань — Санкт-Петербург» тронулся, я помахал на прощанье Ярославу и вышел с территории вокзала.
— Ну что, друзья мои, — прошептал я Токсу и Доброхоту, которые ютились в моей сумке. — Пора заканчивать все оставшиеся дела. На вечернем поезде уедем в Саратов.
Первым делом я направился на завод, где, как выяснилось, уже вовсю командовали Сеченов и Синицын. Попрощался со своими сотрудниками и пообещал, что буду сюда возвращаться.
А возвращаться мне в любом случае придётся. Сколько бы патентов не отхватил Александр Щеблетов, но завод всегда принадлежал только мне. А после моей «гибели» перешёл к Синицыну. Надо дать им с Сеченовым время, пусть адаптируются друг к другу. А дальше будет видно. Если кто-то из них решит перебраться вслед за мной, я найду им работу в новом филиале. Наверняка в Саратове тоже есть заброшенные заводы, которые я могу превратить в источник будущих лекарств.
— Алексей! — услышал я знакомый голос. Около завода меня поймал Игорь Лебедев.
— О-о! Ну здравствуй, дружище, — улыбнулся я и пожал Игорю руку. — Восстановился всё-таки? Мы с Кораблёвым много сил потратили, чтобы поставить тебя на ноги. Лихорадка больше не беспокоит?
— Нет, — покачал головой пиромант. — Я впервые за несколько недель проснулся бодрым. Ни лихорадки, ни слабости, ни тошноты. Знаешь, я бы, может, засомневался, что передо мной ты, а не какая-нибудь мёртвая кукла некроманта… Но такое лекарское дело может творить только Алексей Мечников.
— Ценю твои слова, Игорь, — кивнул я.
— До меня дошли слухи, что ты в ближайшее время покинешь Хопёрск, — произнёс он. — А судя по твоей сумке…
— Да. Уже сегодня, — ответил ему я. — Загляну в амбулаторию, решу оставшиеся вопросы и направлюсь в Саратов. И очень хорошо, что мне удалось пересечься с тобой перед отправлением. У меня есть для тебя серьёзная задача, Игорь.
— Какая же? — спросил он. — Только скажи — я всё что угодно сделаю. Ты мне уже несколько раз жизнь спасал. Теперь я твой должник навеки.
— Ничего серьёзного, — ответил я. — Мне просто надо, чтобы ты проследил за порталом в деревню кузнецов. Обязательно найдутся кретины, которым захочется «скоротать» время в том мире.
А если учесть, что там обитает дед Щеблетова, которого некротика превратила в огнедышащего дракона, то можно предположить, что и сам Александр найдёт причину воспользоваться порталом.
Против него лучше врага, чем Игорь Лебедев, представить трудно. Лёд против огня. Две противоположные стихии.
— Я понял, — кивнул Игорь. — Никого туда не впускать без твоего письменного разрешения.
— В целом, если Синицыну или Сеченову потребуется пройти через врата — им можешь довериться. Но больше никому. Я предупредил и эту парочку, чтобы они без надобности возможностями портала не злоупотребляли.
В конечном итоге я попрощался с Лебедевым, затем заглянул в амбулаторию к Кораблёву и… Вот там-то для меня и была заготовлена настоящая облава.
А я всё думал, когда же «они» появятся.
— Алексей Александрович, мы из газеты «Имперские новости»! — кричал мужчина с противным голосом, пока остальные его коллеги назойливо окружали меня со всех сторон. Я заметил, что они уже начали что-то записывать в свои магические блокноты, хотя я даже слова промолвить не успел. — У нас к вам есть несколько вопросов! И самый главный — как вам удалось восстать из мёртвых? Неужели лекари научились пользоваться аспектами некромантии? Это ведь станет большим прорывом для всего человечества!
Опять меня с некромантом сравнивают… Ну, кто-то должен был это сделать.
По-хорошему газетчиков лучше проигнорировать. Но позволить себе я это не могу, поскольку на мне до сих пор висит магическая клятва, данная барону Балашову.
— Буду краток, — произнёс я. — Некромантией я никогда не пользовался и пользоваться не собираюсь. Я не воскресал. Мы с господином Синицыным вовсе не умирали — смотрите на вещи проще. А после возвращения из Тёмного мира нам оказал помощь барон Балашов. Накормил, обогрел, дал кров и пищу…
Я почувствовал, как в моей сумке недовольно завозился Токс. Разумеется, он недоволен тем, что я создаю из его брата-психопата образ героя.
Вот только это — ещё не всё. Пока здесь находятся газетчики, я могу им сообщить то, что в магическую клятву не входило.
— Кстати, барон просил передать, что с большим удовольствием проведёт экскурсию по своему поместью всем желающим. Из этого может выйти хорошая статья, — произнёс я. — Виктор Павлович очень хвалит свои камеры пыток и с радостью покажет вам места, где он с максимальной жестокостью забивает людей, как скот. Я такое, конечно, не одобряю. Но, если хотите взглянуть, очень рекомендую посетить город Балашов. На этом — всё. Больше никаких комментариев не будет. Так что не тревожьте меня вопросами, я должен повидаться с главным лекарем.
Газетчики ещё несколько раз попытались поймать меня, чтобы выудить новую информацию, но делали они это слишком уж неохотно. Полученная информация о бароне настолько их шокировала, что секреты моего возрождения тут же перешли на задний план.
При этом клятву я не нарушил. Как раз наоборот, сделал так, чтобы соблюсти каждую деталь. Похвалил барона и отдал ему титул героя за то, что нас с Синицыным якобы спас. Умолчал о том, что он сделал со своим братом Евгением, зато вывалил целый пласт намёков на тему того, как этот ублюдок пытает обычных крестьян.