— Хорошо, господин Балашов. С этим вопросом проблем не возникнет, — ответил я. — Только мне неясно, почему вы до сих пор не обратились к другим лекарям? Вы же не надеялись, что рано или поздно в вашем особняке появимся мы?
— Разумеется, нет, — продолжил барон. — Так уж вышло, что у нас в Балашове особо выдающихся лекарей нет. Я не доверяю их компетентности. Однако мы с вами в ходе всех этих клятв, может, и не приобретём взаимное доверие, но я буду точно знать, что вы не попытаетесь навредить мне. Ведь в ваших интересах сохранить мне жизнь. Иначе вы сами отсюда живыми не выберетесь. Не подумайте, что это угроза. Просто моя стража регулярно проверяет мои покои. На меня часто совершают покушения. В этом плане в моём районе очень неспокойно. Так что в случае, если вы нарушите своё слово, они быстро сообразят, что это именно вы нанесли мне смертельный удар. И тогда… — белки глаз Виктора Балашова покраснели.
— Успокойтесь, барон, — перебил его я. — У нас с коллегой нет мотивации вам вредить. Нужна лекарская помощь? Окажем. Без проблем. К такой работе нам не привыкать.
— Превосходно! — рассмеялся Балашов и попытался поднять руки, но не смог этого сделать. Похоже, жира в них было в пять раз больше, чем мышц, поэтому сил у последних не хватало, чтобы поднять его ручищи. — Тогда предлагаю заключить магический договор и сразу же перейти к делу. Чем быстрее вы отправитесь домой, тем лучше будет всем нам.
— А вот с этим есть небольшая проблема, Виктор Павлович, — сказал я. — У нас с коллегой почти не осталось сил после того, что нам пришлось пережить. Сейчас мы вряд ли сможем даже прыщик вылечить. А беспокоит вас, скорее всего, нечто более серьёзное, нежели обычный прыщ, верно?
— Проблем со здоровьем у меня хватает, — нахмурился он. Эмоции у Балашова менялись быстрее, чем я моргал. — И что в таком случае прикажете делать? Чем подпитываются лекари?
— Сном, — прямо сказал я. — Выделите нам с господином Синицыным комнату. Желательно одну на двоих. Нам бы не хотелось разделяться в незнакомом месте. И обеспечьте ужин. Поужинать мы бы тоже хотели у себя в покоях. В районе семи утра мы можем встретиться снова. К тому моменту я уже накоплю достаточно магической энергии, чтобы оказать вам помощь. Такие условия вас устраивают?
— Не проблема, — кивнул он. — Уж с этим я в силах справиться. Мы закончили, господин Мечников? Или у вас ещё имеются поправки к нашему договору?
— Имеются, — заявил я.
Наш разговор превратился в кучу условий, заброшенных сразу с двух сторон. Но раз уж Балашов сам задрал планку, мне нужно ей соответствовать.
— Что вам ещё нужно⁈ — пропыхтел он, затем уселся за стол и приступил ко второму обеду. Хотя после окончания первого прошло всего минут десять.
— Мы с Ильёй Андреевичем сейчас на нуле, — признался я. — Пешком от Балашова до Хопёрска добраться возможно, но я, если честно, не горю желанием этим заниматься. Выделите нам карету до вокзала и оплатите билеты на ближайший поезд. Насколько мне известно, ровно в полдень отсюда выдвигается поезд «Балашов — Саратов». Одна из остановок — Хопёрск.
— Мелочи, — нехотя произнёс он. — Это можно устроить. Если хорошо выполните свою работу завтра.
— О-о, а насчёт качества нашей работы можете не сомневаться, — улыбнулся я. — Пока что я ещё не встречал пациента, которого бы не смог вылечить. И вряд ли вы станете исключением.
Вот теперь — точно всё! Мы выторговали друг у друга всё, что можно. Я запросил свободу, обед, ужин, ночлег и транспортировку в Хопёрск, причём со всеми удобствами. В качестве компенсации мы должны были молчать о судьбе Евгения Балашова, упомянуть имя местного барона, чтобы о нём напечатали в газетах, и излечить его от какого-то недуга, который пока что был нам неизвестен.
Я бы сказал, что пользы Балашов получает куда больше, если бы на чаше наших весов не было такой роскоши, как «свобода». Только ради неё можно было согласиться на всё остальное. Но грех ведь не поторговаться!
После окончания разговора я позволил себе поесть. К тому моменту Синицын уже умудрился нажраться до такой степени, что ему самому стало плохо. Будь мы в моём мире, я бы дал ему пару таблеток панкреатина, желчные ферменты и дротаверин. Но в данной ситуации у нас не было ничего. Даже лекарская магия опустилась до нуля.
Пусть терпит. Сам виноват! Во всём должна быть мера. Особенно в еде. Ещё никого обилие пищи до добра не доводило. Любое переедание портит организм. Если, конечно, речь не идёт о жителях особо холодных регионов, где дополнительная прослойка жира необходима для согревания и сохранения тепла в организме.
Хотя и этот момент учёные в моём мире много раз оспаривали.
После окончания обеда мы с Виктором Балашовым обменялись магическими клятвами. На этот раз я тщательно следил за каждым словом. Сделка с Янусом научила меня искать подвох во всём. Даже в том, о чём было принято решение умолчать.
Убедившись, что клятва составлена верно, я позволил своей магии подписать договор, а затем дал добро Синицыну, чтобы он сделал то же самое. После этого мы удалились в свои покои. Слуги Балашова всё равно попытались нас разделить, но я ещё раз напомнил, что нам требуется общая комната с двумя односпальными кроватями. Только после повторного требования они предоставили нам такую — в самом дальнем углу особняка.
— А чего ты так пристал к ним с общей комнатой, Алексей? — спросил Синицын, запирая дверь в наши покои. — Какая разница, отдельно мы спим или нет? Что от этого изменится?
— А ты головой подумай, дружище, — постучав указательным пальцем по виску, посоветовал я. — Виктор Балашов поклялся на своей магии, что не станет нас убивать. Но это вовсе не означает, что он не попросит кого-то другого сделать этого.
— Разве это не одно и то же? Ведь он в таком случае убьёт нас чужими руками? — пожал плечами Синицын.
— Не стоит играться с клятвами, — сказал я. — Я уже несколько раз пользовался этой формой магии и сделал вывод, что она действительно работает. Но всегда нужно полагаться только на себя. Большинство аристократов знает, как обходить клятву, если тот, с кем они её заключают, не следит за своими словами и выдвигаемыми условиями.
Синицын прожил в этом мире с рождения и должен был знать об этих тонкостях. Но так уж вышло, что Илья чаще всего решал проблемы посредством дуэлей. Так что в этом вопросе я накопил даже больше опыта, чем он.
— Одуреть можно… — почесал затылок он. — Но ты проследил, чтобы этот Балашов нас не обманул?
— Проследил, — подтвердил я. — Если ты не заметил, я даже несколько раз поправил его во время клятвы.
— А-а-а… То-то я заметил, что этот хряк весь раскраснелся от злости! Удивительно, что ты его до точки кипения так и не довёл. Не хочу сказать, что я трус, но я бы побоялся издеваться над ним. Бросить пару оскорблений — это можно. Но начинать дуэль с человеком, чьих магических способностей ты даже не знаешь… Это всегда очень опасно.
— Он не станет доводить до такого. В открытое столкновение он лично не пойдёт, — объяснил я. — Ему всё ещё нужна наша помощь как лекарей. Единственное, что он может сделать — это заковать нас в кандалы посреди ночи с помощью своих стражников. И заставить вечно работать на себя. Бесплатно. За тюремную еду.
— Ты что, правда думаешь, что этот человек настолько психованный? — удивился Синицын.
— Он убил собственного отца и старшего брата, Илья, — сказал я шёпотом. — Сам как думаешь?
Делиться с Ильёй этой информацией клятва не запрещала, поскольку изначально подразумевалось, что Синицын уже знает всё то, что мне рассказал Токс.
— Твою ж… — с трудом сдержался от ругательств Илья. — А я ещё себя считал неблагодарным сыном. Хоть мы с отцом и моим братом Дмитрием не ладим, но я бы никогда не позволил себе их убить. Особенно ради титула, который мне совершенно не сдался. Я только до сих пор не могу понять, откуда ты вообще всё это узнал? Как ты везде успеваешь?
— Токс, — коротко сказал я.
— Что «Токс»? — переспросил он. — Твой питомец, я его хорошо помню. Но при чём здесь он?
— Токс — это Дмитрий Павлович Балашов. Тот, кто должен править этим районом. Другими словами, настоящий барон.
Синицын вскинул брови, почесал затылок и принялся копаться в карманах. Я сразу понял, что он инстинктивно ищет самокрутки, которых там нет.
— Ты меня разыгрываешь? — нервно усмехнулся он.
— Если не веришь, можешь сам с ним потом пообщаться, — сказал я. — Мы с тобой теперь в одной лодке. И рассказал я тебе об этом, чтобы ты знал, о чём нельзя разговаривать с другими людьми. Иначе тебя убьёт магическая клятва.
— У-у-ух, — надув щёки, быстро выдохнул Синицын. — Да я перемещению в Тёмный мир меньше удивился.
— Это хорошо, — кивнул я. — Потому что сейчас мы примерно в тех же условиях. Помнишь, как мы договорились спать по очереди в Тёмном мире? Вот здесь нужно делать то же самое. Я поэтому и выторговал нам общую комнату. Здесь не менее опасно, чем в мире некротики.
— Добро пожаловать в реальный мир, как говорится, — усмехнулся Синицын. — Ладно, Алексей. Тогда предлагаю такой план. Подежурь до ужина ты. Я часа четыре посплю, а потом буду тебя всю ночь прикрывать. Всё-таки лечением барона Балашова лучше заняться тебе. Боюсь, я могу в чём-то ошибиться.
Впервые за долгое время я услышал от Синицына хороший план. Так действительно будет лучше нам обоим.
В итоге Илья сразу же улёгся спать, а я принялся изучать комнату. Есть риск, что здесь находятся дыры в стенах, через которые за нами могут следить. Но ничего подобного в помещении не оказалось.
В ящиках я нашёл металлический штырь, который, судя по всему, ранее использовали для крепления разных компонентов мебели. На всякий случай спрятал его во внутренний карман пальто, чтобы иметь хоть какое-то оружие.
Вскоре слуги Балашова принесли нам ужин. Две тарелки куриного рагу с овощами. После трапезы я улёгся спать. Настал черёд Ильи дежурить в нашей комнате. Перед сном я передал ему найденный штырь. Очень надеялся, что он нам не пригодится, но мне было спокойнее, что у единственного сторожа будет хоть какое-то средство самозащиты.