Список огромен, и лучше будет заготовить для пациента специальную памятку, чтобы он следовал диете после выписки из госпиталя.
Если, конечно, нам удастся его спасти. Ведь мужчину настигли сразу несколько грозных осложнений.
Я влетел в палату пациента как раз в тот момент, когда Разумовский повторно измерял температуру и пытался что-то исправить с помощью своей лекарской магии. Хотя, я готов поклясться, он и понятия не имел, что нужно делать в этой ситуации.
— Диагноз я подтвердил, Александр Иванович, — сказал я. — Это точно подагра. Я вам как-то рассказывал о ней.
— Да, только эта информация нам сейчас ничем не помогает! — воскликнул он. — Пациент бредет, в сознание почти не приходит. Мы и не заметили, как подскочила температура. Моя промашка. Нужно было проверить заранее. Я просто не думал, что больные суставы могут привести к такой лихорадке!
— Светлана Георгиевна сказала мне, что перед тем, как потерять сознание, он жаловался на боль в пояснице и кровь в моче. Это правда? — уточнил я.
— Да, я лично видел, что с ним случилось, — произнёс Разумовский. — Вы понимаете, с чем это связано? Лично я — нет. Пытаюсь залечить ему почки, но ничего не помогает.
— Проблема не в самих почках, а в камнях, которые в них образовались. Уратные камни — отложения мочевой кислоты. Из-за них и появилась кровь в моче. Они же и вызывают болевой синдром, — объяснил я. — Нам нужно обязательно перепроверить его давление и сделать ЭКГ. Иногда это заболевание может вызвать даже повреждения сердечно-сосудистой системы.
Пока Разумовский измерял давление, я подключал электроды своего аппарата. Уже через пять минут у нас были готовы результаты.
Давление оказалось ниже нормы. Сто пять на шестьдесят. На ЭКГ никаких проблем. Повезло, пока что никаких изменений в сердце нет.
— Всё в порядке, — подытожил я, — теперь нужно перейти к лечению основного заболевания.
— Разве? Уверены, что всё в порядке? Не могу понять, почему упало давление, — покачал головой главный лекарь. — Может, это уже работа сердца начала нарушаться из-за воздействия мочевой кислоты?
— Нет, Александр Иванович, давление упало из-за лихорадки. Это нормальная реакция организма на повышение температуры тела. У человека в таком состоянии вообще редко регистрируется высокое давление. Если к вам попадут люди с простудой или пневмонией, обратите внимание на показатели тонометра. Обязательно найдёте закономерность.
— С ума сойти, — вскинул брови он. — Я о таком даже не слышал ни разу. Но это обсудим позже. Лучше давайте решим, что нам сейчас делать, Алексей Александрович. У вас уже есть какой-то план?
Ориентировочный план у меня есть. Проблема в том, что излечить это заболевание полностью невозможно, а убрать симптомы не получилось бы даже с помощью лекарской магии.
Снизить концентрацию мочевой кислоты — это задача трудная даже для колдовства. А препарата, которые способствует её выведению, у нас нет.
Обычно это делается аллопуринолом. Это лекарство назначается всем пациентам с подагрой. Но в данном случае мы такой роскоши лишены. Значит, придётся идти в обход.
Я попросил Разумовского подождать, а сам сбегал на склад, чтобы собрать все необходимые лекарственные средства, которые пригодятся нам в процессе лечения. Повезло, что я успел создать хотя бы несколько основных групп. Без них пришлось бы совсем тяжко.
— План лечения следующий, Александр Иванович, — начал объяснять я. — В течение следующих трёх недель мы будем давать пациенту противовоспалительный препарат и вводить стероидные гормоны. И то и то я уже создал, на складе у вас этих веществ полно. Таким образом, мы снимем все воспалительные процессы в организме. Но это ещё не всё. У нас остаётся три проблемы. Первая — кровотечение из-за воздействия камней. Её вам придётся купировать с помощью лекарской магии. Просто сконцентрируйтесь на сосудах, проходящих в почках, и они тут же зарастут.
— Понял, приступлю прямо сейчас, — кивнул главный лекарь и начал окутывать пациента лекарской магией.
— Вторая — его желудок, — сказал я.
— Желудок⁈ — удивился Разумовский. — А с ним-то что? Ведь с ним никаких проблем не было.
— Не было, и пока нет, но обязательно будут, — пояснил я. — Противовоспалительные препараты и стероидные гормоны очень агрессивно воздействуют на слизистую желудка. Если никак её не защищать, практически гарантированно возникнет язва. Но для этого у меня тоже есть препарат в виде таблеток.
Я показал Разумовскому на вещество, которое создал с помощью уни-грибов.
Аналог знаменитого в моём мире омепразола, которые использовался чуть ли не половиной больных людей с любыми диагнозами, чтобы защищать желудок от воздействия других лекарственных средств.
— Этот препарат будет снижать кислотность и таким образом противодействовать побочным эффектам основного лечения, — объяснил я. — По одной таблетке утром за полчаса до еды, каждый день в течение месяца.
— Это надо записать, — нахмурился Разумовский.
— Не беспокойтесь, я распишу вам всю схему. И также укажу там третью проблему — диету. Её придётся строго соблюдать, чтобы снизить концентрацию мочевой кислоты без помощи сторонних препаратов.
Пока Александр Иванович трудился над почками пациента, я составлял огромный список, описывающий схему лечения. Перечислил все продукты, которые пациенту обязательно нужно исключить.
К тому моменту Разумовский уже закончил процесс лечения, пациент стабилизировался, но в себя не пришёл. Однако это явление временное. Отоспится часов пять и будет, как новенький. Но лежать в госпитале ему придётся не меньше месяца. Столь запущенные подагрический артрит в условиях девятнадцатого века так просто не убрать.
После того, как я объяснил главному лекарю, как лечить мужчину, настало время рассказать о моём плане на день соревнований с Владимиром Павловым.
— Значит, вам нужен доброволец с нарушением ритма? — задумался Разумовский. — Причём именно с тахикардией или другими формами отклонений, из-за которых ускоряется пульс?
— Всё верно, — кивнул я. — Есть такие на примете?
— Вообще-то, если честно, ни одного, — признался Разумовский. — Хотя… Есть у меня на примете один знакомый. Он лежал в моём госпитале полгода назад. Я могу связаться с ним и попросить явиться на ваше соревнование. Он — человек покладистый, скорее всего, не откажется.
— Благодарю за помощь, Александр Иванович, — кивнул я. — Держите меня в курсе насчёт своего знакомого. Если вдруг выяснится, что он не сможет прийти, мне придётся экстренно искать другого человека.
А других у меня на примете нет. Есть, конечно, запасной план, но… Он слишком рискованный. К нему я обращаться не хочу, если не возникнет экстренная ситуация.
Закончив с работой в госпитале, я решил вернуться назад — в мастерскую Бронниковой. Наверняка, к этому моменту мои коллеги уже успели создать хотя бы основу для дефибриллятора.
Однако по пути меня поймал молодой человек с большой сумкой наперевес.
— Господин Мечников! — выдохнул он. — Я всюду вас ищу. Мне нужно передать вам письмо.
Гонец? Странно. Мне казалось, что представителей этой профессии полностью вытеснили вороны.
— Почему это письмо не передали через магическую почту? — поинтересовался я.
— Потому что так безопаснее, — усмехнулся он и указал взглядом на свой пояс.
Там висел клинок, в рукоятку которого было инкрустирован магический кристалл. Судя по красному цвету, огненный.
Любопытно, значит, некоторые письма до сих пор доставляют с помощью живых людей. И, судя по уверенности этого человека, местных гонцов обучают ещё и боевой магии.
Я принял письмо, расписался в документе о том, что получил его от гонца, а затем прошёл в академический сквер, чтобы распечатать его и изучить содержимое.
Не может такого быть… Нет, это какая-то шутка? Хотя, рисковать и разбрасываться такими шутками точно никто не станет. Печать настоящая, магическая. Подделать такую невозможно.
Письмо было от самого императора Российской Империи. Я принялся изучать сообщение, высланное мне Николаем Первым. Почерк у государя был буквально каллиграфический. Причём я был уверен, что писал это письмо он лично. Вряд ли такую информацию император доверил бы писарю.
«Алексей Александрович, в первую очередь хочу поблагодарить вас за вклад в развитие лекарского дела Российской Империи. На днях я беседовал с главой Санкт-Петербургского ордена, который входит в мой личный совет, как главный лекарь Российской Империи. Он представил мне отчёт, в котором ясно читалось, какой эффект принесли ваши труды. Смертность в нашем государстве снизилась на несколько процентов, а потери на фронте и вовсе сократились в полтора раза. Поэтому я желаю встретиться с вами лично. Мы сможем пересечься на балу у князя Игнатова ровно через пять дней. Знаю, что за день до бала состоится не менее занимательное соревнование между вами и Владимиром Харитоновичем Павловым. Однако, думаю, это не помешает вам обоим посетить праздник».
Так он и Павлова решил позвать! Интересно, с чего бы это вдруг? Зачем ему столько лекарей?
Я перевернул лист бумаги и обнаружил, что письмо на этом не закончилось.
Сзади была ещё одна приписка, которая и дала ответ на поднявшийся вопрос.
'Мне искренне не хочется в это верить, но, учитывая напряжённую обстановку в империи, бал может пройти не так спокойно, как нам бы этого хотелось. Потому я прошу вас, вашего отца и господина Павлова быть бдительными. Если ситуация развернётся не в нашу пользу, многим может понадобиться ваша помощь. Также прошу уничтожить это письмо и умолчать о его содержание. Сохраните только приложенное приглашение.
Буду ждать нашей встречи.
Николай Павлович Романов'.
М-да… Всё, как я и думал. Похоже, император опасается, что на него совершат очередное покушение. А лучшего места, чем Саратов, для убийства государя, и не придумаешь.
Город очень неспокойный. Бандиты, сектанты, коррупционеры, заговорщики — кого тут только нет. Выходит, после завершения соревнования с Павловым, мне всё равно придётся поработать с ним рука об руку, чтобы оказать помощь государю и его окружению, если ситуация выйдет из-под контроля.